Принцессы что-то кисло забормотали.

— А будете капризничать — я на эти ошейники еще и шипы приделаю!

Ропот слегка утих.

— С внутренней стороны!

Стало совсем тихо. Ванесса гордо выпятила подбородок и подумала, что Креол сейчас гордился бы своей ученицей.

Хуберт церемонно распахнул дверь, приглашая высокородных гостий в дом. При этом он подсвечивал фонариком, дабы не споткнулись о порог. Логмир пристроился было следом, заявив, что он-де обязан показать принцессам комнаты, научить включать свет, пользоваться сантехникой двадцатого века, проверить постели и все такое… Но его отшили — принцессы одновременно зашипели, словно рассерженные кошки, лод Гвэйдеон строго нахмурил брови, а Ванесса напомнила, что одна из близняшек на самом деле замаскировавшаяся колдунья. На это Логмир ответил, что так даже интереснее — с колдуньей он пока еще ни разу не чпокался.

Упущение, однако!

Разместив принцесс в гостевых комнатах (соседних, но все-таки разных), Хуберт отправился разыскивать для них подходящую одежду и косметические принадлежности. Во время драки эти кошки-аристократки изрядно подпортили друг другу боевую раскраску и вконец растрепали дотоле роскошные прически.

А Индрак прихватил свой любимый молот в полтора центнера весом и уселся в коридоре — сторожить. Через несколько часов его должен был сменить лод Гвэйдеон, потом — Ванесса. Ошейники ошейниками, а где гарантии, что у этой колдуньи не найдется какого-нибудь трюка, который поможет против хладного железа? Креол же сумел…

Логмир тоже предлагал посторожить, но ему единогласно решили не доверять.

— Леди Ванесса, куда мы направимся теперь? — вежливо спросил лод Гвэйдеон.

— В Рокуш, конечно. Креол сказал доставить принцессу в столицу Рокуша и ждать его там. Вот мы и доставим, — решительно заявила Ванесса. Ей ужасно хотелось произвести впечатление на учителя, сделав все самостоятельно. — Как, кстати, она называется?

— Если мне не изменяет память, это Владека, — ткнул в жирную точку на карте паладин. — Вот здесь, на берегу Готиленсе.

— Значит, туда и летим.

В замке Ставараф царило настоящее столпотворение. Половина гарнизона погибла, а вторая искренне завидовала мертвым — разбуженные колдуны гневно орали и топали ногами, требуя немедленно объяснить, куда подевалась драгоценная принцесса Гвениола и столь тщательно подготовленный «запасной вариант». Из-за горизонта показались первые лучи утреннего солнца, а бардак все еще продолжался. Пока из своих покоев не вышла хрупкая старушка с лицом доброй нянюшки.

Та самая, которую оглушил Логмир.

— Повелительница Руаха, в порядке ли вы? — опасливо спросил начальник гарнизона — Румок Горбатый, колдун шестого уровня.

Старуха ласково улыбнулась, медленно кивая. А потом ее глаза злобно блеснули, и Румок упал на колени, корчась от боли. Аррадо Бледный и Логран Сладкоречивый, колдуны пятого и четвертого уровней, едва удержались, чтобы не броситься через парапет от ужаса. Все знают ментальную мощь Руахи Карги — второй в Совете Двенадцати, жуткой колдуньи, лишь самую малость уступающей в могуществе своему сыну, Бестельглосуду Хаосу. Эта «бабушка», которой не так давно исполнилось сто семьдесят лет, не швыряла огненных шаров, не умела двигать предметы взглядом или вызывать духов. Нет, она действовала гораздо тоньше и беспощаднее — ее жертвы сами умоляли убить их, только бы прекратилась эта пытка, превращающая мозги в сплошной комок боли.

Руаха пребывала вне себя от злости. Еще час назад она была свято уверена, что никто живой не сможет даже близко подобраться к замку Ставараф — ее ментальные щупальца держали под контролем все вокруг на целый конный переход. У нее были очень серьезные планы на принцессу Гвениолу, и теперь из-за этой нелепости все пошло прахом! Подумать только — эти неизвестные типы вынырнули из ниоткуда, из ничего, из пустоты! Руаха Карга вообще не почувствовала их присутствия — даже когда увидела собственными глазами, то сначала не поверила оным. Потому что в ее магическом взоре они попросту отсутствовали — как будто их прикрывал другой колдун, намного могущественнее Руахи! Но это же невозможно — на всем Рари сильнее ее один только Бестельглосуд, но совсем не настолько, ему такое ни за что бы не удалось! Значит, произошла какая-то нелепость, что-то странное, непонятное… и с этим надо срочно разобраться.

