Мы с Атто вздрогнули. Смелое замечание Клоридии очень удивило меня. Ведь у меня еще не было возможности рассказать ей о наших встречах с чудаковатым голландским музыкантом и о коротеньком мотиве фолии, который он исполнял как одержимый, сыпля кругом странными изречениями о глупости. Но она, как казалось, и сама обо всем догадалась, связав вместе «Корабль» и фолию. И не только это: будучи родом из Амстердама, как и Альбикастро, она часто слышала разговоры о панегириках, которые оба ее соотечественника сочинили, вознося хвалу глупости. Я подумал, что здесь сыграла свою роль осведомленность моей жены в искусстве гадания. Атто, кажется, пришел к такому же мнению:

– Вы когда-то были искусны в хиромантии, насколько я помню, – сказал он, с трудом скрывая свое беспокойство. – Позвольте спросить у вас: в чем, по вашему мнению, причина вечной молодости этой необитаемой виллы?

– Ответ очень прост: это то, что греки справедливо называют «хорошим предрасположением души» и что мы, как у нас это любят, можем назвать также безумием.

– Таким образом, вы владеете тайным искусством, с помощью которого можете определить, обладает ли душой место, в котором мы сейчас находимся? – снова спросил Атто, на этот раз не скрывая скепсиса.

– А какая женщина, заслуживающая ею называться, не будет владеть этим искусством? – ответила Клоридия с веселой улыбкой. – Но лучше скажите мне сначала, чего вы хотите. Я слышала, вы намереваетесь попасть во дворец Спады?

Я вкратце изложил ей нашу сложную ситуацию и рассказал о фламандском глобусе и чаше, которые мы хотели поискать в кунсткамере, оставленной покойным Виргилио Спадой.

– Перед вами как раз тот человек, который вам нужен: через пару дней будет разрешаться от бремени жена младшего управляющего по провианту. Вот уже несколько месяцев я посещаю ее. Это будет сложная процедура, она займет много времени, а женщина очень толстая и, конечно, мне потребуется помощь ее мужа. В это время дворец останется без охраны.

– Но ведь там будут бегать другие домашние слуги, – заметил я.

– Ты забыл, что на этой неделе их всех отправили на виллу Спада в помощь тамошним слугам? – ответила Клоридия с лукавой искрой в глазах. – К тому же я хочу поведать вам еще кое о чем: младший управляющий и его жена временно живут в комнатке на первом этаже – так им удобнее все охранять сейчас, когда дворец пуст. Собственно, они тоже должны были отправиться на виллу Спада, но из-за беременности жены им пришлось остаться. Так что это очень благоприятный случай для нас, – задорно закончила она.

«Она стала самоуверенной, моя Клоридия», – подумал я. О моем теле и моей жизни она беспокоилась, только когда меня не было рядом. Если же она могла сопровождать меня или находиться поблизости, как в данном случае, то становилась просто безрассудно смелой, как будто считала себя могущественной богиней, одного присутствия которой достаточно, чтобы сделать меня непобедимым.

– А во дворце точно больше никого не будет? – засомневался Атто.

– Естественно, там будут еще охранники. Но они патрулируют только вокруг здания, – объяснила Клоридия.

– Однако нам нужно попасть во дворец Спады как можно скорее, – возразил Атто. – Мы не сможем ждать, пока наступит назначенный свыше день для вашей беременной.

– Не проблема. Сегодня я иду к ней на осмотр: отвар из крепких, стимулирующих трав… и дело сделано.

– Неужели ты хочешь сказать, что благодаря тебе она может родить раньше? – удивился я, так как до сих пор моя жена никогда не выдавала мне, что повитухи обладают подобными знаниями. – Как это возможно?

– Очень просто. Я заставлю ее матку чихать.

Мы с Атто промолчали – нам стало страшно, что это может иметь какие-то последствия. Клоридия взяла нас под руки.

– Неужели вы хотите заявить, будто женская матка может чихать? – недоверчиво спросил аббат.

