За несколько дней до начала занятий к Горским неожиданно пришел в гости Александр Иванович. На этот раз он был один и даже без автомобиля, по которому о его посещении сразу узнал бы весь поселок.

Это было вскоре после обеда, и у Горских были дома все за исключением Шуры.

— Александр Иванович! — бросилась к нему обрадованная Рая. — Знакомьтесь — вот моя мама и сестры.

— Очень рад! — пожал руку Александре Михайловне секретарь. — Я пришел к вам, чтобы сообщить приятную новость. Я вчера приехал из Москвы. Машина вашей дочери успешно прошла все испытания и принята к производству на одном из заводов сельскохозяйственного машиностроения.

— Да ну? — усмехнулась Александра Михайловна с радостью, которую тщетно пыталась скрыть.

— Да, да, это хорошая машина, — продолжал секретарь. — Очень может быть, что через несколько лет вы сможете увидеть тысячи таких машин на наших полях и вся страна узнает, какая у вас хорошая дочка. Ну, вы довольны?

— Еще не совсем, — снова усмехнулась Александра Михайловна, отрицательно покачав головой.

— Возможно, что в недалеком будущем Рая получит премию за свою машину. Чего же еще бы вы хотели для своей дочери?

— Чтобы у нее было «отлично» по геометрии. Ведь у нее переэкзаменовка, — ответила серьезно мать.

— Ах да, «отлично» по геометрии? — кивнул головой секретарь. — Ну что же, не стану спорить. Вы правы — это, конечно, прежде всего. Однако тут уже Рае я ничем не могу быть полезным. Хотя подожди! — обратился он к Рае. — Подожди, есть выход. Профессор Кранцев живет в этом же доме, не правда ли? Так вот мы с тобой сейчас прямо к нему и пойдем. Он тебе поможет и в этом.

— Что вы, что вы, Александр Иванович! — испугалась Рая. — Это же мой враг!

— Какой там враг! Замечательный старик. Ты ничего не понимаешь. Он самолюбив и упрям, но зато умница и настоящий человек. Он о тебе очень высокого мнения и снова охотно пойдет тебе навстречу. Идем к нему, идем без всяких разговоров! — потащил за собой ошеломленную Раю Александр Иванович. — Пойдемте с нами, — обратился он к Александре Михайловне, — вам тоже стоит с ним поближе познакомиться.

Несмотря на все протесты Раи, секретарь привел ее к профессору, а вслед за ними пришла туда и Александра Михайловна с Женей.

Жена профессора Анна Павловна приветливо встретила гостей и сказала, что профессор сейчас должен вернуться, а пока пригласила их в соседнюю комнату послушать, как играет на рояле ее ученица.

Этой ученицей, к удивлению Раи, оказалась Шура, несколько смутившаяся при появлении матери и сестер.

— Ну, Шура, сыграй нам что-нибудь по твоему выбору, — предложила хозяйка.

Однако играть Шуре не пришлось, так как раздался звонок и в комнате появился высокий молодой человек с портфелем в сопровождении Вали и Эдуарда Кондитера.

— Архимед, Архимед! — радостно бросилась к высокому юноше Женя. — Ты сказал, что придешь, и пришел. Я очень рада тебя видеть!

— Так вот кто такой этот таинственный Архимед! — обернулась к пришедшему Рая и нахмурилась, вспомнив о происшествии с чертежами. — Так это вы утащили мои чертежи, а после подбросили их обратно? — гневно обратилась она к нему.

— Что это ты выдумала? — удивился журналист.

— А ты украл чужую готовальню! Отдавай ее сейчас же! — набросилась Рая тем временем на Эдуарда Кондитера, вспомнив, что исчезнувшая готовальня так и не была найдена.

— Какую готовальню? Ты с ума сошла, и я, кажется, сейчас тебя образумлю… — полез в драку возмущенный Эдуард.

Тут Женя схватила стоявшую в углу половую щетку и бросилась на помощь сестре.

— Бей его, Рая, бей — это он украл готовальню, а не Архимед!

Видя, что дело принимает неприятный оборот и скандал разгорается не на шутку, Валя поспешил вмешаться и предотвратить побоище.

