В начале июля, в понедельник после ужина в «Бутике», Вито вместе с Файфи Хиллом и художественным директором «Зеркал» уехали на пять дней в Мендосино на предсъемочную разведку. После его отъезда на Билли пыльным покрывалом навалилось одиночество. Шесть недель со дня свадьбы Билли не появлялась в «Магазине грез». Она вошла в свой кабинет, единственное помещение, не подвергшееся переделке. Ей всегда нравилась эта фешенебельная комната, но теперь Билли нашла ее неожиданно скучной. На стенах, обтянутых серо-синим бархатом, коллекция акварелей Сесила Битона, мебель в стиле Людовика XV богато инкрустирована и украшена позолотой, круглое бюро, за которым она работала, достойно занять место в музее, но сейчас все, даже шкатулка для бумаг работы Фаберже, сделанная для царя Николая II, в которой Билли держала самые важные документы, казалась ей безжизненной, словно необходимые мелочи повседневности лишились своего глубинного смысла. Кабинет стал чужим. Она в нетерпении обошла универмаг сверху донизу, но не нашла ни одного упущения. Магазин в ее отсутствие бесстыдно процветал.

После обеда она встретилась с Вэлентайн, чтобы обсудить осенний гардероб. Ей показалось, что за то время, что они работают вместе, Вэлентайн в чем-то неуловимо изменилась, и Билли это заинтриговало. Похоже, за прошлый год девушка приобрела тот восхитительный налет, что отмечает всех знаменитостей. Словно на нее легкими касаниями, почти незаметными, слой за слоем наносили не блеск, не утонченность, не славу, а скорее, уверенность в себе. Вэл всегда была решительной, но ее задиристые манеры раньше казались несколько дерзкими, Вэл при малейшем сопротивлении готова была взорваться, будто хлопушка. Теперь она смягчилась, созрела, стала спокойней в общении. Она уже не подзадоривала Билли, подбивая ее на споры. В ее облике проступила спокойная, взрослая уверенность в своем деле, создававшая удивительный, странно впечатляющий контраст с энергичной, девчоночьей фигуркой, которую уже неоднократно фотографировали для вечности. Какие бы прибыли ни приносила ее мастерская, сама Вэл в качестве модели в газетах и журналах ценилась гораздо больше.

Да, переманить Вэлентайн в «Магазин грез» — великолепная идея, и Билли поздравила себя с ней. Однако интересно, как эта девочка развлекается? Не крутит ли она потихоньку со Спайдером Эллиотом?

Нет, вряд ли это Спайдер, если только у него нет брата-близнеца. Билли то и дело замечала, что Спайдер увлечен несколькими женщинами кряду, и удивлялась, как у него хватает сил приходить на работу. Однако по утрам он первым появлялся в магазине и по вечерам уходил последним. Они вместе обходили весь магазин, и Билли замечала, как от одного появления Спайдера меняется настроение во всех помещениях, исчезает напряжение, возникает атмосфера радостного волнения, как он заряжает продавщиц энергией, очаровывая скучных дам так, что те начинают сами себе казаться остроумными. Спайдер умел дать понять хорошеньким, что они умны, убеждал умных, которые, по мнению Билли, могли бы и сами это знать, что они красивы. Он являл в своем лице блестящий ансамбль разных мужчин, думала она, добрый, забавный и симпатичный. Каждой женщине хотелось предстать перед ним во всей красе.

Но и Спайдер изменился. Безбрежная улыбка, всегда готовая откликнуться на веселье и радость, потускнела. Теперь это была просто улыбка, лишенная восторженного ожидания.

Вэлентайн О'Нил и Спайдер Эллиот, столь бесценные для грандиозного каравана товаров, барочного базара, волшебной страны под названием «Магазин грез»… Билли поняла, что, хотя они ее партнеры и сотрудники, она их почти не знает. Несколько месяцев назад Билли не подозревала, что эти мысли могут прийти ей в голову. Она бы удивилась и возмутилась, если бы ей намекнули, что ее восприимчивость к переменам в Спайдере и Вэлентайн продиктована еще более значительными переменами в ней самой.

