Второй раунд начался с быстрой атаки Чанмонда. Моя оборона держалась секунд десять, прежде чем сухо хрустнула защита от сокрушительного удара по шее. Если бы не она, соперник оторвал бы лакированной деревяшкой мою голову.

— Победа Чанмонда…

В третьем раунде мы столкнулись в центре площадки, я пошел на встречу атакующему сопернику. Мечи с треском ударились. От жёсткого блока рука отсохла до локтя. Отбив закрученную восьмёрку, пошел на сближение. Чанмонд поднырнул под горизонтальный мах мечом, задев мою левую руку своим клинком. Следуя правилам я прижал «раненную» конечность к телу.

Защищаясь от удара сверху вниз пришлось снова ставить жёсткий блок. Соперник начал давить, толкая меч к моей груди. Я решил сделать то, что никогда бы не сделал в реальной схватке — я отпустил рукоятку оружия. Благодаря этому его клинок, почувствовав свободу, ушел вперед. Подловил на этом мастера меча, ударил освободившейся рукой по подбородку. Удар вышел смазанный, но я попал!

Меч в руках Чанмонда размылся в воздухе, а защищаться было нечем. Ну вот и все, доигрался! Но к моему удивлению вместо сокрушительного удара, кончик замер, мягко уткнувшись в грудь.

— Победа Чанмонда! Бой окончен, освобождайте площадку. Следующие… — скомандовал инструктор.

— Ты ударил Чанмонда! Ты его ударил! Да только за это надо накинуть очков десять! — радостно встретил меня Фин, — Я уж думал этот парень видит будущее и удивить его не возможно.

— Да уж, даже не знаю. Почему он не размазал меня последним ударом?

— Кто поймет этих дворян. Может зауважал тебя. Ты первый кто до него добрался.

***

После обеда, обычно шла стрельба из арбалетов. С этим у меня было получше, но тут почти никто не промахивается, а значит это не дает мне преимущества перед остальными.

Мы выстроились у стрельбища, перед столами на которых сегодня вместо болтов, лежали ящики. Сирей откинул крышку и достал шар размером с апельсин, из одного конца которого торчала нитка фитиля. Он отличался от оставшихся в коробке, ярким цветом.

— Смотрите внимательно, — сказал он подпалив конец.

Глиняный сосуд разбился попав в центр мишени. Столб вспыхнул, моментально окутавшись пламенем, выпускающим черные клубы дыма.

— Отличная штука. Главное под себя не бросить, — улыбнулся Сирей, — Но это вам не грозит. В ваших горшках песок. И не потому, что я вас берегу. Просто «Очищающее Пламя» продается по весу золота и очень прихотливо к условиям перевозки и хранения. Порядок такой: берёте снаряд, поджигаете и бросаете в мишень. Приступаем к тренировке!

Я подбросил в руке увесистый горшочек. Поверхность шершавая и вес снаряда то что надо, не тяжелый, но и не легкий. Про эффективность «Очищающего Пламени» я слышал. Сколько же про него истории… но не всегда они хорошо заканчиваются для людей. Обезумевшая от огня тварь носится, топча охотников и разбрызгивая капли, которые так трудно затушить.

Мы бросали горшки до вечерней лекции, пока не опустел последний ящик. После занятий шел ужин. Небо затянулось тучами и когда мы выходили из столовой, пошел дождь.

— Спорим, что Сирей, сорвёт голос, пока будет нас подгонять! — сказал Фин, затягивая ремешки.

— Он просто бросит нас на середине, — ответил я, чувствуя как потяжелел намокший жилет.

И мы двинулись, таща утреннюю ношу обратно, чтобы завтра бежать на завтрак не с пустыми руками. Как ни подгонял нас капитан, колонна растянулась, замедляя шаг.

— Как ты сегодня инструктора подловил! Может тебе нужно дать парочку уроков мне, а не наоборот?

— Это случайность, — ответил я Фину, — Хотя нет, это твои уроки. Спасибо тебе.

— Да не вопрос. С оппонентом без стиля спарринговать интереснее, никогда не знаешь что он сделает. Ты сегодня какой-то задумчивый. Неужели надоело таскать эти мешки?

— Нет, просто… Я не пройду. Слишком плохо фехтую. Сколько у тебя побед?

— Не знаю сбился со счета.

— Вот именно. Я вот знаю сколько у меня. Четыре!

