Звонок в дверь оторвал Яна от самого ответственного этапа – прорисовки лица маленького деревянного человечка. Отложив инструменты, молодой человек направился к двери. Кто там, Иван? С трудом дотянувшись до засова, он открыл дверь и обомлел! Отцы святые! К нему на шею со всего размаху бросился Данилка, прижался крепко к груди, не оторвать. Откуда?! Что стряслось! Ян вопросительно взглянул на Ивана, маячившего в проходе двери.

– Сбежал из детдома, – объяснил тот, – к тебе сильно просился. Ну и вот…

– Разберёмся, – обнимая мальчика, гладя его по спине, ответил Ян. – Вань, сходи-ка в магазин, купи сладостей всяких, – он кивнул на кошелёк, лежащий на тумбочке, – и денег не жалей.

Данилка быстро запер дверь за Иваном, сбросил куртку, пригладил волосы, с интересом осмотрелся. Заулыбался, увиденное ему понравилось.

– Пошли в комнату, расскажешь всё мне. Иван вернётся, пировать будем.

– Можно? – Данила взялся за ручку инвалидного кресла, взглянул на молодого человека и, дождавшись утвердительного кивка, покатил коляску в комнату.

– Это ты сам всё делаешь? – в комнате сувениры сразу бросились ему в глаза. Мальчик перебирал фигурки, гладил гладкую поверхность. – Красиво. Ты талантливый.

– Давай-ка сюда, – Ян отобрал у него фигурки, положил на стол, – рассказывай, что стряслось? Почему сбежал? Обижали?

Мальчишка опустил глаза.

– Да нет. Так, самую малость. Просто тебя захотелось увидеть. Очень.

Ян внутренне ахнул, вот так, значит! Значит, есть человек на белом свете, кому он нужен. Ян сразу поверил мальцу, не врет, вон как глаз блеснул слезой.

Звякнул дверной звонок, Данилка бросился открывать. Весь в снегу в комнату ввалился Иван, внушительных размеров пакет в его руках обещал неплохое застолье.

Уже шумел, закипая, чайник, а на столе были разложены конфеты, пирожные и фрукты, уже голодный Данилка сидел за столом, думая, с чего начать пировать, как в дверь снова позвонили. «Какой-то проходной двор! – подумал Ян, – кого же ещё принесла нелёгкая!»

Данилка вскочил, схватив яблоко, побежал к двери. Ян застыл в ожидании, никогда не знаешь, чего ждать от непрошенных гостей. Но он расплылся в улыбке, увидев входящих в комнату девушек, таким посетительницам Ян всегда рад.

Но что такое? Он всматривался в глаза Нади, смущённый её беспокойным взглядом. Или снова стряслась беда? Бедная девчонка, вечно с ней что-то не так, но Ян всегда готов помочь хорошему человеку. Хотя, постойте, а почему тогда Анастасия сияет, как медный пятак?

– Садитесь и рассказывайте! – строго сказал он. – Вижу, с новостью какой-то пожаловали. Надеюсь, с хорошей, а то я утомился от плохих новостей.

– Новость просто сумасшедшая! Сногсшибательная новость! – Весёлая, оживлённая, Анастасия подошла вплотную к Яну. – Боюсь, кому-то понадобится валерьянка в очень большом количестве.

– Ну же, рассказывайте!

Все застыли в ожидании. Данилка во все глаза смотрел на девушек. Какие они красивые! Вот эта, Анастасия, бойкая и яркая, особенно нравилась ему. Он незаметно подошёл к ней, встал рядом.

– Давай, Надь, твой выход! – Настя обняла её за плечи, подбадривая. – Итак, трам-пам-пам…

А Надежда от нахлынувших чувств рта раскрыть не могла, стояла, как изваяние и смотрела на Яна заворожённым взглядом. Он такой красивый, с ума сойти… Какое счастье, что теперь у неё есть брат, не одна она на неласковом белом свете, есть, на кого положиться. Сейчас она всё скажет, сейчас…

– Девчонки, вы смерти моей хотите?! Надежда, начни уже с чего-нибудь, – Ян подрулил к ней, взял на руку.

– Начни с главного, – встряла Анастасия. – Давай я помогу. Говори, Ян – ты мой…

– Ян, ты … мой брат, – глубоко вздохнув, Надежда всё-таки произнесла, наконец, эти слова и зажмурилась, как будто спряталась на минутку от того, что будет дальше.

