У неё был план!.. (Хорошо, зачатки плана). И он порушен несвоевременным появлением подчинённых господина Градмана. Герцог тоже хорош! Ни номера сотового не оставил, ни id в «Мадженике»! Ни-че-го. Если бы не рабочая практика в столичном отделении главного новостного портала страны, (в который её устроил отец) то Карли бы давно слилась. Примерно на первом знакомстве с господином Градменом и его пугающими из-за поигрывания оружием телохранителями.

«Нужно спрятаться, — самой себе кивнула Карли и отступила на шаг назад, подставив ладонь и защитив занавески и портьеру от колыхания. — Нужно всего-то продержаться до утра, когда прибудет водитель от герцога. Уж с человеком, настолько приближённым к королю, бандиты связываться не станут».

Не дожидаясь того момента, когда дверь будет взломана, Карли на цыпочках прокралась по незаметной с улицы части гостиной к спуску в подвал. Длинный и мягкий ворс заграничного ковра приглушал её осторожные шаги и ласково гладил ступни. Из фойе со стороны парадной двери не было слышно ни звука, но «благодатная» тишина не обманывала девушку, а, наоборот, пугала. Лишь одна единственная мысль мешала трезво мыслить.

«Чего они ждут?»

Но Карли ждать не собиралась. Спустившись в подвал, Она подпёрла дверь забытой рабочими стремянкой, использованной для подготовки к аукциону. Стремянка высокая, трёхметровая и очень тяжёлая долго не поддавалась. Кажется, Карли даже услышала, как щёлкнул замок на двери, настолько тихо было в доме. Возможно, свою роль сыграло перенапряжение последних недель и страх перед бандитской расправой по их «понятиям», но дело пошло на лад. Стремянка встала как надо и проход, который она до этого загораживала, освободился.

Нестерпимо хотелось включить свет: темнота окружала, давила, предрекая все мучения ада. Прозрачные голубо-зелёного оттенка призрачные руки предков тянулись к ней, какофония голосов отдавала болью в мозг, видения объятых невесомым полотном неузнаваемых, одинаковых лиц приводило в панический ужас. Карли застыла и схватилась за голову, падая на колени. Темноты она боялась с шестнадцати лет, и смерть родителей глубокой ночью перед рассветом усугубила болезнь.

Из подвязки выпал мамин серебряный автоматический портсигар. Карли очнулась от звука удара о пол портсигара и схватила его, нажав на кнопку турбинной зажигалки. Пламя взметнулось и слабенько осветило пустой подвальный коридор. Никаких призраков, никого — только Скарлетт су О'Нейр, её разыгравшиеся страхи и трое бандитской наружности и профессии мужчин, которые явились в её дом явно не затем, чтобы просто поговорить. С господином Градманом (как уже была возможность убедиться) ничего не бывает просто.

Вздрогнув от еле слышного шороха за спиной, Карли поспешила вперёд. Из подвала помимо основного входа, было ещё два выхода. Один из них вёл в кухню, и этот коридор использовался прислугой для выполнения ежедневных бытовых дел для поддержания порядка в доме. Имелся также второй коридор, ведущий в домик для прислуги. Тот стоял на небольшом расстоянии от хозяйского дома и никогда не пустовал. Так было раньше — до падения рода су О'Нейр.

Именно по второму коридору собиралась пройти Карли. Дверь в него никогда не запиралась и в тёмном коридоре была настолько незаметна, что будто бы сливалась со стеной коридора в монолитное серокаменное полотно. Эта дверь настолько стара, что её сложно открыть, не зная небольшого секрета: как надавить, в какую сторону потянуть, чтобы дверное полотно «встало» и не заело.

К тому же в домике для прислуги подвальный и первый этажи отведены для бытовых целей. Именно там, а не в хозяйском доме или в гостевом затаиться проще. Множество шкафов и шкафчиков, несколько подсобных помещений и «уличных» холодильников, корзин для грязного белья (сейчас пустых), несколько десятков кроватей с одеялами вместо покрывал… мест для «игры в прятки» больше, чем бесконечность.

