Да, она знала. И, что еще хуже, очень этого хотела.
Чуть отстранившись, Джаррет заглянул ей в глаза.
— Так как же, милая? — Он снова привлек ее к себе.
— Нет, не здесь. — Она выскользнула из его объятий. — Потом. На пивоварне.
Его глаза ярко вспыхнули.
— Ты уверена, что сможешь прийти? Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с братом.
— Не уверена, но постараюсь.
Джаррет поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку, потом снова обнял и прошептал:
— Только очень постарайся, хорошо? Я не уеду из Бертона, пока снова не увижусь с тобой наедине.
Не успела она ответить, как из коридора донесся шепот:
— Джаррет я слышу, что сюда идут слуги.
Он со вздохом разочарования открыл неплотно прикрытую дверь, и они вышли в коридор, где их ждала Минерва. Когда все трое присоединились к слугам, чтобы направиться в столовую, Джаррет тихо прошептал:
— Значит, до встречи, милая Венера…
Аннабел молча кивнула. И тут же тяжко вздохнула. Она-то думала, что уберегла от него свое сердце, но тут вдруг выяснилось, что она жестоко ошибалась. И непонятно было, чем все это закончится…
Следующие два часа превратились для нее в настоящую пытку. Она могла думать лишь о том, что ждало ее в будущем. И ей было очень больно наблюдать за Джарретом в кругу родных. Эти люди любили друг друга, и она ужасно завидовала им — ведь они могли видеть Джаррета каждый день, в то время как у нее, Аннабел, осталась всего одна ночь…
Как ни странно, но Аннабел вдруг поняла, что леди Минерва ей очень нравится. Лорд Гейбриел тоже был очень мил — он то и дело смешил всех за ужином рассказами о своих приключениях на скачках.
Когда же Шарпы и мистер Пинтер уехали, Аннабел сообщила брату и Сисси, что собирается лечь спать. Направившись к себе в спальню, она сказала горничной, что разденется сама. А потом принялась мерить шагами комнату, пытаясь найти способ выйти из дома незаметно. Она знала, что брат в последние дни не ложился до поздней ночи, по-видимому, караулил ее, Аннабел. И караулил не без оснований.
Конечно же, брат что-то заподозрил, и если он в эту ночь обнаружит…
Ох, об этом даже думать не хотелось. Будь что будет, главное — провести с Джарретом эту ночь, их последнюю ночь.
Тут раздался стук в дверь, и Аннабел вздрогнула от неожиданности, В следующую секунду дверь отворилась, и в комнату вошла Сисси.
— Вижу, ты еще одета, дорогая, — сказала невестка.
Аннабел не знала, что ответить, поэтому молча пожала плечами.
— Полагаю, ты сейчас собираешься на пивоварню, — продолжала Сисси. Аннабел уставилась на нее в изумлении, и она пояснила: — Хью говорил, что ты ходила туда в первую ночь, когда мы вернулись. И он сказал, что запретил тебе туда ходить.
— Да, верно, — кивнула Аннабел. — Он говорит, что это опасно. Но мне тогда необходимо было подготовить… кое-какие документы.
— Я уверена, что тебе и в эту ночь необходимо пойти туда. — Сисси внимательно посмотрела на невестку. — Ведь его светлость завтра уезжает, и у тебя там, вероятно, много дел… Ох, дорогая, я же все прекрасно понимаю. Да, я понимаю то, чего не понимает твой брат. У женщины порой бывают… определенные потребности. Тебе нужно идти на пивоварню, и я тебя в этом не виню.
Аннабел вопросительно взглянула на невестку. Что Сисси хотела ей сказать? Неужели давала понять, что знает, почему она в эту ночь собралась на пивоварню?
— Но если я туда пойду, Хью это не понравится, — сказала она наконец.
— Он твой брат… — Сисси пожала плечами. — Чего же еще от него ждать? Но это не значит, что тебе не следует стремиться к тому, что ты считаешь для себя важным. Именно поэтому, дорогая… — Она взглянула Аннабел прямо в глаза. — Если ты чувствуешь, что тебе сегодня необходимо пойти на пивоварню, я могу позаботиться о Хью.
— Но как?.. — в растерянности пробормотала Аннабел.
Сисси рассмеялась.