— Да, хотел бы я тебя подбодрить, да не люблю обманывать.

Нас обогнал человек без мешка. Он шагал быстро и решительно. Не понятно, почему он сдался в последний день. Ведь уже завтра церемония. Подсчитал очки?

— Ещё один… Ты главное не сдавайся. Если уйдешь как этот. То путь сюда для тебя будет закрыт. Если продержится до конца, но не пройдешь, можешь пойти через два года повторно.

— Два года… Это очень долго. Больше никаких способов?

— Есть один, но… Слышал про пещеры Искупления? Вообще туда отправляют преступников, на смертную казнь.

— Что?

— Ну… Любой приговоренный к смерти, может выбрать способ ухода из жизни. Иногда выбирают пещеры Искупления — это лабиринт под землей, напичканный тварями. Человеку рискнувшему пройти это испытание, завязывают руки и спускают вниз. Если он выживет и пройдет пещеры в конце его будет ждать два выхода. Путь Забвения — пройдя через этот проход ты выйдешь в горах и можешь идти куда хочешь. Но, если тебя кто-то узнает, то может убить в любой момент. Путь Прощения — ведет в храм. Считается, что такой «везунчик» поцелован Керу! Тебя принимают в ряды церкви.

— И кто-нибудь проходил?

— Около десяти воинов и один преступник. Но это только те, кто выбрал путь Прощения, о других не известно.

— Не пойму, как это связано со вступлением в отряд Карающая Рука Епископа?

— Есть старый обычай. Когда новобранец может оспорить решение и спуститься в пещеры. Конечно, ему не будут связывать руки и даже дадут оружие на выбор. Но, не думаю, что это сильно увеличивает шансы.

— Хммм…

— Я тут подумал, — сказал Фин, посмотрев на мое лицо, — Зря я тебе это рассказал. Забудь. Это верная смерть.

Мы выстроились ровными рядами перед задней стеной храма. Она выглядела необычно. Ровная, без оконных проемов, за исключением балкона на уровне третьего этажа, с которого свисали белые полосы ткани с позолоченными знаменами отряда.

Все приготовления были закончены. За тумбой вытирая пот со лба стоял Тик. Опытный вояка нервничал, словно за его спиной затаилась голодная тварь. Он, то перебирал листы, то внимательно осматривал ровные ряды охотников, ожидающих награды за месяц проведенный в стенах храма. Не хватало только одного, но самого главного — Каликста ll.

Штора на балконе шевельнулась выпуская двух сверкающих рыцарей. За ними вышел епископ, неспешно расположившись на высоком кресле. До этого дня, я не видел его в живую: статуи, картины, профиль на золотых монетах — все не то. Видимо их делали очень давно, потому что Каликст выглядит старее лет на двадцать. Сухая желтая кожа, седые волосы, впалые глаза с темными кругами вокруг них и острый нос.

Епископ махнул рукой, приветствуя и давая разрешение к началу одновременно. Тик сглотнув, проговорил короткую торжественную речь, за которой пошли первые имена прошедших отбор охотников, набравших больше всех баллов. Им выдавали медальоны и они, светящиеся не меньше золотых знаков отличия на грудях, вставали обратно в строй. Довольный Фин, вернувшийся на место рядом со мной, не сдерживал улыбку.

— Поздравляю, — прошептал я, не поворачивая головы и не нарушая построения.

Он кивнул. Список закончился и моего имени не прозвучало. Черт, Дорне! Какой дурацкий план. Что теперь делать? Ждать следующего набора? Лорд столько не протянет, да и я не готов столько ждать. Неужели по другому никак нельзя?

Во мне закипала злость. Столько недель муштры и все зря. Ушибы от ударов на дуэлях, скучные лекции, беготня с утяжелением в любую погоду. Нет, так не пойдет. Я шагнул из строя вперёд. Пещеры проходили и не раз, и у меня получится!

— Куда, — зашипел Тик.

— С вашего позволения пламенный Каликст, — остановился я набирая воздух в легкие, — Хочу воспользоваться данным правом пройти «Пещеры Искупления», чтобы вступить в ряды ордена Разящая Рука Каликста ll, — говоря это я смотрел на епископа и закончив, почтительно склонился. Злость испарилась. Сердце ухнуло вниз и мне стало страшно, прям как в тот раз с прыгуном. Но сейчас уже не свернуть — Каликст не поймет такой «шутки».