– Ну конечно. Это точно так же, как с носом. Нужно взять квент [66]майорана, по половине квента чернушки, пряных гвоздик и очень мелко истолченного белого перца, смешать, добавив другие ингредиенты, по половине скрупула [67]каждый: мускатный орех, белую чемерицу и манжетку. Все это тщательно перемешивают и из смеси делают мельчайший порошок. С помощью пера этот порошок несколько раз вдувают в матку женщины, чем вызывают чудесное чихание. Если этого будет недостаточно, то порошок смешивают с жиром и бросают на сковороду на углях, и тогда пары от нагретого порошка заставят матку чихать. Естественно, матка должна быть широко открытой, чтобы пары могли проникнуть в нее, а этого можно достигнуть, если прочно обмотать женщине пупок покрывалом.

– Простите, – обеспокоенно прервал ее Мелани. – А это не опасно?

– Конечно, нет. И напротив, существуют такие лекарственные средства, действие которых даже очень благоприятно для матки женщины, например аромат мускуса и амбры: они заставляют ее опуститься вниз, так как ей очень нравятся такие запахи. Я уверена, что младший управляющий дворца Спады тут же пошлет за мной после таких маленьких искусных приемов, ведь ребенку очень захочется появиться на этот свет.

– А если это не удастся?

– Удастся. В противном случае мне останется лишь применить средства, которые действуют очень быстро благодаря некоторым тайным свойствам. Например, можно использовать камень орла, привязав его к бедру, кожу оленя или семя портулака, которые лают выпить роженице подмешанными в белое вино, или же послед собаки, истертый в порошок, – им натирают отверстие полового органа, а еще – кожу, которую змея сбрасывает в марте – ее вводят в матку. Но, правда, последняя процедура не так уж безопасна.

Аббат Мелани побледнел, когда услышал, как Клоридия непринужденно перечисляла все эти искусные приемы.

– А когда ты думаешь, что… – спросил я ее, намекая на срок родов.

– Ну, грубо говоря, если учесть, что она достаточно толстая, схватки начнутся не раньше завтрашнего вечера. Это слишком поздно?

– Нет, вполне нормально. Но как мы войдем туда, а потом выйдем? – поинтересовался аббат.

– Когда я буду сегодня во дворце Спады, то между делом хорошенько разведаю всю обстановку. Завтра в первой половине дня я смогу все рассказать вам. Но в одном деле придется обойтись без меня: я говорю о ключах к комнатам.

– Это самое легкое дело, – ответил Атто с довольной улыбкой.

И я знал, о ком он подумал.

На этот раз меня определили на работу в саду, где я, разумеется, снова был одет янычаром и обязан был держать, как и другие, искусственные светильники для галантной пьесы, которую здесь собирались разыграть. Я должен был работать под руководством дворецкого, дона Паскатио Мелькиори, которого в свою очередь подробно проинструктировал художник спектакля У него была одна чрезвычайно оригинальная идея: используя разнообразные приемы, разыграть свою собственную пьесу, которая повеселит и развлечет гостей, ожидающих начала основного представления.

На месте действия был поставлен письменный стол, в центре его горел огонь, на котором в чайнике кипела вода. Несколько кардиналов с любопытством подошли ближе.

– Мы приготовим различные просвечивающиеся краски для украшения комического представления, которое будет сыграно сегодня вечером, а именно цвета голубого сапфира или же небесно-голубого – самого красивого из всех цветов, – начал одетый в роскошную ливрею дон Паскатио как человек, работающий на аукционе, а я следовал за ним, перекинув через плечо мешок с миской для парикмахера, и с латунным кубком под мышкой.

– Господин птичник, приготовьтесь, достаем колбу с нашатырем из мешка. Тщательно смачиваем дно и стенки миски, пока она полностью не станет мокрой. Затем добавляем туда немного воды, но очень осторожно, ибо чем больше нашатырного спирта, тем ярче будет краска.