— Я замужем за ним тринадцать лет, поэтому прекрасно знаю, как его отвлечь. И еще скажу ему, что его светлость будет сегодня долго и серьезно беседовать со своими родными.
— Да, да, конечно, — закивала Аннабел.
— Так что тебе не следует беспокоиться, что его светлость… вдруг захочет с ним поговорить в первые утренние часы, не так ли?
Аннабел снова закивала:
— Да, конечно, не следует беспокоиться.
Сисси весело улыбнулась:
— И я тоже за тебя не беспокоюсь. Потому что знаю, что ты поступаешь правильно.
Аннабел невольно усмехнулась:
— Не уверена, что сегодняшняя ночь на пивоварне — такой уж правильный поступок.
— Видишь ли, дорогая, иногда нужно хоть во что-то верить. Так вот, я верю в лорда Джаррета, особенно после его сегодняшнего разговора с Хью.
Аннабел на мгновение замерла.
— После какого разговора?
— Хью хотел узнать, честные ли у него намерения.
— И что же? Он, наверное, рассмеялся Хью в лицо?
Сисси покачала головой:
— Нет, не рассмеялся. В том-то и дело. И, по словам Хью, он как будто задумался…
— Может, он просто… из вежливости? — пролепетала Аннабел. А сердце ее гулко стучало.
— Но в том, как лорд Джаррет смотрит на тебя, нет ни намека на вежливость. Зато есть кое-что другое…
— Но, Сисси, ты, кажется, забыла о его репутации.
— Разумеется, не забыла. Более того: насколько я знаю, он предпочитает легкую добычу, а ты, моя дорогая, — отнюдь не легкая. Кроме того, мы обе знаем, что он задержался здесь дольше, чем требовалось. Теперь понимаешь?..
— Значит, ты помогаешь мне, потому что надеешься… — У Аннабел перехватило дыхание. — Ты надеешься, что он женится на мне?..
— Я помогаю тебе только потому, что ты заслуживаешь счастья. Хоть немного. Хоть ненадолго. Да-да, только поэтому.
— Спасибо тебе, Сисси, — пробормотала Аннабел. И тут же вздохнула. Она прекрасно понимала, что в любом случае, что бы ни предложил ей Джаррет, она не сможет оставить Джорди. Так что эта ночь будет ее последней ночью с Джарретом.
Когда Гейб с Минервой, прибыв в гостиницу, сразу же удалились к себе, Джаррет вздохнул с облегчением — теперь-то брат с сестрой не узнают, что он скоро отправится на встречу с Аннабел.
Но до этого его ждало еще одно важное дело. Джаррет отвел Пинтера в уединенную комнату, устроенную в гостинице специально для него.
— Бренди? — спросил он у сыщика, когда тот уселся в кресло.
— Да, пожалуй. Благодарю, милорд.
Джаррет наполнил два бокала. Протянув один Пинтеру, он отхлебнул из своего и прошелся по комнате — был слишком возбужден и не мог бы усидеть на месте.
— Что ж, Пинтер, рассказывайте, что узнали.
— Пока что я не нашел ни одного из конюхов, находившихся в конюшне в тот момент, когда ваша мать ускакала на лошади. — Пинтер отпил из бокала. — Но по второму вопросу я кое-что выяснил и решил, что следует поскорее сообщить вам об этом.
— Ага… Очень хорошо. — Джаррет кивнул и снова прошелся по комнате.
Речь шла о Десмонде Пламтри, их кузене. И Джаррету казалось, что в тот роковой день, когда погибли его родители, он видел кузена в рощице неподалеку от того места, где все расположились на пикник. Но он тогда подумал, что обознался, поскольку Десмонда в тот день в гости не приглашали. Решив, что принял за Десмонда кого-то из гостей, Джаррет забыл об этом эпизоде. Но после рассказа Оливера тотчас же вспомнил, и с тех пор его терзали сомнения.
— Значит, я был прав? — Он пристально взглянул на Линтера. — Мой кузен действительно находился в поместье в тот день?
— Я могу лишь доказать, что он находился поблизости, — ответил сыщик. — И мне потребовалось приложить не так уж много усилий, чтобы это установить. Я нашел бывшего конюха из гостиницы в соседнем Тернхеме. И он вспомнил, что чистил следующим утром упряжь мистера Пламтри.
— Удивительно, что конюх помнит такие подробности спустя столько лет… — пробормотал Джаррет.
