— Вот теперь я понимаю, почему ты не боишься пойти за меня замуж, — несколько отстранённо произнёс герцог, ещё раз осматривая девушку с головы до ног. — Такая и самого дьявола не боится.

«Боюсь. Дьявола, если он существует, боюсь. Он хуже Эша, если не сам Эш».

Приятная лёгкость в голове и в онемевшем от дурмана теле окрыляли. Карли смазано видела облик герцога, проклятого вдовца, и совершенно чётко осознавала, что ей нечего бояться: проклятие Эша не позволит ей умереть так просто, а долг крови — пережить вынужденный брак легко. Она не умрёт, а в остальном герцог не опасен. Гораздо большие опасения вызывает данное Авалоном задание.

— Позвольте, — сглотнув, Карли продолжила, — попросить вас о свадебном подарке. Для вас то мелочь, а для меня очень важно. Прошу вас, Ваша Светлость.

Неимоверным усилием девушка сохраняла равновесие и не заваливалась в бок, покуда наркотический дурман всё более завладевал её телом и разумом, проникая в мысли и нервные импульсы, координирующие работу элементарных движений тела. Силы для боя давно на исходе. Эта ночь стала тяжёлым испытанием для её силы духа и выносливости. Даже рабочий семестр, сопряжённый с хроническим недосыпом и фатальным недоеданием из-за отсутствия времени, не был настолько чудовищным, как сегодняшняя ночь.

За грехи юношества она заплатит сполна. Сверх заслуженного.

— И чего же вы хотите? — с чумной улыбкой спросил герцог, удивляясь наглости леди су О'Нейр.

Женщина, оставшаяся без поддержки семьи (а кому нужна Скарлетт, у которой в близких кровных родственниках имеется самоубийца?), без денег, без связей. Всё, что у нее есть — её благородное происхождение. От такой женщины нестыдно иметь чунына и даже назвать его или её истинным наследником не только титула, но и главенства рода наравне с законнорожденным ребёнком без ущемления прав, как внебрачному.

— Возьми ответственность за родовое поместье О'Нейров. В качестве приданного невесты, — выдавила из себя Карли и пошатнулась. — Рубины не отдам, и не мечтайте. Пока я жива… воля третьего короля будет почитаться, пускай исключительно мной. Я никогда не предам короля. Никогда не изменю ему и его доверию.

Томас молчал, наблюдая за стремительным ухудшением состояния Скарлет. Её ноги дрожали, лицо и шея покраснели, как кожа отравленных ядом подчинённых, на лбу выступила испарина, а карие глаза заволокло пеленой, сделавшей их совсем чёрными. Она выглядела такой хрупкой, такой слабой и беззащитной, но обманываться не стоило. Эта девушка обманом одолела четверых мужчин и сумела избежать трагичной участи перед ликом одного из сильнейших демонов того, что смертные называют Адом.

— Вас хорошо воспитали, миледи. Очень хорошо.

Задумавшись, Томас не верил случившемуся чуду и подозревал подвох. Авалон никогда не отпускает жертв, даже если они случайны, как паук никогда не освободит попавшуюся в его сети «несъедобную» муху. Умертвит и отправит в «разделку»: даже самая ничтожная душа добавит несколько «пойнтов» к любому ритуалу. Томас мысленно смахнул навязчивые идеи рукой. Не стоило ему соглашаться со Стэном и играть в онлайн-рпг.

— Пожалуй.

— Прогуляемся? — предложил герцог, желая испытать пределы сдержанности и живучести новоприобретённой невесты. Теперь идея жениться вновь не казалась ему столь же неразумной, как и час назад. В худшем случае, он принесёт Скарлетт О'Нейр в жертву Авалону. Не он, так другой нужный ему демон оценит такую сильную душу.

Карли кивнула и побрела вдоль дороги, похрамывая на босую ногу. Томас шёл рядом с ней, только рукой махнул личному водителю, чтобы вёл автомобиль за ними и не отставал. Томас прислушивался, вглядывался так называемым «истинным» зрением, но не мог уловить в крови спутницы ничего демонического. Ни внутренней силы, ни признаков одержимости. Слишком подозрительно, чтобы быть правдой.

