Вито еще не вышел из игры, правда, не настолько, чтобы остановиться в «Отель дю Кап», но и не настолько, чтобы не позволить себе небольшой номер в «Мажестике». Он был ему необходим, и обязательно с гостиной. Трудно заниматься делами, сидя на кроватях. К тому же «Мажестик», олицетворяя собой определенный уровень достоинства, обладал высокой категорией — тем, что называется «класс» и чего лишен, например, «Карлтон», средоточие фестивальной суматохи. Номера в «Мажестике» стоили несколько дороже, но зато он отличался от «Карлтона», вплоть до каждого метра арендованного кинокомпаниями, так что от дверей до бара приходилось проталкиваться по запруженному толпой лабиринту, образованному всевозможными киосками, где вам впихивали рекламные проспекты множества фильмов. На что больше похожа толпа в вестибюле «Карлтона», спрашивал себя Вито: на слет погонщиков верблюдов, торговцев коврами, на сборище не знающих меры плутов или на Международный конгресс полицейских? Судя по лицам, по многоязычному говору, определить это было невозможно. Вито прекрасно понимал, почему все в вестибюле, коридорах и общественных помещениях заглядывают поверх голов друг друга: они высматривают своих должников, чтобы стребовать с них деньги, или кредиторов, чтобы от них спрятаться.
Окна номера Вито выходили на полумесяц пляжа позади Круазетт. В сумерках, когда солнце садилось, подсвечивая паруса и мачты кораблей, колыхавшихся на якорях там, вдалеке, где раскинулся старинный порт, этот вид, несомненно, был самым романтичным на земле. Вито стоял на балконе и размышлял о деньгах.
Быть в Канне во время фестиваля, когда у тебя за плечами успех, — самая пьянящая из доступных человеку радостей. Много сезонов десятки прокатчиков терпеливо простаивали у его столика в баре, словно кавалеры, дожидающиеся своей очереди, чтобы пригласить на танец дебютантку, и боясь упустить случай предложить ему свои услуги. Его время еще наступит, подумал он, но не в этом году.
Он покинул балкон и стал переодеваться к ужину. Керт Арви пригласил его в ресторан «Павильон Идеи Рок», к которому от «Отель дю Кап» через огромный, благоухающий парк, оживленный пением птиц, вела ухоженная, широкая и длинная аллея.
Главной достопримечательностью «Идеи Рок» является плавательный бассейн — отвратительное сооружение 20-х годов, образованное бетонным парапетом, встроенным в мощное нагромождение скал у самой кромки воды. Когда-то этот полуестественный водоем непонятно почему, служил символом роскошной жизни. Ни один уважающий себя гражданин ни одной страны не решится погрузить свое тело в сомнительного вида воду этой ужасной лужи, хотя многие вблизи нее загорают. Однако «Павильон», будучи изысканным дорогим рестораном с бассейном, все еще привлекал толпы посетителей.
Вито был уверен, что Арви пригласил его к ужину на амплуа недостающего мужчины. Между ним и Арви никогда не было большой привязанности. Когда-то Арви неплохо заработал на Вито. Его студия финансировала и две из последних трех картин Вито: капиталы свои студия вернула, но не получила никакой прибыли. Вито подозревал, что, хотя они и заявляют, будто остались при своих, где-то они скрыли прибыль. Однако он ничего не мог доказать. И все же, несмотря на свою неприязнь к Арви, Вито принял приглашение — во время фестиваля никогда не знаешь, к чему может привести любая случайная встреча.
Итак, «que sera, sera» — будь что будет, как поет Дорис Дей. Сегодня вечером Вито как никогда чувствовал себя итальянцем.
Сьюзен Арви, будь у нее хоть какие-то преступные наклонности, могла бы стать неплохой сводницей. Но, при всем своем пристрастии объединять мужчин и женщин в сексуальные пары и стремлении извлечь финансовые выгоды, она не строила планов относительно знакомства Вито Орсини с Билли Айкхорн. Она, конечно, подыскала немало жен разным мужчинам, которые не больше чем она понимали, что им нужно, но согласно ее шаблонному уму девушка обязательно должна была обрести в мужчине защиту, благополучие и надежность.
