– Сфасчиамонти, Бюва, где вы? – воскликнул я.

В ответ мне послышались лишь приглушенные голоса и звуки. у меня немного дрожали ноги, и не только от усталости. Я попытался идти быстрее, но поскользнулся и пролетел пару ступенек вниз – тяжкое испытание для моих ног, моих костей. И все же я ничего не повредил и, встав, вернулся в горизонтальный проход. Сколько я шел по нему, даже не знаю. Не было ни лестницы, ни выхода, ничего.

И вдруг я почувствовал, что передо мной, в двух-трех шагах, чего-то не хватало. Не хватало твердой поверхности. Я остановился, потеряв равновесие, и ухватился правой рукой за внутреннюю стену. И тут я его нащупал.

Это был каменный выступ, невероятно высокий. Он доходил мне почти до шеи. Вытянув руку, я ощупал этот выступ и понял, что над ним есть еще один, и еще. Именно так я себе это и представлял, так что у меня снова зародилась надежда: путь вел наверх. Это была одна из четырех лестнице огромными ступенями. Каждая лестница выходила на определенную сторону света. Четыре лестницы вели на верхушку купола, приводя в пустое пространство между его внутренней и внешней сторонами. Я продолжил подъем и с радостью понял, что благодаря маленькому росту и небольшому весу я могу двигаться быстрее.

Сперва высота ступеней превышала их ширину. Затем, по мере приближения к верхушке купола, пропорции начали становиться нормальными. Оставались еще три ступени, две, одна… Я устал до смерти, но все еще мог держаться на ногах. Я забирался на эти горизонтальные поверхности, а сверху на меня попадал скудный свет, а может быть, это была тьма, но тьма снаружи казалась светлее, чем тьма здесь. Я провел рукой справа, слева, ощупал все вокруг и обнаружил сначала стену, а затем и отверстие в ней. Я наткнулся на что-то ногой, скорее всего на еще одну ступень, и схватился за поручень. Я уже не знал, куда иду, но через мгновение достиг своей цели и почувствовал на коже дуновение свежего ветерка. Надо мной было небо, и я понял, что выбрался наружу.

Я стоял на округлом карнизе вдоль внешней части купола. Внутреннюю сторону карниза делили двойные колонны, сквозь которые можно было пройти, а с внешней стороны проход вел вниз – для стока дождевой воды, а посетителям, конечно же казалось, что воду затягивают какие-то мистические силы. Единственной защитой был парапет. Опершись на него, можно был любоваться великолепным видом ночного Рима, столь мирно простиравшегося подо мной, но стоило сделать хоть шаг за парапет – и меня ждала смерть.

– Супруга моя возлюбленная, вот об этом я тебе точно не расскажу, – прошептал я, застыв от страха и возбуждения.

Я снова услышал шаги охранников. Кто бы за мной ни гнался он находился уже недалеко.

Мне требовалось всего несколько секунд. Я стал искать. Она должна была быть здесь, ведь так было написано в книге, которую мне дал Атто. Полукруг прохода. Темные железные решетки, две дверные петли. Вот она. Крошечная дверь. Казалось, ее выцарапали в твердом камне купола ногтями. Я снял пропитавшуюся потом рубашку и вытащил из брюк связку ключей, которую взял у Угонио. Я стал искать нужный ключ. Большой. Немного поменьше. Еще один, правильной формы. Секунды проходили, и меня вот-вот должны были догнать. Наконец я вставил ключ в замок. Мои поиски были напрасными – замок оказался не заперт! Дверь легко открылась, но мне некогда было злиться. Двумя прыжками я забрался наверх. Через люк снова выбрался на крестообразный карниз, похожий на предыдущие, хотя этот и был намного меньше. Я стал карабкаться наверх, цепляясь за каменные выступы в виде грибов. Этот подъем был еще круче. Будь у меня время, я порадовался бы тем крупинкам света, которые звезды разбросали по черному небосводу. Я стоял бы там и представлял себе, что могу дотронуться до них кончиками пальцев.

В центре верхнего прохода, напоминавшего круг, находилось сооружение полукруглой формы. Я сразу же обежал его, но двери не было. Уже совсем было отчаявшись, я все же вспомнил, что проход туда есть, и тут же увидел его. Это было что-то вроде низкого окошка, от основания сооружения до моего живота. Нагнувшись, я проскользнул внутрь в тот самый момент, когда услышал шаги в нижнем проходе.