Мендосино — приморский городок, где Вито намеревался снимать «Зеркала», представлял собой настоящий калифорнийский Бригадун. От Сан-Франциско до него по побережью добрых две сотни извилистых километров к северу, и, выступив из тумана навстречу лишенному воображения путешественнику, он кажется только что возникшим из дымки веков, словно его не коснулось двадцатое столетие. Он стоит на обрывистом утесе, глубоко выдающемся в просторы Тихого океана, и официально считается исторической достопримечательностью. В черте города бесполезно искать «Макдоналдс», или «Бергер Кинг», или любой другой, пусть не столь яркий признак времени, уродующая рука которого коснулась бы этого зачарованно дремлющего поселения, старинного городка, построенного в начале 1850-х в простом викторианском стиле под названием «плотничная готика». Вопреки общепринятым представлениям о Калифорнии, дома здесь целиком деревянные, когда-то они были выкрашены в розовый, желтый и голубой цвета, но теперь полиняли до романтичной пастели; их окружали пустыри, заросшие розовыми кустами, шиповником и полевыми цветами. Любое современное строительство в Мендосино — при том, что не разрешалось почти никакое, — должно по архитектуре точно воспроизводить этот стиль мыса Код. Даже жалюзи на окнах единственного отеля, или банка, универмага и почтового отделения соответствуют эпохе. Выходя с трех сторон на Тихий океан, Мендосино с тыла открыт обширным лугам, голым, продуваемым всеми ветрами, словно шотландские пустоши, лугам, которые принадлежат национальному парку, навсегда остались в своем первозданном естественном виде.

Однако население Мендосино отнюдь не погружено в сны прошлого. Городок привлекает молодых художников и мастеровых, манит закоренелых индивидуалистов, которые живут с того, что продают свои работы ежегодно накатывающим полчищам туристов, сдают в передвижные лавки и картинные галереи или пристраивают в небольшие ресторанчики, притаившиеся среди старых домов в центре города. В общем, народ в Мендосино гордый и задиристый — за последние несколько лет жители несколько раз официально «отделялись» от штата Калифорния.

Вито выбрал Мендосино для съемок «Зеркал» по нескольким причинам. Приобретенный им французский роман нужно было переложить для американских условий. Действие романа происходит в Гонфлере, живописной рыбацкой деревушке в Нормандии, тоже притягивающей художников и туристов; погода в обоих местах схожая, даже в разгар лета часто выдаются прохладные дни и туманы. Правда, Гонфлер, бывший задолго до Герниха V ареной многочисленных вторжений, менее воинствен, чем калифорнийский городок, но так же не тронут временем.

До начала съемок Мендосино был тщательно обследован, аренда всех необходимых помещений согласована, юридические контракты подписаны, лицензии получены, кое-кого из местных жителей, живописных, как цыганский табор, наняли в статисты. Вито снял небольшой дом для себя и еще один для ФаЙфи Хилла, режиссера. Оператор Пер Свенберг остановился в отеле «Мендосино» вместе с тремя актерами — исполнителями главных ролей. Предполагалось, что актеры, занятые в небольших ролях, будут по мере необходимости прилетать из Сан-Франциско на маленьком самолете, приземляться которому предстояло в крошечном аэропорту Мендосино. Членов съемочной группы разместили в мотелях Форт-Брэгга, чрезвычайно заурядного города, раскинувшегося в нескольких километрах вдоль побережья.

Билли никогда не была в Мендосино. Хотя от расположенной поодаль долины Напа до городка всего несколько сот километров к северо-западу, добраться до побережья можно лишь по двум проселочным дорогам, змеящимся, как серпантин. Она давно слышала о живописной деревне, и теперь, предвкушая провести лето на съемках, очень радовалась предстоящей жизни в Мендосино.

Билли полагала, что теперь довольно много знает о кинопроизводстве, ведь она почти два месяца слушала телефонные разговоры Вито, где во всех подробностях расписывалась предпроизводственная деятельность, обсуждались детали и тонкости, которые она считала непременным скучным и раздражающим прологом к истинно волнующему творчеству. А оно вот-вот начнется, едва застрекочет камера. Она собрала простейший гардероб. Не хочется выглядеть разряженной, думала она, упаковывая самые скромные льняные брюки, самые старые шелковые и хлопчатобумажные блузки, самые классические свитера. По вечерам, предполагала она, они с Вито будут ужинать в каком-нибудь из ресторанчиков и сельских гостиницах где-нибудь в окрестностях Мендосино, и поэтому положила в чемодан несколько длинных юбок и простых, но элегантных топов, а для холодных вечеров — теплые жакеты. Обувь — о боже, как много обуви нужно женщине! Страсть Билли к одежде безуспешно боролась с раздражением по поводу того, что к каждому наряду приходится подбирать пару туфель. Проклятие, самый большой чемодан для обуви, без которого она надеялась обойтись, уже почти полон. Ей удастся уложить все в четыре чемодана, прикинула она, и взять только самые простые золотые серьги и цепочки. Практически ничего. Еще один чемодан в миг заполнили белье и пеньюары. По крайней мере дома, с Вито, она сможет выглядеть прелестной. Правда, он предупредил, что их домик, один из немногих, что удалось снять в разгар туристского сезона, очень прост и едва не готов развалиться. Но Билли полагала, что наверняка все не так плохо, да и, в конце концов, какая разница? Важно лишь, что они с Вито во время этого захватывающего приключения будут вместе. «Лето на съемках в Мендосино!» — слова эти восторженно звенели у нее в мозгу.