— Тут странные животные.

— В каком это смысле — странные? — тихо прошептала я, вспоминая письмо Лиона, в котором он говорил о странных существах.

— Они огромные и с очевидными мутациями. Ведут себя агрессивно. Черныш сейчас пытается увести их вглубь леса, но их поведение очень непредсказуемое.

— Час от часу нелегче…

— Пожалуйста, посидите за водопадом. Мы будем охранять вас.

— Ты хоть тогда со мной останься, — сказала я, наученная горьким опытом по распусканию всех своих миниатюрных стражей, — вдруг что-то случится…

Зельныш охотно кивнул головой, словно бы мои слова принесли ему облегчение. Устроившись на моем плече поудобнее, он широко зевнул, а после вдруг принялся лизать моё ухо. Не став задаваться вопросом о различных проявлениях любви, я вернулась в пещеру, где дети жарили найденные грибы. Думаю, не стоит рассказывать им об обитающих здесь животных, чтобы сохранить всеобщее спокойствие. Пока нужно подумать, что делать дальше…

— Возьмите, — угрюмо произнес Шаркан, подавая мне острую веточку, нашпигованную грибами, — ягодами не наешься…

— Спасибо. Вы большие молодцы, в такой ситуации держитесь очень храбро.

— Это потому, что мы попросту готовы ко всему, — чуть покраснел мальчик, — в жизни…всякое случается. Нужно быть во всеоружии.

— Скажи, ты сам тренировался с магией?

— У меня от рождения высокое родство с магической энергией. Мне легко контролировать свою стихию…А вы… — неуверенно начал он, утирая нос, — вы тоже с огнем близки с рождения?

Что ж, он хотя бы спокойно разговаривает, не обзывает меня и даже чем-то интересуется. Если это не прогресс, то тогда не знаю что.

— Да, я же феникс. Но у меня был хороший учитель. Мой отец.

— А мама?

Собираясь уже было что-то сказать, я замолчала. Я была подле неё пятнадцать лет, перенимая от матушки все её наставления и её знания, но после мне пришлось покинуть храм, чтобы не попасть под влияние её силы. Для всего Севера Эолин — богиня, и называть её мамой порой язык не поворачивается. Никому невдомек, что за огромную силу она платит одиночеством, и, когда мне минуло пятнадцать, я не имела права на что-либо жаловаться. Раз в год я могла видеться с ней, но могла ли Эолин всего за один день уделить каждому столько внимания, сколько он желает? Я люблю свою матушку, но в те встречи я покорно уступала другим сестрам своё время. Они младше, и они сильно скучают, а я…Я старшая, я должна понимать, осознавать и жертвовать. Но со временем я поняла, что в подобных встречах для меня нет смысла: попросту видеть Эолин, занять её коротким, ничего не значащим разговором для меня стало тяжело. Мой внутренний ребенок, помнящий проведенное рядом с ней время, требовал большего, но это большее я уступала другим. Ведь требовать чего-то только для себя эгоистично, верно? И я отдалилась. Лучше уж не видеть и не слышать, чтобы не делать свою жизнь ещё тяжелее. Я перестала посещать храм.

— У моей мамы водная стихия, как у тебя, — грустно улыбнулась я, отворачивая голову, и, что удивительно, Шаркан более не задавал мне вопросов. Словно бы прочитав гложущие мысли, он начал разговор со своим братом, оставив меня наедине с воспоминаниями.

Когда дети заснули, я внутренне позвала к себе Красныша, и, пока он не прибежал на мой зов, тихо спросила у зеленого дракончика:

— Скажи, а силы рубина хватит на то, чтобы создать этот огненный залп? — эта мысль, осенившая меня лишь сейчас, вдруг показалась мне такой правдивой, что стало даже не по себе.

— Вполне. Но без вас он его не создаст ни за что в жизни, как и все мы. Без вас мы только и можем, что убивать…

— Без меня…не создаст… — ещё тише произнесла я, вдруг понимая очевидное. — Но как…Как князь Форк узнал о том, что камни у меня?

Вбежавший в пещеру Красныш был не один. Все остальные прибежали вместе с ним, и, окружив меня со всех сторон, они наперебой загалдели, пока Черныш не рявкнул на каждого из них.

— Хозяйка, нужно уходить.

— Стража рядом?

— Не стража. Животные.