– Что?! – Ян ничего не понимал, если это шутка, то более чем странная. – С чего вы это взяли?

Расстроенная, Надежда молча протянула ему письмо. Не верит… Она и сама не сразу поверила, слишком фантастически, слишком нереально выглядит новость. Да и отвыкли люди от хороших вестей, а они нужны очень, как солнечные дни посреди холодной зимы, как вода засыхающему цветку…

– Это письмо твоей родной матери, тут всё… – отдав Яну листочки, Надежда села на стул, ноги уже не держали.

Она смотрела, как по мере чтения сжимался кулак его руки, лежащей на коленях, как иногда он поднимал на них глаза, полные гнева. Теперь Ян узнал всё об этой женщине, усыновившей его. Значит, это была его настоящая мать, та, которая бросила его когда-то, как ненужного, лишнего, уродливого щенка, та, которую проклинал бессонными ночами, уткнувшись в подушку на казённой кровати. Чувства захлестнули его, не давали дышать, стальной петлей перехватывая горло.

Надежда подошла нему, руку на плечо положила, и это простой жест заставил Яна устыдиться. Да о чем это он?! У него сестра нашлась, родная кровинка, вот радость, вот счастливейший из дней, который он хочет испортить своими злыми мыслями. Счастье с червоточиной, нет… Только сейчас он осознал всю грандиозность произошедшего события. Это же с ума сойти! Его счастье где-то ходило-бродило и, наконец, нашло его дверь, впустив через неё единственного во всей вселенной родного Яну человека.

Ян осторожно взял её руку, поцеловал, прошептав, «прости», потом закрыл лицо ладонями и сидел так, потрясённый, не в силах прийти в себя. Но нет ничего вечного, угомонилось, наконец, его растревоженное сердце, он поднял голову и улыбнулся своей сестре, счастливому утру, всему миру, который может быть таким щедрым на великие, непостижимые чудеса.

Анна лежала, закинув руки за голову, глядя в потолок невидящим взглядом. В гостиной был уютный полумрак, слабо мерцали стрелки настенных часов, неслышно отбивающих секунды жизни. Где-то далеко играла тихая музыка, серебряные звуки добавляли нежности этой тихой ночи. Уже светлело за окнами, а желанный сон не приходил, смятение в душе будоражило, не давало заснуть, требовало ответов на не очень простые вопросы.

Ночью жизнь видится совсем другой, нежели при белом свете дня, в ней больше мрачности, трагизма. Девушке казалось, что она запуталась в своей жизни, в своих чувствах, а она так любит ясность, определённость, расставленные, и обязательно правильно, все точки над и.

Женька… Аня чувствовала, что её несчастье внесло разлад в их отношения. Пока совсем незаметный, он, как ржавчина, будет разъедать их чувства, пока не разрушит совсем. Увы, она никогда не будет прежней, в ней навечно поселился изъян, маленькая червоточинка, незаметная глазу. Но Евгений-то знает… К сожалению, беспощадная жизнь произвела переоценку, Аня Каримова теперь не высший сорт, а только первый, а может, и второй. Невыносимо осознавать такое…

Она заворочалась на диване, взбив, перевернула подушку, отругала себя. Зачем это накручивание, страшные, разъедающие душу образы? Она приехала сюда, чтоб забыться, ни о чём не думать, ничего не анализировать, ни за что не бороться, просто плыть по течению, радуясь новым местам, морю, общению с мамой, с Арсением, с Тимуром. Аня улыбнулась. Он нахал, конечно, но огромная симпатия к ней парня немножко оправдывает. Чёрт, ну почему девчонки так любят плохих парней? И она совсем не исключение из этого странного правила…

Девушка открыла глаза, когда уже вовсю рассвело, трёх часов сна хватило, чтоб она почувствовала себя бодрой и полной сил. Полежала немного, стараясь сохранить тяжёлую, приятную томность сна и расслабленность тела, но стук чайных чашек на кухне, самый утренний и мирный из всех звуков, заставил её вскочить. Надо начинать новый день. Непонятно, чего же она так разнюнилась ночью, раздраконила себя. Всё хорошо в этом лучшем из миров, надо верить в это. Сегодня она собирается в Равду, мама и Арсений заняты, и Аня поедет одна, убежит от проблем, от мыслей, и может, новые ощущения от поездки вернут в душу счастье.