— Да! Да, блять! Хотел! — он начинает орать. — Всегда хотел, — чуть тише добавляет.

— Что? — смотрю на него. — Хотя нет, я не хочу этого знать, — поднимаю руку вверх, заслоняясь от него. — Пожалуйста, давай не будем…

— Не будем что? — нервно прерывает, делая шаг ко мне.

— Ничего! — кричу. — Ничего больше не будем, — выдыхаю. — Тот поцелуй был… ошибкой, — сердце сжимается на последнем слове.

— Ошибкой? — уточняет он и сводит брови к переносице.

— Да, — уверенно отвечаю, — ошибкой, минутной слабостью, помутнением, называй как хочешь…

— Я не собираюсь никак это называть, — он подходит вплотную, прижимает меня к стене.

Впивается мне в губы, я отталкиваю его, но он не сдаётся, берёт мои руки и поднимает их над головой, держит стальной хваткой. Второй рукой залезает мне под футболку, обжигает кожу. От его прикосновений я начинаю дрожать, и он чувствует, как моё тело отзывается.

— Не надо, Дим, — еле говорю я, несмотря на реакцию предательского тела.

Соски затвердели и ноют, требуя ласки, между ног зудит, низ живота скручивает тугим узлом.

— Надо, нам обоим это надо, Саша! — хрипит он мне в шею.

А я не могу. Не могу противостоять чувствам. Я жажду его ласки, его поцелуев, его всего. Не могу и не хочу сопротивляться.

Он отпускает мои руки, и я тут же обхватываю его шею. Дима подхватывает меня под попу, поднимает на свои бёдра, и я обнимаю его талию ногами, жадно отвечая на поцелуй. Он поворачивает ручку двери и ногой открывает мою комнату. Заходит внутрь, медленно опускает меня на кровать, раздвигает мои ноги коленом и вклинивается между ними.

Придавливает всем своим весом и продолжает терзать мои губы. Дыхание учащается, сердце, кажется, выпрыгнет из груди. Тянусь к нему, требуя его ближе, больше. Хочу, чтоб он заполнил меня своим естеством. Хочу чувствовать, как сильно он меня хочет. Хочу голос сорвать, крича от удовольствия, которое только он может мне подарить.

Окунуться в пучину страсти. В эпицентр похоти и порока. Не думать о последствиях. Остановить время и прожить этот миг. С ним. Только с ним!

Чувствую, как его распирает, как в мои мокрые трусики упирается его твёрдый член. Как он сжимает до боли кожу на моей талии. Как прерывисто дышит. Целует нежную кожу на шее, кусает мочку уха, вызывая мурашки по всему телу.

Дима поднимает мою футболку, оголяя грудь с торчащими сосками. Припадает губами к ним, вызывая у меня глухой стон. Прикрываю глаза, не веря, что это происходит. Что мы на самом деле сделаем это прямо сейчас. Что опять переступим порог и пройдём через дверь порока, от которого не будет спасения.

Саша

Утром я проснулась первая, смотрю на рядом сопящего Диму и улыбаюсь как дурочка. Невесомо касаюсь кончиками пальцев его пресса, провожу ими по горячей коже, поднимаясь вверх к груди. Останавливаюсь в области сердца, кладу раскрытую ладонь и, чувствуя спокойный стук, убеждаюсь, что это не сон.

— Доброе утро, красавица! — хриплым ото сна голосом говорит он.

Как же долго я мечтала услышать эту фразу.

— Доброе утро, Котов! — отвечаю и кусаю нижнюю губу, вспоминая, как он реагировал на то, что я его по фамилии называю.

— Хммм, я всё понял, — мычит он, впивается в мою талию и тянет на себя.

— И что же вы поняли, месье Кристофер? — смеюсь я, оказавшись на нём сверху.

— Что ничего не бодрит с утра так, как секс, — он наклоняет меня к себе, крепко обнимает и целует, а между моих ног упирается его каменный член.

— Подожди! — прерываю его я.

— Не-е-ет, — протягивает он и вновь припадает к моим губам.

— Да подожди ты, — серьёзным тоном говорю я.

— Что не так-то? — возмущается Дима.

— Ты вчера кончил в меня? — спрашиваю в лоб, не заботясь о приличиях.

Мы через многое уже прошли, чтобы думать о манерах.

— Кажется, да, а что? — прищуривается он.

— В смысле, что? — я выпрямляюсь, упершись ладонями в его грудь. — А если я это… ну?..

— А ты не на таблетках? — задаёт вопрос, продолжая гладить меня по спине.

