— Владимир.

— А! Точно! Вовчик, значит… А я — Рита! — женщина протянула руку новому знакомому.

Владимир молча пожал её.

— Выпьем за знакомство?

Детектив отрицательно покачал головой.

— Извините, не могу. Я — на работе, и должностная инструкция запрещает мне принимать любую пищу и любые напитки от тех, с кем я работаю.

Она пожала плечами.

— Ну… Инструкция есть инструкция, ничего не поделаешь… А я, пожалуй, выпью…

Маргарита достала из-под стола начатую бутылку крепкого спиртного без этикетки, но мутный белый цвет давал понять, что это был самогон первого прогона. Она плеснула себе в стакан, а потом по привычке повела бутылку ко второму.

— Точно не будете?

— Точно не буду, извините.

— Да ладно! Не извиняйтесь! — она оставила бутылку на столе, потом вынула из ящика стола тарелку с солёными помидорами, — угощайтесь, если передумали. Помидоры соседка дала на поминки. Хорошие, кстати, — она подняла стакан, — ну, сынок… Пусть земля тебе будет пухом…

Маргарита залпом выпила стакан, звучно выдохнула, налила себе ещё и закусила помидором.

— Так что Вы хотели узнать, чего ещё не знают менты?

Детектив вынул смартфон, включил диктофон и поставил на запись.

— Дело в том, что помимо Вашего сына, его друга и той женщины, на которую они напали, в том лесу в тот день, был кто-то ещё. Моя задача состоит в том, чтобы это выяснить. От Вас, Маргарита, мне нужно, чтобы Вы максимально подробно рассказали всё, что происходило в тот день. Даже то, чего говорить нельзя. Я — не полицейский и ничего никуда передавать не буду. Всё, что Вы мне скажите, я буду использовать только для своего расследования.

— Складно ты, Вова, говоришь… — женщина ушла в себя, пытаясь вспомнить начало недели, она откусила от помидора и начала рассказывать, — в тот день Гошка в школу не пошёл, нет… Он даже будильник не ставил. Я на него наорала, чтобы он в школу ушёл, но… — она вдруг остановилась, — он не подчинился. Мне пришлось его поколотить. Какая бы я не была плохая мать, но я его любила! — в её глазах блеснули слёзы, — и била я его, чтобы он не стал таким же как я! — её голос сорвался, она зарыдала, — в последние месяцы я замечала, как он меняется. Он становился более замкнутым, он меньше общался со мной. Нашёл где-то телефон, сутками сидел с ним, читал всякие статейки про маньяков и оружие.

Женщина плеснула себе ещё самогона в стакан.

— И этот его дружок…

— Никита?

— Да! Этот гадёныш! Это он втянул моего сына в это болото! Только этот сучёныш живой, а мой лежит… — она спрятала лицо руками и заплакала навзрыд, — я даже не знаю, где он лежит! Я даже не могу прийти на его могилу…

Детектив молча сидел и смотрел, как женщина плачет рядом со стаканом самогона. Плакала она минут десять, прежде чем продолжила говорить.

— После того, как я его поколотила, он схватил молоток и пошёл на меня, я испугалась, что сейчас он меня забьёт. У него такой взгляд был… как будто он уже делал так… Но в тот момент пришёл Иваныч.

— Иваныч?

— Да, Иваныч, он живёт через три дома отсюда. Мы с ним выпиваем частенько. Это остановило Гошу. Но он сказал мне, что убьёт меня, если не сегодня, то завтра или послезавтра… Он сказал, что однажды я не проснусь. И я ему поверила… — женщина выпила стакан и сразу же налила следующий.

Владимир оценил, что в бутылке хватит ещё на два с половиной таких стакана.

— Потом Гоша бросил молоток в свой рюкзак, развернулся и пошёл. В дверях он столкнулся с Иванычем и едва не сбил его с ног. Иваныч ему крикнул, чтобы тот смотрел, куда идёт, но Гоша даже ухом не повёл. Он ушёл. Как оказалось — в последний раз.

— Может… — начал Владимир, — Вы знаете или видели что-то ещё? Скажите мне свои даже самые, как Вам кажется, глупые догадки или умозаключения.

— Есть один момент. Это сон.

Владимир кивнул.

— Слушаю Вас.

