– Нет уж, ты услышишь все. – Кин притянул ее еще ближе и задышал в шею. – Ты планировала, что Ходжес убьет меня на реке из-за кустов. А когда твой приспешник не оправдал доверия, решила вернуться к первоначальному плану – заставить Чанлера ревновать и вынудить его вызвать меня на поединок. Хотя я уже однажды отказался принять вызов и подыграть твоей затее. – Губы Кина изогнулись в зловещей улыбке, пылающие синие глаза прожигали ее насквозь. – Неужели ты всерьез полагаешь, что твой супруг в состоянии убить меня в честном поединке, или, может, думала, Ходжес поможет ему из-за угла?

– Это самый дикий и смехотворный разговор изо всех, что мне доводилось когда-либо вытерпеть. – Джессика опустила голову, отказываясь смотреть Кину в глаза, и отчаянно молилась про себя, чтобы Чанлер пришел ей на выручку.

– Ничего, ты вытерпишь, Джессика, – сурово заявил Кин. – Сначала я мирился с тобой, потому что ты – жена Чанлера, но теперь сыт по горло и тобой, и твоей лживостью. В прошлом я пытался показать ему твое истинное лицо, но ты наговорила столько всякого вранья, что он не мог разобраться, где же все-таки правда. А теперь я расскажу ему о твоих последних делах, и пусть он поступает как сочтет нужным. Думаю, на этот раз Чанлер откроет глаза и увидит, кто же ты на самом деле.

– Неужели ты всерьез полагаешь, что мой муж поверит ублюдку-полукровке, а не мне, своей жене? – Джессика неприязненно фыркнула. – Он презирает тебя так же сильно, как и я.

– Но не так, как бы тебе хотелось – особенно когда узнает правду. – Кин зловеще улыбнулся. – Думаю, это ты подстрекала его во всех наших конфликтах, а когда я был в Сент-Луисе, продолжала подливать масло в огонь.

Джессика запаниковала. Кин был абсолютно уверен в себе и своих словах, и эта его уверенность сокрушила ее. Она не может позволить ему высказать Чанлеру все его подозрения. Слишком уж часто ей приходилось раньше лгать, чтобы поддерживать соперничество между братьями. Тут в ее голове мелькнула мысль, и она злобно-презрительно усмехнулась и откинула голову, чтобы взглянуть Кину прямо в глаза.

– Чанлер обманывал и продолжает обманывать тебя в бизнесе. Он это делал, потому что верил, что мы с тобой провели не одну ночь вместе. Даже если ты отправишься к нему со своей правдой, то сомневаюсь, что сам сможешь простить то, что он сделал.

Ошеломленное лицо Кина подстегнуло самоуверенность Джессики, и она решила продолжать, надеясь, что он попадется в ее ловушку.

– Если ты наивно полагаешь, что между тобой и твоим сводным братом может быть мир и согласие, то чудовищно заблуждаешься. Слишком уж глубока его ненависть к тебе.

– О чем это ты говоришь, Джессика? – недоуменно спросил Кин.

Она самодовольно ухмыльнулась, хотя Кин едва не сломал ей руку.

– А ты спроси Чанлера, почему он собирается заходить в Карибское море. Спроси, какой товарец он загрузил в трюм. Какой товар он доставляет на борт лишь под покровом ночной темноты.

Кин обвел взглядом зал и остановился на Чанлере. Он оттолкнул Джессику и поспешил к брату. Тот оглянулся, вопросительно взглянул на Кина и тут же заметил зловещее выражение на его лице.

– Тебе что-то не нравится, дорогой брат, на этом балу? Что-то оскорбляет тебя? – Голос Чанлера был совершенно равнодушным.

– Кто-то оскорбляет, – ответил Кин, стараясь говорить спокойно, но усилие было велико, а результат – незначительным, особенно после перепалки с Джессикой.

– Что ж, тогда скажи, кто это такой, и я позабочусь, чтобы негодяя вышвырнули на улицу. – Чанлер самодовольно ухмыльнулся и отхлебнул бренди.

– Я сам позабочусь об этом, – заверил его Кин и отступил на шаг назад. – Это ты, Чанлер, оскорбляешь меня.

Он буквально пришпилил брата к стене своим огненным взглядом. Изумленный ропот пробежал по толпе приглашенных. Чанлер знал, что его гости выступят свидетелями, случись младшему брату перейти черту дозволенного, и он решил извлечь все возможные преимущества из сложившейся ситуации.

