— Да вы что? — потрясение произношу я. — Боже мой! Как такое может быть!

— Скажите водителю, чтобы он развернулся! Эти нью-йоркские таксисты! Ничего не знают! -Она барабанит в окно водителя и диктует по слогам будто глупому ребенку: — В Гуг-ген-хайм! На Восемьдесят девятую улицу! И поторопитесь! Эта женщина с детства мечтала побывать там!

— Вы хотите, чтобы я отвез вас в музей? — спрашивает шофер, повернувшись ко мне.

— Э-э… да! — отвечаю я, не смея поднять на него глаза. — Разве я не это сказала? В Гуггенхайм!

Водитель, ругнувшись себе под нос, разворачивает машину, а я машу рукой Кент, которая в ответ сочувственно мне жестикулирует: дескать, ну не идиот ли этот таксист!

Мы снова едем на север, и несколько минут я не могу заставить себя что-либо сказать. Но я вижу, как мы проезжаем улицы. Тридцать четвертая, Тридцать пятая… уже почти три часа, а мы все дальше удаляемся от Сохо, «Сефоры» и бесплатной туши…

— Извините, — говорю я, неловко покашливая, — вообще-то…

— Что? — спрашивает водитель, зыркнув в зеркальце.

— Я… только что вспомнила, что обещала моей тетушке встретиться с ней… в…

— Сохо. Вы хотите ехать в Сохо!

Он ловит мой взгляд, и я стыдливо киваю в ответ. Таксист снова разворачивает машину, меня заносит в сторону, и я ударяюсь головой.

— Здравствуйте, — говорит неизвестный голос, заставив меня подпрыгнуть от испуга. — Будьте осторожны! Безопасность — дело каждого. Так что пристегнитесь!

— Хорошо, — покорно отвечаю я. — Извините, пожалуйста. Я больше не буду.

Непослушными пальцами застегиваю ремень безопасности и снова ловлю на себе взгляд водителя в зеркале.

— Это запись, — с издевкой сообщает он. — Вы разговариваете с магнитофоном.

Я знала.

Наконец мы останавливаемся у магазина «Сефора» на Бродвее, и я сую таксисту пачку долларов (включая 100 процентов чаевых, что в данных обстоятельствах, по-моему, просто необходимо). Когда я выхожу из машины, он внимательно на меня смотрит.

— Мисс, вы выпили?

— Нет, — возмущенно отвечаю я. — То есть… да. Немного вина за обедом…

Таксист качает головой и отъезжает, а я нетвердым шагом иду в магазин. Честно говоря, голова слегка кружится. А открыв дверь, я замечаю, что легкости в голове еще прибавилось. Боже. Это даже лучше, чем я думала.

Играет музыка, по ярко освещенному залу снуют милые девушки, а стильные парни в черных рубашках-поло раздают сумочки с подарками. Я оглядываюсь, буквально ослепленная: в жизни не видела столько косметики. Целые стеллажи, забитые помадой, лаками всех цветов радуги. Ой, а вот, смотрите, тут есть даже стульчики, где можно присесть и все попробовать, даже не забыли бесплатные ватные шарики и все, что нужно. Да это же… рай на земле.

Я беру подарочный набор и разглядываю. На сумочке красуется девиз «Сефоры»: «Красота объединяет нас и делает жизнь слаще».

Знаете, а ведь это правда. Это так мудро и… трогательно, я почти готова расплакаться от умиления.

— Мисс, с вами все в порядке? — Какой-то парень с любопытством на меня взирает.

Я поднимаю на него затуманенный взгляд.

— Я просто читала этот девиз. Такие… красивые слова.

— А-а… понятно, — бормочет парень, как-то странно на меня косясь. — Тогда всего хорошего.

Я киваю ему, потом неуверенной поступью направляюсь к полке со стройными рядами флакончиков лака для ногтей. При одном их виде меня захлестывают чувства. Каких названий тут только нет! И «Космический разум», и «Прозрачный сон». Бутылочки сверкают, посылая мне тайные знаки. Они словно говорят, что если я накрашу ногти правильным цветом, то все в моей жизни сразу же наладится.

Ну почему, почему никогда раньше мне не открывалась эта простая истина?

Я выбираю «Прозрачный сон» и кладу его в корзинку, потом иду в дальнюю часть магазина, где натыкаюсь на полку с надписью: «Побалуйте себя, ведь вы этого достойны».

«Я действительно достойна этого», — возникает туманная мысль. Я достойна набора ароматических свечей, походного зеркальца и «полировочной пасты», что бы это ни было… Я наполняю свою корзинку, едва замечая приглушенный звук… как вдруг понимаю, что это звонит мой мобильный телефон.

