– Не беспокойтесь, господин аббат, – успокоила его Клоридия мягким голосом. – Все пройдет как нельзя лучше.

Она с улыбкой осмотрела его с головы до пят: говорить женским голосом и вести себя по-женски Атто будет совсем нетрудно.

Значит, ему придется играть роль помощницы повитухи – дело вовсе небезопасное, не говоря уже о том, что аббат испытывал отвращение от одной мысли о родах. Как, черт возьми, Клоридия заставила его решиться на такой маскарад? Мне стало жаль, ч я не присутствовал в тот момент.

– Вам хорошо смеяться, – ответил Мелани. – Но вы еще не объяснили мне, как я смогу улизнуть из квартиры младшего управляющего. В конце концов, мне не хотелось бы по-нашему ассистировать вам при родах и вернуться домой ни с чем.

– Доверьтесь мне, – прошептала ему в ответ Клоридия, и поскольку в это время мы уже дошли до ворот виллы, добавила: – У нас больше нет времени на объяснения. Я дам вам понять, когда наступит время оставить меня одну.

– Но… – начал было Атто.

– А теперь молчите.

– А как же я? – пришлось спросить мне.

– Делай вид, будто прощаешься с нами. Как только я отвлеку мальчика-возницу, завернись в свой плащ и спрячься сзади.

Мою скромную особу дорогая жена решила не переодевать. «Ах да, – подумал я, слегка огорчившись, – благодаря незначительному росту мне будет легче тайно проскользнуть…»

Едва они сели в карету, я быстро и осторожно, как только мог, спрятался сзади, завернувшись в плащ. «К счастью, – подумал я с улыбкой, – присутствия моих маленьких шалуний вполне достаточно, чтобы молодой возница всю дорогу отвлекался».

Карета въехала во двор дворца, и я еще ниже опустил на голову капюшон плаща. Охранники пропустили нас, только кивнув головой.

Как и сообщила нам Клоридия, управляющий с женой, которая незадолго до своей беременности приехала из Милана и поступила на службу к кардиналу Спаде, временно расположился на первом этаже, так что сейчас они могли следить за входом во дворец, когда все остальные слуги из-за свадьбы были переведены на виллу Спада.

Я ждал, спрятавшись в каретном сарае. Как и было условлено, Клоридия быстро вернулась ко мне под предлогом, что забыла свою сумку в карете. И пока младший управляющий и Мелани шли к роженице через служебный вход, она тайно провела меня в здание. Мы поднялись на второй этаж. Мне сразу же пришлось воспользоваться той волшебной связкой ключей и отмычек, которой снабдил нас Угонио. Как и ожидалось, после нескольких попыток я подобрал нужный экземпляр.

– Подожди здесь и постарайся не шуметь, – велела мне жена, напутственно поцеловав в лоб.

– Я скоро пришлю к тебе «повитуху» Мелани. Можешь подсматривать отсюда, – сказала она и открыла окно большого вестибюля, выходившего во внутренний двор, в ночную темноту. – Я еще вчера обдумала все как следует.

Клоридия показала мне, что из этого окна можно наблюдать за всем, что происходит в комнате роженицы. Очень удобная позиция – во время поисков мы сможем время от времени проверять, находится ли управляющий рядом с женой и не возникла ли какая-то опасность для нас. Я выглянул в окно. Атто и управляющий уже были в комнате, а на кровати лежала женщина. Даже отсюда было заметно, как тяжело она дышит. Увидев аббата Мелани, столь экстравагантно одетого, я не смог удержаться от улыбки. Он с большим нетерпением ожидал возвращения Клоридии. И чтобы сохранить самообладание и соответствовать своей роли, Атто один за другим вытаскивал инструменты из мешка, но держал их кончиками пальцев, так, словно они были мертвыми крысами.

Клоридия оставила меня в темноте, спустилась по лестнице и вошла в комнату к роженице. Я увидел, как она сняла с кровати три подголовника и положила их на пол. К моему большому удивлению, она велела роженице лечь на них, подложив три подушки, так что голова женщины стала свисать на пол.