Томас схватил девушку за запястье и повернул к себе. Карли не высказала ни удивления, ни неприятия. Она просто стояла, не шевелясь, и с трудом вдыхала живительный чистый воздух, спасённый из-за гибели хозяина заброшенного завода. Безропотность девушки удивляла: она еле на ногах держится, а всё равно подчиняется? Разве ей не следовало сейчас закатить истерику и попроситься на ручки, как бесовщина?

— Вы хотели… обсудить со мной некоторые вопросы? — безымоционально спросила Карли, с трудом удерживая взгляд «глаза в глаза», единственно правомерный в личном разговоре между близкотитулованными особами.

— Пожалуй, подобные вопросы мы обсудим с вами в следующий раз, когда вы будете подобающе одеты, миледи.

Порванное платье и мужская кожаная куртка подобающей леди одеждой быть никак не могут. Выпустив из захвата тонкое запястье, Томас вынул из внутреннего кармана упаковку сухих гигиенических салфеток (влажные он на дух не переносил) и коснулся салфеткой щеки. Подсохшая кровь стиралась будто нехотя. Пришлось истратить всю пачку, но бордовые разводы на бледной из-за оттока крови оставались. Ещё имелась запасная упаковка в бардачке, если о неё не поточила коготки в поисках фиников Полночь.

Под засохшею кровью на лице девушки не было ни царапины. «Тогда в чьей крови она умылась?» — на пару мгновений нахмурился Томас и отвернулся, скомкав использованные салфетки в испачканных кровью ладонях. Сделав шаг, он услышал, как за его спиной упала Скарлетт О'Нейр, потеряв сознание. Замерев, герцог прислушивался, ожидая, что девушка встанет, но с её стороны не доносилось ни шороха движения. Только прерывистое частое дыхание.

Обернувшись, Томас опустил взгляд на землю. Никотиновый яд, который к моменту доклада ему не успели распознать, наконец подействовал и на несчастную отравительницу. Она мучилась от жара, обессилела от борьбы за жизнь и от испуга. Эта сильная духом женщина невольно вызывала уважение, как ни одна другая в его жизни (любимая матушка ни в счёт). Только слабый мужчина боится сильной женщины, а к ничтожествам Томас ди Мюррей себя никогда не причислял.

Личный водитель вышел из автомобиля, ожидая приказа, которого не последовало. Размявшись сведением лопаток два-три раза, герцог присел и поднял бессознательную Скарлетт су О'Нейр на руки. Она стала первой женщиной, оказавшейся на его руках. Закон запрещал выказывать женщине непочтение подобным образом, покуда она на самом деле не больна и не ранена. Только бесовщина, как простолюдин, может позволить себе взять женщину на руки и даже сделать из унижения часть праздничного свадебного ритуала.

— О предательстве ты пожалеешь, что не умерла вслед родителям. Запомни мои слова, — прошептал Томас бессознательной Скарлетт и внёс её в салон автомобиля через услужливо открытую нараспашку водителем дверцу.

Стэн спал беспробудно. Прежде чем автомобиль тронулся, герцог несколько раз щёлкнул его фалангой указательного пальца по носу и лбу, но бес толку. Стоило оставить его в больнице, а не везти с собой к границе с владениями Авалона. Узнай об этом Варя, его жена, то и не вспомнит, что Томас — герцог и работодатель мужа. Только вспомнит, что он друг её мужа, которому следует «вломить». Может, зря он её поваром нанял?

Томас мотнул голову, стряхивая пелену усталости. Уж женщину он никогда не боялся, даже такую деятельную как Варя. И на Скарлетт О'Нейр женится, чтобы доказать (в первую очередь самому себе) — он достаточно состоятелен как мужчина и не боится сильных женщин. Он их уважает.

— Кастер, езжай в больницу к ребятам, — приказал герцог водителю. — Затем вернёмся гостиницу.

— Будет сделано, Ваша Светлость. Скажите, а мы домой… когда?

— Как только врач отпустит этих пятерых «наркоманов».

Карли полусидя лежала на сиденье, положив голову на плечо Томаса, который скосил взгляд на оцарапанные руки девушки, им самолично признанной своей невестой. На летнем платье имелся карман, в котором блестел серебряный предмет. Портсигар (по описаниям похожий на хранилище ядовитых сигарет), мужское обручальное кольцо без украшательств и до боли знакомый крестик Стэна.