— Алло! — бормочу я, прижимая телефон к уху. — Кто это?

— Привет, это я, — говорит Люк. — Слышал, твое собеседование прошло успешно.

— Правда? — удивляюсь я. — А кто тебе сказал?

— Я только что говорил с людьми с телевидения. Похоже, ты их просто сразила. Во всяком случае, они сказали, что с тобой не соскучишься.

— Ого! — Слегка покачнувшись, я хватаюсь за стеллаж, чтобы не упасть, и совершенно случайно у меня в руке оказывается мандариновый бальзам для губ. — Правда? Ты уверен?

— Вполне. Они все рассказывали, какая ты очаровательная, культурная… даже сказали, что после обеда отправили тебя на такси в Гуггенхайм.

— Так и есть.

— Да, мне было крайне интересно узнать о твоей детской мечте. — На Кент это произвело неизгладимое впечатление.

— Правда? — неуверенно отвечаю я. — Это, наверное, хорошо.

— Еще бы. — Люк медлит. — Хотя странно, что сегодня утром ты и словом не обмолвилась о музее Гуггенхайма. Или лучше сказать… ни разу прежде. Тебе не кажется? Учитывая, что ты хотела там побывать с шести лет.

В его голосе искреннее удивление, и я быстренько концентрируюсь. Он что, позвонил, чтобы посмеяться надо мной?

— Разве я ни разу не говорила про этот музей? — невинно переспрашиваю я, запихивая бальзам в корзину. — Странно.

— Действительно странно, — соглашается Люк. — Очень. Ну, так ты сейчас там?

Я молчу. Просто не могу признаться Люку, что снова пошла по магазинам. По крайней мере, после того, как он дразнил меня по поводу моей экскурсии по Нью-Йорку. Нет, я согласна, что десять минут из трехчасовой экскурсии по городу, конечно, не ахти как много, но ведь кое-что я успела посмотреть. До магазина «Сакс», во всяком случае, добралась, правда?

— Да, — гордо заявляю я. — Я тут.

Или почти. Ничто не мешает туда поехать, как только закончу дела здесь.

— Замечательно! А что ты сейчас рассматриваешь?

Вот черт.

— Простите? — говорю я, повышая голос. — Извините, я не знала! Люк, мне придется отключить мобильный. Смотритель требует. Ну, до вечера.

— В шесть в баре «Ройялтон». Познакомишься с моим новым партнером Майклом. С нетерпением буду ждать твоего рассказа о сегодняшнем дне.

Я возмущенно прячу телефон. Хм. Ну, я ему покажу. Вот прямо сейчас и поеду в этот Гуггенхайм. Сейчас же! Как только куплю себе косметику и получу подарок.

Набиваю корзинку всякий всячиной, быстро иду к кассе и подписываю чек, даже не взглянув на сумму, а потом выхожу на людную улицу. Так. Сейчас полчетвертого, то есть у меня полно времени, чтобы добраться до музея и погрузиться в культуру. Вот и славно. Мне даже не терпится туда попасть.

Я стою на краю тротуара, вытянув руку — ловлю такси, и вдруг замечаю великолепнейший магазин божественной красоты под названием «Бумажные изделия Кейт». Не задумываясь, я тут же опускаю руку и начинаю бочком подбираться к витрине. Вы только взгляните! Какая упаковочная бумага. И коробочки! И ленточки с бусинками!

Ладно, сделаю так. Загляну туда на секундочку, а потом поеду в Гуггенхайм.

Открываю дверь и неспешно прогуливаюсь, восхищенно разглядывая упаковочную бумагу с вкраплениями сухих цветов, волокон пальмы и ленточек, фотоальбомы, коробочки с изящной бумагой для писем… А это! Какие открытки!

Вот видите. Именно поэтому в Нью-Йорке так здорово. У них продают не обычные скучные открытки «С днем рождения». У них тут карточки ручной работы с блестящими цветочками и остроумными коллажами, на самые разные случаи, например: «Поздравляем с усыновлением близнецов!» или «Как жаль, что вы расстались».

Я брожу вдоль стеллажей, впечатленная таким разнообразием. Вот открытка с раскладным замком, а на флажке написано: «Старый дом после ремонта — лучше новых двух!» Нет, среди моих знакомых никто не собирается учинить своему жилищу глобальный ремонт, но почему бы не оставить эту открытку до тех времен, когда мама наконец решит сменить обои в гостиной. Или вот такая, с искусственной травой внутри и надписью: «Лучшему тренеру по теннису с благодарностью». Я ведь на будущее лето собиралась заняться теннисом, и мне наверняка захочется отблагодарить своего тренера?