— Минуточку подождите, товарищи! Вот она, готовальня, — взял он готовальню со стола и поднял вверх, чтобы было видно всем. — Она же была у Раи во временном пользовании. Ее тогда взял я вместе с чертежами, пока они играли на ксилофоне, — указал он на Женю и журналиста. — А меня попросил это сделать…

— Я! — прервал Валю громкий смех профессора. — Я попросил, — повторил Кранцев, входя в комнату и приветливо здороваясь со всеми присутствующими. — Тебе она больше не нужна была, а мне пришлось проработать с ней целую ночь над твоими чертежами, — добавил он, обращаясь к Рае.

— Ага! Так я и знала! — отозвалась Рая. — Теперь все понятно. Только, к сожалению, у вас ничего не получилось, профессор! — добавила она едко.

— Почему же не получилось? — удивился Кранцев. — По-моему, как раз наоборот.

— И еще как наоборот! — засмеялся Александр Иванович.

— Но ведь моя машина работает. Ее будут делать на заводе!

— Вот именно поэтому, значит, и получилось! — рассмеялся профессор.

— Я ничего не понимаю! — схватилась за голову Рая.

— Ну, хватит с нее, профессор, — обратился к Кранцеву Александр Иванович. — Не будем больше ее мучить, дальше прятаться все равно не к чему. Придется уж мне вас выдать! Ее чертежи у вас?

Профессор кивнул головой, вынул из шкафа папку с чертежами Раи.

Заинтригованная Рая быстро раскрыла папку. Да, это были, конечно, ее чертежи, но их было трудно узнать.

Новые, уверенные линии лежали поверх путаного кружева, начерченного Раей. Некоторые из чертежей были вовсе перечеркнуты, и на обороте взамен их сделаны другие. Многие из деталей были исправлены. Среди прочих было два совсем новых листа толстой ватманской бумаги, которой у Раи не бывало и в помине. На одном из них был начерчен профиль колеса и приведена целая таблица размеров и расчетов; другой содержал новый чертеж передаточного механизма, очень похожий на тот, который Рая дала намеком наверху одного из листов. Принцип был ее, но разработка более простая и совершенная. Это было то самое, что постаралась бы сделать Рая, если бы имела в своем распоряжении еще месяца два-три свободных.

— Теперь я совсем уже ничего не понимаю, — окончательно была сбита с толку изобретательница. — Это мои чертежи и в то же время не мои. Мысли мои, а выразил их кто-то чужой. Почему это так получилось?

— А потому, что знаешь мало, а берешь на себя много, — напустился на Раю профессор. — Геометрии, например, совсем не знаешь, чертить не умеешь, а кричишь: «Я сама, я сама, и никакой помощи мне не надо!» — очень смешно передразнил он Раю. — Прямо Эдисон в красном галстуке. Вот и пришлось выручать зарвавшегося Эдисона.

— Зачем же? Я вас об этом не просила.

— Так что же, по-твоему, нужно было делать? — рассердился профессор. — Строить плохую машину, у которой не стали бы подниматься бороны? Оскандалить тебя перед всеми: и перед Александром Ивановичем и перед нашими инженерами, которым ты заявила, что все сделаешь сама, а в помощи института не нуждаешься? Да тебя насмех бы подняли за твои чертежи, если бы я их не исправил! И это отбило бы у тебя охоту к изобретательству надолго. Кому же это нужно?

— А как ты думала, почему машина получилась такой хорошей? — вмешался Александр Иванович. — Только потому, что ты изобретательница и одна у нас такая умница? Ты решила, что достаточно твоих способностей и даже не нужно технических знаний? Ловко! Много бы ты успела, если бы профессор не взялся тебе помочь тогда на выставке? А то, что он все время помогал тебе незаметно, так это было тем труднее для него и тем лучше для тебя.

Тут Рая узнала, что против нее оказывается был организован целый заговор. Профессор давно заметил способную девочку. То, что рассказал ему о ней инструктор Макаров на выставке, еще больше заинтересовало Кранцева, и он решил незаметно помогать ей, чтобы развить у нее самостоятельность и охоту к изобретательству. Он специально ходил к Александре Михайловне и посоветовал ей пока не вмешиваться в работу дочери над машиной, обещая, что он поможет Рае, если пострадают ее учебные дела.

Через Валю и других ребят Кранцев был все время в курсе дел Раи. Через них же он и действовал.