Мы устроились с той стороны, где оставалось место между ящиками и стенкой. Я, было, боялась, что при качке нас раздавит, но Стив успокоил, показав на крепежи. — Они ж не идиоты. Такой ящик, если разгонится, проломить стенку корабля может, и тогда всем каюк.

Брезента хватило, чтоб постелить на пол, лечь, не касаясь друг друга, и еще укрыться.

Проснулись мы, когда солнце уже поднялось достаточно высоко, чтоб косыми лучами светить сквозь щель мне на лицо. Стив тоже открыл глаза.

Я огляделась и заплакала. — Ты… это… Виола, ты что? — Я… я не верила! а у нас получилось! — Получится, когда на берег сойдем, — ухмыльнулся Стив.

Будто в подтверждение его слов заскрипел люк. Мы вжались в стенку ящиков. В углу, где мы устроились, не было больше ничего, но вдруг… Додумать я не успела, как сверху загорелась лампа, и над моей головой раздался голос: — Ага, двое! Я выиграл!

С палубы послышался гомон, смех, разочарованное "Э-э…" и удары по рукам. — Вылезайте наверх.

Делать нечего, мы выбрались на палубу, щурясь от яркого солнца, и принялись ждать своей участи. — Ты, — ткнул пальцем капитан в Стива. — Морское дело умеешь? — Нет, — развел тот руками. — Но ежели научат, так я запросто. — А ты? — Палец переместился на меня. — Нет… Но я кашеварить могу! Мамка научила, — я пыталась подстроиться под говор Стива. Простой парень будет им полезнее, чем господский сынок. — Хм… Этого в матросы, этого коку в помощь. Спать будете со всеми, но угол вам выделим не самый лучший, уж простите, не таверна, — ехидно закончил он. — Значит, вы не будете выбрасывать нас за борт? — удивилась я. — С чего бы мне от дармовых работников отказываться? Платить я вам не стану. Считайте, жить оставили, кормить будем как всех, вот ваша плата. — Он усмехнулся. — Думаете, вы первые такие умные? Месяца не проходит, чтоб ящик-другой был полегче остальных. Мы даже ставки делаем: камня не доложили, или кому опять остров надоел.

Ошарашенно я собралась идти к коку, но Стив решился задать еще один вопрос: — Господин капитан, а может, нам в трюме остаться? И вас не стеснять, и нам раздолье. — Там гамаки повесить негде, — удивился тот. — Я найду, где. — Хм… Ну как хотите. Выдайте им по гамаку и по одеялу, и пусть спят внизу, коль охота.

Меня, как обещали, приставили к коку, и я чистила, мыла, снова чистила, помешивала, драила пол и очаг, но после тачки такая работа казалась не тяжелее, чем вышивать в гостинной. Повар посмотрел на мои стертые о тачку руки, покачал головой и выдал чистую тряпицу — перевязать самое пострадавшее место. Потом достал сладкую морковь и протянул мне.

Вечером, сидя на палубе с плошкой, я не удержалась и всхлипнула над горячей кашей. Сидевший рядом матрос потрепал меня по голове. — Эх, брат, ты же не каторжный?

Я помотала головой: — Нет, наш корабль захватили пираты. — Эх… кто-то наверху этих гадов покрывает. Капитан потому и сказал, если ящик не такой тяжелый, как положено, чтоб ни гу-гу. Может, убивца какой, конечно, но это мы по дороге узнаем. А может, человек хороший, хоть сколько душ спасем. Ешь, тут хорошо кормят.

И я поела. Но какими бы добрыми ни казались люди вокруг, я прекрасно понимала, что одной женщине среди трех дюжин мужиков лучше не открываться. Остается молить Звезды, чтоб Стив не передумал и не выдал меня новым друзьям.

Вечером Стив зацепил гамаки за углы ящиков и скобы на стенках, и мы устроились в покачивающейся ткани. Мне тут было намного спокойнее, чем в кубрике, но было темно и пахло влагой. Стиву это зачем? — Стив… зачем ты нас сюда устроил? — Ты, сеструха, хочешь среди мужиков жить? — Нет, но тебе… — Я обещал, что тебе помогу. На-ка, кстати, прибереги, — он вытащил из-за пазухи длинный лоскут.

Я покраснела, но лоскут припрятала.

* * *

Я надеялась, что мы пойдем в Риконтию или Шалпию, но "Голубая акула" направлялась в Серонт — остров на юго-восток от Шалпии, где росли удивительные вишни с розовыми цветами и делали вино тонкого вкуса. Оттуда лет десять назад пришла мода на распашные цветные халаты, которые очень полюбились риконтийкам. Я тоже завела себе один, в синие с бордовыми цветы под оранжевый пояс. Всего-то месяц назад я расхаживала в нем по комнате женского корпуса, а кажется, что это было в прошлой жизни.