Голова все еще слегка болела — тот черноволосый парень приложил ее довольно крепко. Руаха слегка шевельнула морщинистой ладонью, и ближайший мушкетер повалился замертво. Его товарищи испуганно вздрогнули, но их жизни Руахе были уже не нужны. Боль исчезла, она почувствовала, как тело наливается новой силой.

— Я их не чувствую, — холодно заметила она, просеивая эфирные волны. — Сколько их было?

— Солдаты видели четверых, — низко поклонился Румок. — Девушка, дэвкаци… вроде бы закатонец… и еще какой-то странный воин — весь покрытый металлом, со светящимся мечом.

— Интересная компания… — проскрипела старуха. — Что еще узнали? Впрочем, не нужно…

Румок, Аррадо и Логран сжались, чувствуя, как их память перетряхивают, словно старые чуланы, выволакивая наружу все полезное.

— Совершенно ничего, — скривилась Руаха, закончив сеанс. — Зато… Да, прекрасно… Моя булавка все еще на месте… А ну-ка, красавчик, разыщи ее.

Логран Сладкоречивый, невысокий, изящный колдун с удивительно выразительными глазами, прижал ладонь ко лбу. Румок уставился на него с брезгливостью — он сам, будучи наполовину Погонщиком Рабов, отличался крайним уродством. Рога на спине, правда, отсутствовали — только небольшие кожаные наросты. Но в остальном он очень походил на батюшку.

— Она удаляется к юго-востоку, повелительница Руаха, — очень приятным голосом сообщил Логран, сладко улыбаясь сгорбленной старухе.

Руаха невольно зарделась. Даже она, замшелая карга, с трудом удерживалась от чар этого красавчика. Лучший из всех любовных магов Серой Земли, Логран Сладкоречивый прославился тем, что за всю жизнь не получил отказа ни от одной женщины. Они падали в его объятья от одного-единственного взгляда — даже другие колдуньи, куда более могущественные, чем он сам. Логран получал ману через половые акты, черпая ее от женщин, которых соблазнял в таком бесконечном множестве.

Именно для того этот колдун и находился в Ставарафе — за месяцы, оставшиеся до свадьбы Йоганца Изменяющего и Гвениолы Янтарновласой, ему надлежало внушить принцессе полную покорность и любовь к будущему супругу. На этом очень настаивал сам Йоганц — он, конечно, обещал Лэнгу, что принесет жену им в жертву, но рассчитывал оттянуть это на годик-другой.

Куда им торопиться?

— Со мной тебе не совладать, красавчик, — наконец усмехнулась Руаха, все-таки переборов взгляд Лограна. — Поищи-ка себе другую, помоложе…

— Простите, повелительница, — покраснел Логран. Ему стало стыдно за себя — настолько привык очаровывать всех и каждую, что покусился даже на эту жуткую старуху! На нее же даже смотреть противно!

Лицо Руахи исказилось гневом — она с легкостью уловила эти неприятные для себя мысли. Морщины поползли вверх по щекам, обнажая заостренные желтые зубы, тонкие губы изогнулись в злобной гримасе.

Логран торопливо попытался изменить мысли. Камни под ногами… облака над головой… та служанка, которую он обрюхатил этой ночью… о великий Йаг, Владыка Подземья, до чего же все-таки владыка Руаха уродлива… нет, нет, думать о чем-нибудь другом!!!

Он упал на холодный камень, корчась от боли, как Румок до него. Через холеное лицо этого красавчика протянулась красная полоса, как от удара плетью.

Руаха криво усмехнулась, глядя на дрожащих колдунов, и уставилась в ноготь собственного большого пальца. Длинный, желтый, намазанный блестящим маслом, он вполне мог исполнять роль зеркала. Старая колдунья некоторое время глядела в глубины блестящей поверхности, что-то еле слышно шепча.

— Любен любен нига, эфит нига эфит… — сумел расслышать один из мушкетеров и торопливо зажал уши.