– Да что я такого сделал? Я ведь только принял на себя все расходы по празднованию твоей женитьбы да еще развлекал твою молодую супругу, пока ты не соизволил явиться. Между прочим, с опозданием на целый час.

– Ты отправляешь на шхуне груз, не обозначенный в описи, – заявил Кин с едва сдерживаемым гневом.

– Так ты что, хочешь сказать, что я лжец? – Чанлер подобрался, как для прыжка, и весь напрягся, всем своим видом выражая негодование.

– Может, «контрабандист» более подходящее слово? – возразил Кин. Слова его буквально сочились сарказмом.

– Эти джентльмены засвидетельствуют факт, что ты клевещешь на меня и позоришь мое честное имя. – Чанлер указал рукой на своих партнеров, потом снова повернулся к Кину. – Я однажды не стал стреляться с тобой, но убей меня Бог, если помню, почему решил пощадить тебя. – Чанлер насмешливо фыркнул. – Но на этот раз я не проявлю такого милосердия, брат мой!

– Ты отказался, потому что слишком ценишь свою никчемную жизнь, вот почему. – Кин гневно сжал губы, потом продолжил: – Ты прекрасно знаешь, что у тебя нет ни единого шанса против меня на пистолетах. И на этот раз снова отступишь, делая вид, что прощаешь меня из-за своих братских чувств, потому что ты – вечно хнычущий трус!

Чанлер задохнулся, глаза его вылезли из орбит. Кин никогда прежде не вел себя неуважительно по отношению к нему, даже если имел вескую на то причину.

– Твое самомнение и эти оскорбления доведут тебя до соснового ящика. Я не буду больше терпеть твое жалкое существование, Кин. Завтра на рассвете мы встретимся в тихом месте, и я наконец-то избавлюсь от тебя.

– Это мы еще посмотрим, – высокомерно усмехнулся Кин. – А тем временем давай-ка подъедем в порт и взглянем, что это за товар ты тайком погрузил на шхуну.

Только один-единственный человек знал об этих операциях Чанлера. Он бросил взгляд на Джессику. Сучка! Почему она сказала Кину? Она же поклялась, что даже не намекнет ему ни полсловечком. Будь она проклята! Пусть ее черти уволокут в ад!

Кин проследил за его взглядом.

– Да, это она мне сказала. – В голосе его слышался горький смех. – А после того, как узнаешь, почему она выдала твою тайну, спроси еще, зачем она пыталась убедить тебя, что мы с ней любовники. Я ее и пальцем не тронул, даже желания не имел ни малейшего. – Кин смотрел, как его брат побагровел, потом побелел как полотно. И быстро посеял еще одно семя сомнения: – А когда она ответит на эти вопросы, спроси еще, что Ходжес делал на Миссисипи. Не кажется ли тебе несколько странным: на меня напали из засады во время речного путешествия, а Ходжес уехал всего за несколько дней до того, как я должен был вернуться в Новый Орлеан? Твой конюх задержался, потому что я запаздывал на две недели.

– Кин, твоей леди нигде нет, – прервал его Клинт, потянув за рукав пиджака. – И никто не видел ее с тех пор, как она вышла с Джессикой на террасу.

Клинт подслушал разговор Кина с Джессикой и не пропустил, как Чанлер вызвал его на поединок. Тогда он решил привести Алексу в зал до начала праздничного фейерверка. Обыскав всю толпу и расспросив, не видел ли кто миссис Родон, он совершенно обезумел. Алекса, казалось, растворилась в воздухе.

Настойчивый встревоженный голос Клинта прорвался сквозь смятенные мысли Кина, и он повернулся к красивой блондинке в углу, злорадно упивающейся своим успехом.

– Тебе надо вызвать на поединок твою лживую жену, Чанлер, только избегай холодного оружия. Если клинок будет столь же острым и смертоносным, как и ее язык, то она из тебя фарш сделает. Я пытался тактично предупредить тебя, что она – лживое создание, но ты оказался слишком близорук, чтобы разглядеть ее дьявольские мотивы.

По толпе гостей, стоявших близко от Кина и Чанлера, пролетел удивленный шепоток, но Кин не обратил на него никакого внимания. Он рванулся к Джессике, уверенный, что теперь-то точно скрутит ее изящную шею, если она задумала причинить вред Алексе. Джессика не останавливалась ни перед чем, чтобы столкнуть братьев в смертельной схватке, а теперь она обратила свою злобу на Алексу. Решила отнять единственный источник радости и счастья в его нелегкой жизни.