Серонт — может быть, это даже хорошо? Мне нужно найти Риви Стейдж. Я знала название корабля, я знала описание внешности девушки, больше я не знала ничего. Но Серонт лежал на пути к южному материку, куда обычно свозили "живой товар" такого рода. Может быть, корабли заходили туда по пути?

Услышав мои планы, Стив пришел в ужас: — Девка, ты одурела? Ты сама еле спаслась, и еще неизвестно, что будет в Серонте. Да ты сначала доберись туда без приключений на свою задницу! — Я обещала отцу Риви, что верну ее родственникам. — Он помрет со дня на день! Ты магическую клятву дала? — Нет. Как-то забылось. — Ну и всё! Ты и ее не спасешь, и сама сгинешь! Захотелось под южных мужиков лечь? Они, говорят, горячие, понимаю. — Как ты… Я обещала! — Тьфу ты. Дура, — въерошил он волосы. — И я не лучше. — Ты-то почему? — Что я, оставлю тебя теперь? — А… м… — Вот и помалкивай. Выискалась тут геройка на мою голову… Учти, если из-за твоей дурости кто тебе юбку задерет, я утешать не буду. — Не переживай, — невесело усмехнулась я. — Акулы утешат. — Да ладно… Говорят же: что можно магичкам, нельзя никому, — в темноте трюма не было видно, но по голосу я слышала, что он ухмыляется. — Как ты смеешь! Я… Нет! — Ой ладно, можно подумать, сеструха у меня прям невинная дева. — Не невинная, — буркнула я в порыве откровенности. — Я замуж собиралась. В университете уже встречались… — И что? Так и не собралась? — Ему родители невесту нашли, а от высокой чести быть его любовницей я отказалась.

Со стороны Стива послышалось тихое рычание, и Стив медленно проговорил: — Значит, под обещание жениться он тебя первым оприходовал, а потом взял ту, что побогаче. Но предлагал и дальше вошкаться? — Ну… да. — Это в Риконбрии университет? — Да, в Байроканде. — Имя? — Риан… Зачем тебе? — Фамилию скажи. Вернусь — ноги выдерну, — буднично сказал Стив, и в тоне его не было ни следа усмешки.

Я молчала. Зачем я ему рассказала? — Виола? — Забудь. — Виола. Фамилия. — Стив, перестань, я не должна была тебе рассказывать. Это мои… женские дела. Забудь. — Ладно, сам найду. Кстати, про женские дела. Я там в углу припрятал ведро, бочонок с водой и рубаху. Стянул с веревки, они подумают, что ветер унес. Воду потом вылей в углу, там щели, пройдет вниз. Если надо, говори, я отвернусь. — С… спасибо, — хорошо, что в темноте не видно, как я залилась краской. — Сейчас все угомонятся, пойдем мыться.

* * *

Утром, едва я выбралась из гамака, потянуло болью внизу живота. Я поморщилась, и это не укрылось от Стива: — Что? Уже? — Стив, я не могу об этом с мужчинами, — я отвернулась, кусая губы. — Лады, я понял. Как будешь готова лезть наверх, крикни, я тебе помогу.

Работать сегодня было тяжело. Порой я едва сдерживала слезы. Сжалившись, судовой кок дядюшка Мак, отправил меня отдохнуть, когда мы домыли кухню после завтрака. — Что-то ты сегодня неважнецки выглядишь, видять, совсем заморили на клятом острове. Через час возвращайся, будем к обеду готовиться.

Наверно, выглядела я и правда неважно, потому что перед ужином он меня отпустил снова. И назавтра. И послезавтра.

Стив, прежде чем спускаться в нижний трюм, приоткрывал створку люка и шепотом кричал: — Эй, можно?

Вечерами он приносил мне полведра морской воды и у кого-то снова стащил рубаху. По молчаливому согласию в "моем" углу он не появлялся, и я осмелев, развешивала там стираное сушиться. Ох, не дай Звезды придет кто-нибудь из команды… Было мерзко и противно, в первую ночь я поплакала, но ничего лучше было сделать нельзя. Мне, а верней, нам удалось сохранить в тайне мою женскую сущность, а большего и желать не стоит.

За день до прихода в Серонт я переборола стыдливость и попросила Стива вновь помочь мне вымыться. — Ты уверена, что можно? Акул не приманишь? — Стив! — Слушай, брось уже. Так как? — Не знаю. — Лады, давай быстро.