Положение казалось мне довольно неудобным, видно было, что бедная женщина пожаловалась, но Клоридия сделала ее позу еще более странной, по крайней мере, я так решил, хотя ничего не понимал в этом. Клоридия подогнула ей ноги, как это показано на рисунке, который я здесь прилагаю:

– Что за жара у вас тут! – воскликнула Клоридия и открыла окно, так что теперь я со своего поста мог не только наблюдать, но и слышать, что происходит в комнате.

– Но неужели действительно необходимо, чтобы моя жена рожала в таком ужасном положении? – с жалостью произнес младший управляющий, которому было невыносимо смотреть на свою согнутую пополам жену.

– Но ведь я не виновата, что твоя жена такая полная. Жир, который собрался у нее на животе, давит на матку и сужает ее. И только в подобном положении зев матки может открыться достаточно, чтобы она могла легко родить, какой бы толстой она ни была.

– Это почему? – все еще сомневаясь, спросил муж, обращаясь к Атто, который тут же отвернулся от него, неопределенно разводя руками.

– Все очень просто: в таком положении жир распределяется по бокам, – ответила моя жена так, словно это должен знать каждый. – Если этого не сделать, то он помешает ребенку выйти наружу, как произошло бы в обычном акушерском кресле, где жир, воды и внутренности лежат вокруг матки и сдавливают ее, да еще и узкий зев, – все это затрудняет рождение ребенка.

Уложив стонущую женщину в такое положение, Клоридия приказала младшему управляющему и аббату Мелани (от стыда тот все время отводил взгляд от роженицы) крепко держать женщину за руки и опустилась перед ней на колени, тоже подложив подушку под ноги.

Она прикрыла половые органы женщины и попросила нашу старшую дочку принести кружку, до краев наполненную маслом из белых лилий, которым она смазала себе руки до локтей, живот и половые органы роженицы. Затем с большой ловкостью ввела правую руку в родовой канал и обильно смазала его маслом, чтобы и он стал мягче. После этого Клоридия приказала повернуть женщину на бок и смазала маслом место, расположенное в нижней части позвоночника и называемое крестцом, – во время родов он тоже прилично выступает, я сам видел это, когда Клоридия рожала двух наших дочек. Потом она сделала такое движение рукой, от которого у несчастной роженицы вырвался громкий крик боли.

– Черт возьми! Матка действительно сужена, – выругалась Клоридия. – Добрая повитуха, – велела она аббату Мелани, – встань и принеси мне масло из желтых фиалок, то, что в стеклянной баночке.

Она тут же использовала масло по назначению и одновременно прочитала нашим цыпляткам маленькую лекцию по акушерству.

– Если у роженицы узкая матка, необходимо смазать ее маслом из желтых фиалок. И так как один или даже десять мазков не помогут исправить недостаток природы, используют масло до двадцати или даже тридцати раз, чтобы тем самым, как учили Гиппократ и Авиценна, скорректировать натуру. Авиценна рекомендует даже сделать несколько инъекций масла в матку, дабы расслабить ее стенки.

Девочки согласно кивали. Младший управляющий и его жена, лица которых были залиты потом, смотрели с удивлением и благодарностью на такую знающую, умелую, опытную повитуху.

Я начал беспокоиться: Клоридия обещала отпустить аббата Мелани поскорее, но не делала для этого никаких попыток. Я видел, как растет нетерпение Атто: он бросал на мою супругу многозначительные сердитые взгляды.

– О Господи, масла не хватает, – вдруг спохватилась Клоридия. – Повитуха, пойди принеси мне побольше масла из той банки, которую я оставила в сумке.

Атто послушался. Когда он вернулся, Клоридия посмотрела на него с удивлением.

– Добрая повитуха, вы кажетесь мне не совсем здоровой.

– Хм, нуда, я действительно… – пробормотал Атто, который не понимал, к чему клонит Клоридия.

Моя жена продолжала пристально рассматривать его и снова спросила:

– Возможно, вы чувствуете легкое недомогание? Lassitudo? [69]Головокружение?