С хлопком тетива лопнула, сдирая кожу указательного пальца лучника. Небольшие брызги крови оросили древко лука, сопровождая волной энергии спуск стрелы. Атрибут нуля, окутывавший стрелу, мгновенно завращался передавая крутящий момент стреле. Сопротивление воздуху практически сошло на нет. Стрела пронеслась словно призрак, оставляя за собой лишь остаточное изображение. Ее скорость лишь уступала скорости пули из огнестрельного оружия. Благодаря вращению, она буравила себе путь сквозь потоки воздуха, словно этакий бур.

Время выстрела было подобрано идеально. Скрывшись за земляными осколками, которые значительно ослабили своим ударом барьер мага молнии, стрела вонзилась в свою цель. Этого маленького ослабления как раз хватило, для того, чтобы пробивная способность стрелы превысила прочность магии.

Как только маг молнии свалился с вонзенной между глаз стрелой дух капитанов королевских рыцарей пал.

[ — Могучий маг умер всего после одной комбинированной атаки, это было даже не смешно. Насколько же он был небрежен, раз полагался только на защиту своего щита маны. Да и к тому же, его роковой ошибкой стало игнорирование лучника. Да, в одиночку он был слаб, но он же по-прежнему был одним из алой пятерки. Какая глупая смерть.] — это все, о чем сейчас могли думать капитаны.

Послышался хлопок из другой стороны зала, словно что-то раскололось, а затем:

— Умри! Я не позволю тебе снова обрести хозяина, способного использовать твой потенциал! Сдохни вместе с ней! РА-Е-НАААА-Н!

— Сес-трен-каааааа!

— Ауууу!

Последовавшая смерть 2-х из 3-х королевских магов, практически сразу после смерти капитанов на их глазах было серьезным ударом, но то, что случилось на другой стороне зала, уничтожило всякую волю к сражению не только капитанов, но и оставшейся части рыцарей. Они побросали свои мечи и пали на пол, словно мешки с мукой. Мужи, охранявшие королевские владения, мужи, вселявшие зависть и трепет простого народа, ревели, словно дети, моля о пощаде. Никто из них не смел поднять свой взор на рядом стоящих девушку и огромного ледяного волка.

Бамц. Бамц.

— Эй, открывай!

Бамц. Бамц.

— Что за день сегодня такой? — возмущался мужчина, долбя кулаком в дверь.

Он уже битый час стучал, но дверь так никто и не открывал. Разозлившись, мужчина со всей дури пнул дверь ногой, тем самым выплескивая всю свою злость, однако дверь, словно зачарованная совсем не поддалась его натиску.

— Кто здесь? — послышался быстро приближающийся голос со стороны. Он шел с главной улицы, поэтому испугавшись, мужчина быстро ретировался и запрыгнул в недалеко стоящий стог сена, который находился около постоялого двора. Скорее всего, он предназначался для лошадей клиентов, решившихся остановиться здесь. Практически сразу на том же месте у двери появились двое мужчин. Облачены были незнакомцы в черные кожаные костюмы с металлическими пластинами, закрывавшими их жизненно важные органы. На поясе у обоих находилось по комплекту метательных ножей, а за спиной по два коротких клинка.

— Это же бывшее здание гильдии работорговли, может тебе показалось? По личному приказу герцога Элона его закрыли, а дверь заколотили изнутри магией, маловероятно, что кто-то здесь будет ошиваться, — проговорил один из появившихся мужчин.

— Ты же сам знаешь, нам запрещено так думать, — ответил второй, медленно осматриваясь по сторонам и приближаясь в сторону стога сена.

— Да, да! — тяжело вздохнул первый, — мысли на подобии «Может мне показалось?», «Наверное, это только ветер» или «Это наверняка бродячий кот шумел» и так далее, я знаю, что мы не имеем права так думать.

— То-то же, давай сходи в ту сторону, а я пройду еще немного вперед, — указал мужчина своему напарнику на раскинувшийся рядом переулок.

В это время, мужчина, прятавшийся под небольшим слоем сена, закрыл себе рот обеими руками, стараясь сдерживать свое дыхание. Он полностью замер, боясь, что даже мелкое движение выдаст его укрытие. Только вот шаги все четче приближались к нему. Они были медленными и осторожными, словно кто-то подкрадывался. От этого мужчина медленно потянулся к кинжалу у себя на поясе. Палец за пальцем рука обхватила полным хватом рукоять кинжала и чуть приподняла его, тем самым открывая часть острого лезвия.

