Едва уловимый намек на улыбку проступил на его пепельном лице, и Кин провел исхудавшим пальцем по ее дрожащим губам.

– Еще один должок за тобой, да, милая? – прошептал он.

– Да. – Алекса с трудом удержала слезы, навернувшиеся на глаза, и слабо улыбнулась Кину. – И раз мне никак не удается даже начать расплачиваться, то, думаю, лучше высадиться в Натчезе.

Его темные брови взлетели вверх.

– Натчез? Сколько же я провалялся? – хрипло спросил Кин.

– Четыре дня.

– О Господи, – недоверчиво пробормотал он. – Я не помню ничего, кроме нашей ссоры.

– Теперь, когда я точно знаю, что ты выживешь, думаю, самое подходящее время мне сойти на берег, – повторила Алекса. Предыдущие дни она провела в постоянных молитвах, чтобы смерть пощадила его. Она поклялась Создателю, что откажется от своей грешной любви, если только он оправится от ран.

Лицо Кина мгновенно обратилось в камень.

– Я хочу увидеть Клинта – прямо сейчас, – потребовал он.

Хотя Алекса и была озадачена его ледяным тоном и тем, что краска снова оставила его лицо, но все же поспешила позвать Клинта. Тот возликовал, увидев, что ее пациент восстал из мертвых, – состояние Кина до сих казалось весьма опасным.

– Господи, ну разве ж ты не радость для глаз. А я-то ужо подумал было, что на сей раз дьявол приперся за тобой заместо меня. – Любовный взгляд Клинта переместился на Алексу, которая ждала у двери. – Если бы не этот ангел милосердия, ты б пропал, точняк. Она выковыряла из тебя этот свинец и залатала, так что стал хорошеньким, как кукла. И сидела с тобой день и ночь, меняла повязки и мокрые тряпки, покуда трясло тебя в лихорадке-то – это когда мы не сражались с речными разбойниками.

– С пиратами? – прокаркал Кин болезненно пересохшим горлом. Ему казалось, что он проспал большую часть своей жизни, причем с открытым ртом.

– Ага. – Клинт утвердительно потряс своей рыжей косматой головой. – Они кинулись на нас из засады там, в болотах, сразу после того, как тебя подстрелили. Думаю, ты теперь будешь смещен с должности нашего стрелка. Во бы глянул на Алексу, во девка стреляет! Она понаделала дыр в ихних скифах, а потом так двинула одного в брюхо, когда он приперся на борт. – Клинт вышагивал по каюте, воссоздавая события того памятного дня для своего младшего друга. – Видал бы ты его морду, этого бандюги, когда она пхнула его ружьем и вышвырнула в грязь. Я думал, у него бельма повылазят, когда он увидел эту маленькую чертовку, как она замахнулась и едва не выпустила из него кишки.

Кина жутко разозлила эта хвалебная речь Клинта. Эта чертова Алекса не только очаровала всю его грубую команду, но и превратила сурового первопроходца в мурлыкающего котенка, который только отирался о ноги, выпрашивая ласки, и не произносил ничего, кроме хвалебных песнопений. Точно, она ведьма, решил Кин. Только черная магия могла превратить Клинта Гормана из крепкого гранита в мягкую замазку всего за четыре дня. Он взглянул на Алексу, которая скромненько стояла в дверях с опущенной головой и слушала, как Клинт расписывает ее подвиги и возносит ее до небес.

– Кажется, у тебя была трудная неделька, милая. – Кин сделал слабый жест рукой, отпуская Алексу. – Пожалуйста, позволь нам побыть вдвоем. Нам с Клинтом надо обсудить кое-что, не предназначенное для чужих ушей.

Когда она ушла, Кин задумчиво посмотрел на Клинта.

– Что, у нее внезапно выросли ангельские крылышки? Я-то думал, ты терпеть не можешь девчонку.

Клинт поскреб спутанную бороду и внезапно смущенно улыбнулся Кину:

– Начинаю думать, не слишком ли поторопился-то в суждениях. Девчонка-то ничего себе, из крепкого теста слеплена.

Кривая улыбка изогнула серые губы Кина, и тусклые глаза заискрились весельем от нескрываемого изумления, когда он уставился на своего давнишнего приятеля.

– Ну, тогда ты не будешь возражать, если я выскажу тебе свою просьбу.