Она много думала о Билли Айкхорн. Выдать ее замуж было бы коронным достижением Сьюзен, но за кого? Что мужчина может предложить Билли? Будущий муж миссис Айкхорн обязан быть настолько выше любых поводов для брака, кроме истинной любви, что даже изобретательная Сьюзен встала в тупик. Если иметь в виду политика, то он должен быть не меньше чем сенатор или губернатор крупного штата. Сьюзен возлагала надежды на Джерри Брауна, но они с Билли не поладили. В кинобизнесе рассчитывать абсолютно не на кого. Все главы крупных киностудий разобраны или дали клятву никогда не жениться вновь. Свободные и непредубежденные против брака, за исключением тех, кто, подобно ее собственному мужу, владел крупным пакетом акций своей компании, в финансовом отношении в подметки Билли не годились. Президент Картер женат, и к тому же Билли выше его ростом. Особы королевской крови? Только не в Канне. В Канн она пригласила Билли потому, что та — приятная женщина. Сьюзен очень гордилась тем, что находила Билли приятной. Многие женщины так не считают, очевидно, потому, что Билли их подавляет, полагала она. Они ей завидуют. Как хорошо, что ей не нужно завидовать Билли Айкхорн, — это свидетельствует о том, что Сьюзен высоко стоит на социальной лестнице. При этом она довольна собой и своим добрым сердцем. Сердечную теплоту Сьюзен проявляла лишь к немногим, тем, кто, по ее мнению, того заслуживал. К людям ниже себя она относилась, словно к друзьям, с которыми рассталась много лет назад, но все еще испытывает к ним легкую жалость, правда, к жалости примешиваются неясные подозрения.
Подобно многим опытным хозяйкам, Сьюзен Арви обожала, когда ее гости польщены присутствием друг друга. Для этого требовалось, чтобы они были осведомлены о выдающихся достижениях друг друга. Если один из гостей владел гигантской инвестиционной компанией, но при этом был так же неизвестен широкой публике, как обыкновенный сапожник, она, представляя такого гостя, непременно упоминала о его компании. Сьюзен так хорошо овладела всеми тонкостями своего ремесла, что мало кто догадывался о смысле ее действий, но нужное впечатление достигалось. Однако в Сьюзен Арви жила не столько превосходная сводня, сколько великая общественная деятельница. К сожалению, многим гостям не требовались комментарии. Такие гости были самыми лучшими. В случае с Билли Айкхорн и Вито Орсини ей, разумеется, не пришлось произнести ни одной поясняющей фразы.
В тот вечер Сьюзен пригласила четырнадцать человек. Предполагалось, что сначала все соберутся в одном из номеров Арви на аперитив, а затем отправятся в «Павильон». Сборище обещало быть не самым блистательным в ряду увеселений Сьюзен. Прямо скажем, компания подобралась весьма заурядная, но во время фестиваля приходится довольствоваться тем, что есть. В других обстоятельствах Сьюзен не пригласила бы Вито до тех пор, пока он не снимет новую блестящую картину, но ей нужен был еще один мужчина «для комплекта», и Керт предложил Вито.
Первые полчаса приема Сьюзен была настолько озабочена наведением глянца на репутации своих гостей, что не сразу заметила намерение Вито Орсини единолично завладеть Билли Айкхорн. Они ни с кем не общались. Так не годится. Направив гостей по аллее к ресторану, Сьюзен, улучив минутку, шепнула Билли, что три последние картины Вито не принесли никаких доходов.
— Он мне так и сказал, — ответила Билли. — Удивительно, правда? Оказывается, интернациональный уровень вкуса нынче — ниже не придумаешь. Мне понравились все его фильмы. По-моему, он гений, почти Бергман. Вы посадите меня за ужином рядом с ним, не правда ли?
— Не думаю.
— Пожалуйста, Сьюзен, дорогая. — В голосе Билли прозвучала интонация, которую мгновенно уловили бы лишь немногие: Вэлентайн, Спайдер, Хэнк Сэндерс, Джейк Кэссиди да Джош Хиллмэн.
— Ну ладно, — неохотно согласилась Сьюзен.
Может быть, Билли хочется немного пофлиртовать, решила она. Ведь столько лет прошло с тех пор, как… Естественно, этим все и объясняется.