Шаг. Карли тянет дрожащую руку к толстой каменной ручке, боясь возможного скрипа. Зажигалка во второй руке вдруг потухла и тут же была зажжена вновь. Сглотнув, Карли положила ладонь на холодную ручку и оступилась. Некто дёрнул её назад, зажав рот рукой и придавив к своей груди.

Крик вырвался случайно. Когда тебя похищают в пустом доме, а до дома ближайших соседей порядка двух километров, кричать бесполезно. С тем же успехом можно было кричать, тратя силы, например, в чужом доме после незаконного проникновения ради сенсации-однодневки. Кричать бесполезно и даже опасно с точки зрения энергозатрат. Потеряв несколько секунд на подавление острого приступа паники, чем позволила мужчине за спиной расслабиться, Карли дёрнулась, вывернувшись из захвата, мазнула открытым пламенем зажигалки по одежде нападавшего.

Та вспыхнула незамедлительно. Огонь озарил коридор, и страх темноты отступил окончательно. Приглушённый топот двух других мужчин прогремел и отвлёк Карли от созерцания сотворённого зла. Она с кратким визгом «правильно» распахнула старую каменную дверь и захлопнула её за собой. После ещё и опустила засов, поставленный на дверь из-за детских шалостей отца и его малолетних на то время друзей, совавших любопытные носы куда не следовало.

Закрыв глаза, девушка прислонилась к холодному камню двери и перевела дыхание. За стеной — оглушительные яростные крики то ли боли, то ли ругани. Говорят, что причиняемая огнём боль не сопоставима ни с чем, кроме естественного процесса родов, стоящим на втором месте испытываемой агонии и страха. Загорелась только накрахмаленная специальным спреем для ткани рубашка, он отделается ожогом небольшой степени тяжести.

«Нужно бежать. Нельзя останавливаться».

Карли нехотя отлипла от двери, когда её сотряс первый удар такой силы, будто дверь пытались выбить плечом как минимум двое мужчин. Третий тоже мог участвовать: после поджога он должен быть зол, как никогда. В левой руке щёлкнула зажигалка на портсигаре и Карли побежала. Удары ещё долго сыпались на многострадальную дверь, но вскоре, когда Карли поднялась на первый этаж домика для прислуги, она уже не слышала грохота и молилась, чтобы телохранители господина Градмана не знали, куда ведёт тот коридор.

Домик пустовал похуже хозяйского дома. Уходя, слуги забрали с собой всё, что могли, что сами принесли в этот домик. В кухне не осталось ни еды, ни воды (водопроводные краны перекрыты), ни одежды с более удобной обувью, чем сандалии. Не было даже какого-никакого завалящего плащика или куртки, чтобы не замёрзнуть в прохладе летней ночи. Это ещё повезло, что лето. А если бы зима? Бежать оставалось только в лес. Только там у неё будет возможность скрыться от преследования и переждать ночь. Возможно, даже с комфортом, если отыщет деревянный дом на дереве, построенный для брата лет пятнадцать-двадцать назад.

У домика для прислуги тоже был чёрный вход. С гвоздика у двери Карли сняла два ключа (от запасного выхода и от одного из подсобных помещений) и, провернув ключ побольше, стандартного размера, вышла на улицу. Девушка наконец вдохнула свежий ночной воздух полной грудью и, замешкавшись, притворила и заперла за собой дверь. Вскоре зажигалка была потушена и убрана обратно за подвязку на бедре: вдали у подъездной дорожки слабо горел одинокий уличный фонарь, освещая не только автомобиль незваных гостей, но и путь в затравленной душе.

Выстрел! Карли отскочила в сторону и прижалась к стене. Ноги подвели её, не позволяя сойти с места. Звон осколков оконного секла всё ещё стоял в ушах, страх сковывал движения и разумное течение мысли. Шелестящий свист разбившей окно пули ударил по напряжённым до предела нервам. На фоне тусклого света от фонаря постепенно приобретала очертания высокого мужчины бесполый силуэт. Очки, куртка, джинсы, кроссовки обезличивали мужчин, но белая кепка стрелявшего выделяла его среди «друзей». Этот — не преследователь, а водитель автомобиля.

— А теперь будь хорошей девочкой и выброси зажигалку, пока я не прострелил тебе ногу.