Но Клинт возражал, споря с Кином каждый раз, когда тот останавливался перевести дыхание. Он несколько минут внимательно изучал своего молодого друга, когда тот обессиленно повалился на подушку, окончательно лишившись сил от препирательств и общего истощения. Наконец Клинт резко выдохнул и направился к двери. Он был абсолютно уверен, что позднее Кин пожалеет о своем решении. Алекса особенная, это Клинт знал точно. Но она как дикий мустанг, носящийся по прериям; ее никогда не удастся стреножить. Кин просто пока еще не в себе, решил Клинт. Иначе не потребовал бы такого.

Алекса нахмурилась, ничего не понимая, когда подняла глаза и увидела Клинта и священника из Натчеза, поднимающихся по дощатому трапу.

– Уж не надумал ли Кин пригласить святого отца для совершения последних обрядов? – выпалила Алекса, когда эти двое приблизились к ней. Она знала, конечно, что Родон все еще болен, но была уверена, что он на пути к выздоровлению.

– Ему бы это не помешало, – заржал Клинт. – Сначала лихорадка повредила его мозги. А теперь он уже окончательно спятил. – Он покачал встрепанной толовой и закатил глаза к небесам. – Я так и боялся, что до такого может дойти. – Клинт взял Алексу за руку и потянул за собой. – Пойдем-ка со мной, девочка, у нас есть дельце с Кином.

Проповедник опустился на бочонок, который она освободила, и терпеливо ждал, пока его призовут для свершения обряда.

Алекса тихо шла рядом с Клинтом, но глубокая складка озабоченности на лбу стала еще глубже. Когда они вошли в каюту, Кин как раз надевал чистую сорочку, гримасничая от боли. От неловких движений на его повязке проступили свежие пятна крови, которые еще больше встревожили Алексу.

– Если ты не будешь спокойно лежать в постели, то рана снова откроется, – заметила она и бросилась к нему, чтобы осмотреть рану и уложить его обратно в койку.

– Не суетись вокруг меня. Все отлично, – проворчал Кин.

– Ты помрешь, если не будешь вести себя подобающим раненому образом, – заверила его Алекса.

– Уж не думаешь ли ты, что заставишь меня жениться даже без рубашки на плечах? – Хитрая улыбка заиграла на его губах, когда он заметил, что смысл его заявления дошел до сознания Алексы и потряс ее до глубины души.

– Жениться? – Алекса чуть не подавилась этим словом. – На ком? Сейчас? Но я думала, ты говорил…

– Да уж не на Клинте, – фыркнул Кин. – Здесь и сейчас. И все, что я говорил до сих пор, не имеет в настоящий момент никакого значения. А теперь помоги-ка мне надеть рубашку, Алекса.

Со стороны могло показаться, что она превратилась в соляной столб, настолько велико было ее изумление. Она только молча смотрела на Кина и пыталась переварить это сообщение. Наконец всплеснула руками, признавая бесплодность всех попыток.

– Клинт был прав. Лихорадка повлияла на твои мыслительные способности. Ты не любишь меня. У тебя нет искреннего желания иметь жену. Тогда почему ты внезапно решил жениться? – спросила она.

Когда Кину удалось принять более удобное положение, он обнаружил, что Алекса стоит рядом с ним на коленях с выражением глубочайшего беспокойства. Он снова улыбнулся и нежно отвел назад непокорные черные пряди.

– Потому что я – богатый мужчина и могу позволить себе завести жену. И могу дать тебе все, что ты потеряла, и много больше… – безразличным тоном произнес он. – Ты однажды сказала, что сумеешь приспособиться к обеспеченной жизни, даже если деньги будут мои. И теперь я решил предоставить тебе возможность доказать это или признать, что боишься. И… – Кин сделал паузу, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, – я обязан тебе жизнью, милая. И решил отплатить, дав тебе мое имя, мою защиту и мое состояние.

– Довольно поспешное и весьма крутое решение, – настаивала Алекса, запинаясь на каждом слове, что слетало с ее языка.

Она не могла поверить услышанному. Ей и раньше делали предложения – и не один раз. Но ни разу еще она не слышала такого сухого и резкого, как это. Его предложение больше всего походило на деловое соглашение о слиянии двух фирм, и ей даже не хотелось обдумывать его, ибо последствия такого союза будут просто ужасными. Кин продолжит заводить новых любовниц и разобьет ей сердце. Она не сможет сидеть сложа руки и смотреть, как он разрушает их брак. Особенно теперь, когда знала, что в прошлом была женщина, память о которой до сих пор тревожит его.