Удивительно, но внутри полукруглого сооружения было не так уж темно: через окошко туда, проникал мерцающий свет. Кроме того, над моей головой виднелись отблески света. Приставная лестница вела наверх, к моей цели: к бронзовому шару, венчавшему собор Святого Петра, прямо под огромным крестом, самой высокой точкой базилики.

Прижавшись к перекладине лестницы, я подтянулся, упираясь ногами в стены, чтобы удержаться. Чем выше я лез, тем светлее становилось.

Говорят, что в шаре на соборе Святого Петра могут поместиться шестнадцать человек, если они правильно распределятся в помещении. Мне подумалось, что сколько бы ни было моих преследователей, мне не хочется проверять правильность этого утверждения.

Наконец я засунул в шар голову, затем плечи и сумел опереться локтями на бронзовое закругление.

Только сейчас я понял, что не один.

Прислонившись к задней части закругленной стены шара, здесь стоял Сфасчиамонти. Он вспотел, как вьючное животное, и от быстрого бега не мог дышать. Сбир успел дойти сюда раньше меня, может быть, потому, что шел по одной из трех оставшихся лестнице огромными ступеньками. В конце концов, все они вели в полое пространство шара. В одной руке он держал книгу – трактат Атто Мелани о тайнах конклава. В другой руке у него был пистолет. В центре круглого пространства, где мы с ним находились, прямо возле отверстия, через которое можно было войти или выйти, стоял табурет. Должно быть, книга лежала там Сфасчиамонти оказался проворнее меня и забрал книгу себе. Удивительно, но уже через мгновение он протянул ее мне:

– Положи к себе в брюки, они уже идут!

Я услышал какие-то звуки внизу. Сфасчиамонти положил палец на курок. Казалось, у нас не было никакого выхода.

– Мы не можем стрелять, мы ведь в церкви… Кроме того, они нас арестуют, – сказал я с одышкой.

– Как бы то ни было, мы надцерковью, – ухмыльнулся стражник.

Пытаться вылезти из шара и бежать было бесполезно: кто-то уже зашел в помещение и поднимался наверх. Мы со Сфасчиамонти переглянулись, не зная, что делать.

И в этот момент наши глаза ослепило сияние, поразившее нас как удар кнута, от которого мы в изумлении вздрогнули.

Внезапно я понял, почему, поднимаясь сначала в помещение собора, а потом в купол, я замечал рассеянный свет, становившийся все интенсивнее. Много лет назад я был знаком с одним старым мясником, чей сын был санпьетрино. Он рассказывал мне, что происходило в это мгновение. В шаре, где мы находились, было четыре отверстия на уровне человеческих глаз, расположенные по четырем сторонам света. И вот теперь через выходящее на восток отверстие солнце протянуло свои яркие лучи и залило все праздничным светом.

Занимался новый день.

Словно следуя знаку судьбы, солнечный луч упал на книгу Атто, и его сияние рассыпалось на тысячи мерцающих ручейков света.

Равнодушный к этому великолепию, Сфасчиамонти начал целиться пистолетом вниз.

– Стоять, или я стреляю! Я стражник губернатора! – закричал он.

А затем, по крайней мере мне так показалось, он споткнулся о табурет, и тот с грохотом полетел в люк, через который я попал в шар. Может быть, сбир тоже туда упал. А может быть, он и меня за собой потянул, пытаясь удержаться на ногах.

Времени сообразить, что к чему, у меня не было. Из света я обрушился во тьму, шар, как и весь мир вокруг, закружился, и я мгновенно потерял сознание.

Они несли меня прочь, словно мешок с отдельными частями тела, а я искал глазами священную вершину, чтобы напоследок впитать в себя величие этого благословенного Богом орлиного гнезда. Я висел головой вниз, но благодаря поразительному механизму сознания, который позволяет некоторым людям понимать из соотношений букв анаграммы, я осознал, прежде чем успел потерять сознание: гордый и загадочный, за нами наблюдал «Корабль», вставший на якорь возле Джианиколо.