— В ту ночь, я ещё не знала, что мой сын мёртв, мне приснился кошмар, — она положила ладони на стол и смотрела на Владимира в упор, — будто бы я в какой-то пустой комнате с маленьким окошком, в самой середине пола было сливное отверстие. А вход был через железную дверь. Я стою рядом с детской кроваткой, а там лежит мой Гоша. Совсем маленький с голубой ленточкой. Он смотрит на меня ясными глазками. А я — на него. И пытаюсь понять, как мы сюда попали. Вдруг я отхожу к стене, а кроватка с младенцем исчезает. Вместо неё на полу лежит мой уже взрослый Гоша. Именно такой, каким он ушёл. Но он был мёртв. Глаза смотрели в никуда, а из шеи хлестала кровь. Тут железная дверь открывается, в дверях стоит высоченный мужик в белой куртке, он входит в эту комнату, подходит к Гоше, смотрит на него с таким презрением и даже какой-то ненавистью, на глазах у него очки, а потом он смотрит на меня. И говорит, мол, «Вот ты не доглядела за своим ребёнком, теперь — это мой ребёнок. А ты всё равно долго не проживёшь». И тут я проснулась от стука в дверь. Была ночь, я даже удивилась, явно не с добром. Пришли соседи, сказали, что им звонили из полиции, моего Гошеньку мёртвым нашли…

Женщина снова расплакалась. Владимир даже не знал, что сказать, её сын был преступником, но у неё больше нет никого, эта женщина осталась совсем одна. Последняя ниточка, что держала её на этом свете, оборвалась. Тень Тишмана, Владимир не сомневался, что это был именно он, не соврала, и Маргарита действительно недолго проживёт после этого. Он выключил диктофон.

— Спасибо Вам за информацию. Извините, что разбередил Ваши раны. Я не хотел причинять Вам боль, но это поможет остановить опасного преступника, — детектив встал и направился к выходу.

Маргарита убрала ладони с лица, промокшие от слёз.

— Стой, Вовка!

Владимир оглянулся.

— Ты обещал мне три сотни дать! Мне на поминки стол собрать нужно, — она утёрла остатки слёз с лица.

Детектив вынул бумажник и достал пятисотрублёвую купюру.

— Держите, сдачи не надо.

— Храни тебя Господь, Володя!

Владимир удивился, как быстро поменялся спектр эмоций у этой женщины после того, как она вспомнила о деньгах. Он понимал, что она только называет это дело поминками, так-то ей нужен просто лишний повод выпить. Детектив вышел из её дома и направился на остановку. Надо было заехать по ещё одному адресу.

По дороге к родителям Никиты, Владимир снова заглянул в Контору, где получил архивное фото Тишмана. Отлично, теперь он может спросить мать Гошана, кого она видела в своём сне. Но сначала нужно задать пару вопросов родителям Никиты, пока он сам пребывает в отключенном состоянии.

Детективу пришлось сделать крюк в своём маршруте, но эта проблема легко решалась общественным транспортом.

Мать Никиты, Ангелина, воспитывала его со своим вторым мужем, Вадимом. Жили они в двухкомнатной квартире на Западной Поляне.

Владимир зашёл в подъезд и нашёл на первом этаже нужную ему квартиру. После звонка в дверь ему открыла женщина сорока лет. Она выглядела лучше матери Гошана, хотя обстановка за дверью тоже была небогатой.

— Здравствуйте, а Вы кто? — спросила она.

— Здравствуйте, — ответил детектив и снял шляпу, — меня зовут Владимир, я — частный детектив. Вы — Ангелина?

— Да. Вы пришли по делу Никиты? Я вроде бы общалась уже с полицией.

— Я не из полиции, — он показал своё удостоверение, убедившись, что женщина прочитала, он снова спросил, — Вы позволите войти?

— Да, конечно.

Владимир зашёл в квартиру и снял плащ. Ангелина забрала у него и повесила на вешалку.

— Я так понимаю, Вы — замужем. А где Ваш муж? Я бы хотел и с ним тоже поговорить.

— Мой муж ещё не пришёл с работы. Должен быть уже скоро. Проходите на кухню, угощу Вас чем-нибудь.

— Нет, угощать не надо. Мне запрещает инструкция.

Владимир и Ангелина прошли на кухню. Детектив сел на предложенный стул, вынул смартфон и включил запись в диктофоне.

— Если Вы не из полиции, тогда по какому вопросу Вы пришли?