Внезапно прогремел грохот, а в небо устремился столб пламени. Двое мужчин немедленно взглянули на холм, где возвышался дворец герцогства. Ярко красное, жгучее пламя неистово пожирало воздух рядом с дворцом. Потом послышались испуганные крики жителей, а по улице помчались лошади убегающих на всех парах дворян.

— Черт, что то произошло во дворце, немедленно выступаем! — крикнул мужчина и со всполохами черного дыма вместе со своим напарником исчезли в направлении дворца.

— Фух. — спокойно выдохнул мужчина. — Еще бы чуть-чуть…

Щелк.

Отправив свой кинжал обратно в ножны, мужчина выбрался из укрытия. Отряхнувшись, он натянул на голову потрепанный капюшон с красным ободком и направился в сторону северных врат города.

— Лидер будет сильно зол, так как он не обрадуется моим новостям, — слышалось тихое бормотание удаляющегося мужчины.

*****

Не собираясь отставать от своих напарников, я бросилась в лавину ледяных лезвий. Моя рапира откликнулась на зов моей души и покрылась бирюзовым светом, смешиваясь с моим атрибутом ветра. Ее кончик лезвия стал дребезжать, словно желая испить крови своего врага, а из рукояти лилась невероятная сила. Я до сих пор не понимала ее происхождение, но точно знала лишь одно — моя рапира весьма необычная. Долгие годы она хранилась в моей небогатой, можно сказать средней семье, и передавалась из поколения в поколение. Она так долго была с нами, что мы позабыли ее историю. Эта изящная и по-своему элегантная убийца, ныне находящаяся в моих руках, так долго пылилась в кладовке старого дома семьи, что она возжелала снова узреть солнечный свет. Однако никто не слышал ее голос. Чудесный и мелодичный голос, каждую ночь напевавший горькую мелодию. И так продолжалось поколениями, пока в семье не родилась я. Самая младшая из дочерей и сыновей и единственная, которая впоследствии смогла открыть свой атрибут воздуха, и единственная, кто смогла услышать горькую мелодию.

Бздынь.

Звонкий звук соударения рапиры и ледяного лезвия пронзил пространство. В округе тут же раздался мелодичный звук первой ноты, слышимый лишь только мной.

Бздынь.

Второе ледяное лезвие было отбито в сторону, а вместе с ним прозвучала и вторая нота.

Бздынь, бздынь, бздынь…

С каждым последующим соударением мое тело приобретало ритм. Музыка, создаваемая рапирой, наполняла мышцы и ткани тела невероятной силой. Моя скорость возрастала пропорционально количеству парированных атак, а крестообразный в сечении клинок рапиры, медленно покрывался начертаниями. На каждом ребре клинка, начиная от кончика, распространялись загадочные золотистые линии. Чем больше было парированных атак, тем звонче и ритмичнее играла музыка, а вместе с ней все быстрее происходил рост этих линий.

Ритм мелодии то ускорялся, то замедлялся, но он не терял своей чарующей и завораживающе красоты. Мне даже было немного жаль, что только я могла слышать ее, эту невероятную музыку моей битвы.

Мое поле зрения расплывалось. На такой высокой скорости, которая еще продолжала расти, только мелодия рапиры вела меня. Если бы мне пришлось с чем то сравнивать мое нынешнее состояние, то возможно это похоже на страсть музыканта, которого вела его музыка. Со мной было нечто похожее, мои ощущения были обострены, а мелодия ясно показывала, какую атаку парировать следующей, с какой стороны ударить, дабы приложить минимум усилий и сменить ее траекторию. Не спрашивайте меня, как это происходило, я и сама не понимала. Я просто чувствовала, словно это было частью меня.

Я отразила каждый из тысяч ледяных лезвий и копий. Моя скорость возросла настолько, что мне потребовалось лишь два вздоха. Для многих могло показаться, что смертельное облако тысячи лезвий было разрушено мгновенно, одним особым движением, но… Но на самом деле я отразила каждое лезвие. Тысяча ударов практически за мгновение, никто не поверил бы в такое. Даже мои друзья из алой пятерки не верили этому. Я много раз говорила им, что моя скорость может достигать просто запредельных возможностей, поэтому я и справлялась с сотнями противников в считаные секунды. Однако в ответ они говорили, что это моя особая атака, поражающая противников одним ударом. Только вот это всегда был далеко не один удар.