— Нет. Ну, в смысле да, но они закончились, в город я не ездила и вообще было не до этого, поэтому мы с Мишей использовали…

— Я понял, — рычит он. — Может, ничего и не будет.

— А если?

— Не будет, не переживай, иди ко мне, — притянул к себе.

Расслабилась, когда его настырные руки сжали полушария попы, и я потёрлась промежностью о его член. Застонала ему в рот от пронзающих чувств и вновь окунулась с головой в этот омут страсти.

Два дня до прихода всего персонала мы были только вдвоём. И мы проверили на прочность всю мебель в отеле. Голодные, озабоченные и сумасшедшие, мы снова и снова отдавались друг другу. Мы забыли обо всех и о том, что у каждого из нас своя жизнь. Эти два дня существовали только мы, и остальной мир остался где-то там.

Саша

Наше с Димой безумие продолжается уже месяц. Естественно, нам приходится скрываться по известным причинам. Ждём, пока весь персонал разбежится по комнатам, после чего или я пробираюсь к нему в комнату, или он ко мне. По утрам, пока все спят, возвращаемся по своим комнатам. Мы прячемся, и это ещё больше возбуждает, одна мысль, что ночью я крадусь на цыпочках к нему — и кровь в венах бурлит.

Со своими половинками, если можно так сказать, разговаривали редко и кратко, мол, времени нет, работы много.

И всё было хорошо, пока ко мне на два дня не приехал Миша. Котов с ума сходил, он всё время был зол, орал на невинных работников по любому поводу. Огрызался на меня, если я что-то спрашивала. Мне самой ситуация не нравилась, и только с приездом Миши я поняла, что нужно что-то делать. Что мы потеряли голову, вели себя не так, как должны вести себя взрослые люди.

После месяца бурного секса с Димой к Мише в постель совсем не хотелось. Неправильно всё это, да и объяснить это как-то нужно было, и я соврала, что у меня критические дни. Миша, естественно, уехал не в очень хорошем настроении, но меня больше волновало поведение Котова.

После того, как проводила Мишу, сразу пошла искать Диму. Искала недолго, с хмурым лицом и глазами, чернее тучи, он уже ждал меня возле ресторана.

— Уехал? — спрашивает он сквозь зубы.

— Да, уехал, — киваю я. — Ничего не хочешь объяснить? — спрашиваю я, скрестив руки на груди.

— Что объяснить? — рычит он в ответ.

— Например, почему ты себя вёл как козёл последние два дня?

— Нет, — твёрдо отвечает он и разворачивается, собираясь уйти.

— Котов! — кричу я ему в спину.

— Что? — орёт, повернувшись ко мне.

— Что ты кричишь? — спрашиваю я, приближаясь к нему. — У нас отель полон гостей. Распугаешь сейчас всех, давай отойдём, — говорю я и иду к воротам, где точно никого нет. — Что не так, объясни?

— Ты месяц спишь со мной, а потом он приезжает, и ты прыгаешь ему на шею? — спокойным тоном спрашивает он в ответ.

— Может, ты забыл, но тебя дома ждёт жена, не тебе мне об этом говорить, — раздражённо говорю я. — Любимая жена, — добавляю.

— Это не так, — мотает головой.

— Что не так, Дим? Вы уже столько лет счастливы вместе, ты разве не этого хотел? — голос дрогнул, и в груди сжалось от сказанного.

— Нет, не этого! — опять кричит он. — Я тебя хотел. Тебя!

— Хотел и поимел, и до сих пор имеешь, — сама уже повышаю голос.

— Это ты виновата, — выплёвывает он мне в лицо.

— Что? Я? Виновата? — откровенно злюсь я. — В чём? В том, что я влюбилась в тебя по уши, в том, что бегала за тобой как собачонка, в том, что прыгала в твою постель, когда тебе этого хотелось, в том, что я делила тебя с ней и ни разу, ни разу не просила тебя бросить её…

— Может, надо было, — прерывает он меня.

— Серьёзно? После всего я должна была ещё и молить тебя быть со мной? У меня тоже есть гордость, Котов, — уже с трудом сдерживаю выступающие слёзы.

— Хватит, хватит уже, — багровеет от злости. — Это ты бегала от меня к своему мажору! Каждый раз, как я хотел сказать тебе, что хочу быть с тобой, ты была с Михаилом. Я видел, как ты смеялась с ним, как ты приходила в общежитие с цветами. Ненавижу его. И тебя ненавидел за то, что ты с ним. Я не один раз хотел признаться тебе, но ты была счастлива с ним, а я, видимо, просто давал тебе по ночам то, что он не мог. Женился? Да, женился, потому что понял, что зря всё это было. Что поздно, не буду любить больше никого.