— И почему нам стоит их бояться? — уже на ходу произнесла, подходя к детям, чтобы их разбудить.

— Они собираются в огромные стада. И направляются к городу.

Уже второй день мы прятались на окраине города, притворяясь простыми гражданами. То, что казалось нам ранее невозможным, стало доступно благодаря Аметишу, благодаря которому я могла на некоторое время изменить наши с детьми внешности. Безусловно, это отнимало много сил, но, чем больше магии я тратила, тем больше свыкалась со способностями драконов, хотя в каждой великой силе есть брешь. Иллюзии Аметиша была умелыми и ювелирными, однако, это не были метаморфозы, проблема была именно в том, что все эти перевоплощения так и оставались для других иллюзиями. Сильный маг, пускай не сразу, но смог бы обнаружить магию, и тогда маскировке пришел бы конец. По этой причине рисковать мы не имели права. Под видом селянки с двумя детьми я заселилась в небольшой гостиничный домик, не пользующийся особой популярностью в столь отдаленном месте. К сожалению, продать мои украшения по достойной цене мы не смогли, и полученных денег хватило на одно лишь проживание, в то время как животы урчали от голода. Шаркан предложил попросту обокрасть проходящего мимо зеваку, но я строго запретила ему это делать, заметив, что в этом поселке живут люди бедные, но добрые. Обкрадывать таких…совсем уж низко.

Слезно рассказав пожилому хозяину гостиницы о нелегкой участи одинокой женщины, я выбила себе работу горничной, что было мне на руку: я не покидала своего временного убежища, имела деньги и могла слышать все новости, от любящих сплетни селянок. Мы порядком наследили в лесу и сбили стражу со следа, теперь они ищут нас у водопадов, пока мы наслаждаемся сельской жизнью. Впрочем, наслаждаемся — громко сказано. Работа горничной оказалась ох какой нелегкой, и, пускай постояльцев в доме было немного, убирать все здание было тяжело. К концу дня я валилась с ног, в действительности представляя себя матерью-одиночкой, которая делает всё, чтобы прокормить своих детей. Дети эти в стороне не остались. Шир мгновенно завоевал своей очаровательной мордашкой сердца всех дам, и те каждый раз давали ему что-нибудь съестное, Шаркан же с помощью протекающих здесь рек пытался узнать какие-нибудь новости, наблюдая за тем, что происходит в столице.

На некоторое время я вжилась в роль. Уже как три дня мы находимся здесь, и уже третий день я чувствую себя всё сильнее. Черныш сказал, что наше сродство завершилось, и теперь нас в некоем роде можно назвать единым целым. Теперь мы друг без друга никто. Эту силу я чувствовала изнутри, она буквально бурлила, и теперь было постоянно жарко. Детям о драконах я рассказала, хотя, полагаю, они не особо поверили, но мне была приятна их забота, когда они готовили ужин и расстилали постель для меня после рабочего дня. Как сказал Шаркан, это лишь жалкая часть того, чем они могли мне отплатить за всё.

Ситуация в столице была неясной. Затишье перед бурей. Видно, ритуал необходимо проводить в определенный день, и теперь князь Форк, потеряв возможность, ожидал нового часа. Но почему Лион не смог сбежать? Я видела, как полыхал замок, я видела, как огромна его сила, так почему? Неужели этот князь велик настолько, что никто даже не подозревает о его истинной мощи? Со стороны леса ситуация была не лучше: несмотря на то, что там бродили стражи, странные животные продолжали собираться стаями, словно готовясь к чему-то. И, когда минуло ещё три дня, ситуация лишь ухудшилась: я узнала о том, что Эдир всё же объявил войну Форку. Как же он не желал жертвовать народом, как же долго он искал обходные пути и вот…Думаю, всё и вправду зашло в тупик. Иного решения не было. Быть может, его не было с самого начала…

Я узнала о том, что кража княгини (то есть меня) возмутила и разозлила жителей, и, что некая знатная и влиятельная женщина предложила оставить нага в князьях до лучших времен (полагаю, что спасение этой самой женщины не стало лишним грузом в данном случае). Но хватит ли мне сил перелететь через границу? Быть может, будет безопаснее найти свиток телепортации и попробовать использовать его? Всё это время я только и делаю, что пытаюсь найти информацию, но, признаться честно, тщетно. Мне ничего не идет на ум.