— Я помогу, — зачем-то сказал, глазами указывая на недоделанную косу.

Поспешно кивнула, передавая тонкую резинку желтого цвета, и отвела взгляд в сторону, смотря на то, как ветер гоняет по земле опавшие листья и те с шумом друг от друга убегают. Я не знаю, о чем разговаривал отец с дочерью, так сильно погрузилась в мысли, но лишь взглянула на наручные часы, поняла, что тридцать минут прошло как одно мгновение.

— Милана, — обратилась к девочке, — поехали обратно.

Малышка вздернула свой носик, удобнее перехватила букет осенних листьев и утвердительно кивнула.

— А завтра мы с тобой еще будем гулять? — спросила она.

— Будем, — улыбнулась, понимая, что в первой половине дня смогу добраться до клиники, а потом уже поеду на постоянную работу, на которой уже завтра напишу очередное заявление, отработаю положенные две недели и уйду со спокойной совестью. Конечно, ко мне еще не подходили по поводу моего постоянного пребывания в центре, но больше я не хотела работать там, где тебя не ценят и не считают за человека.

Дамир Игнатьевич сам повез дочку, я же плелась позади, смотря исключительно под ноги, и старалась не думать о том, как буду идти по темному двору, где пугаюсь каждого шороха, как стану подниматься на этаж и открывать дверь квартиры, которая мне так ненавистна. Можно конечно опять остаться здесь, заночевать в сестринской, помогая девочкам, но уже и меру нужно знать, а то подумают, что у меня нет ни постоянного места жительства, ни прописки.

Поднявшись за Миланой и ее отцом до палаты, погладила девочку по голове, даже чмокнула в щеку и, помахав на прощание, вышла из помещения, плотно прикрыв за собой дверь.

Зайдя в свой кабинет, все же сняла синий медицинский костюм и халат, который надевала, когда ходила по отделению, быстро переоделась в любимые темные джинсы, кроссовки. Натянула футболку, которая уже давно потеряла презентабельный вид, но очень мне нравилась. А сверху натянула легкую ветровку. Сумка, которая больше напоминала маленький рюкзачок, оказалась на плече еще до того, как потушила свет и вышла в коридор.

Два оборота ключом и десять ступенек вниз, поворот и еще десять. Я знала дорогу от и до, потому что она мне нравилась, потому что идти сюда мне всегда хотелось. Сдав ключ на вахту, неспешно вышла на улицу и вдохнула полной грудью уже прохладный воздух.

Медленно спустилась вниз и, как в детстве, шурша разбросанными под ногами листьями, побрела в сторону остановки, чтобы потом, с двумя пересадками, но все же, добраться до дома. Конечно, неудобно так ездить, но был ли выбор? На самом деле был, ведь сама лично смотрела съем жилья и даже подбирала себе небольшую, но невероятно приятную студию, вот только смелости не хватило уйти. Точнее, хватило бы, а что дальше? Продать квартиру, которая была лишь наполовину моя, не могла. Конечно, можно было сдавать комнату, но… что будет, когда все вернется на круги своя?

Но ведь и ждать я тоже не могла, потому что в любой прекрасный момент, вернувшись в квартиру, я вновь увижу ненавистное лицо, которое на этот раз со мной церемониться не будет, точно так же, как и с другими людьми, пожелавшими снять квартиру. Замкнутый круг, который меня выводил из себя, в котором я блуждала уже не первый год и не могла ничего предпринять. Не знаю, как правильно поступить, куда бежать.

Так, неспешно, размышляя о жизни и ее сложностях, я добралась до остановки и села на лавку. Людей уже было немного, да и находилась клиника далеко от центра города. Мне ехать нужно было на другой конец, в старый район с еще сохранившимися широкими дворами, где было много деревьев и старые детские площадки.

Маршрутное такси подъехало быстро, хоть я и думала, что придется ждать очень долго. Поспешно забралась в салон машины и, заплатив за проезд, села в самый конец, прислонившись головой к холодному стеклу. Мне нравилось быть дальше от людей, словно прячась в своем маленьком мирке. Даже прикрыла глаза на пару минут, восстанавливая душевный покой.

Я справлюсь со всем, я сделаю все возможное, чтобы моя жизнь вновь заиграла красками. А пока…, пока что я буду работать, копить и думать только о хорошем. Но идея со съемом жилья больше не казалась мне странной. Наоборот, это выход, выход для меня.

Выбравшись из опустевшего салона, неспешно пошла в сторону дома. Как и думала, во дворе не горел ни один фонарь, словно совсем недавно в них не меняли лампочки. Все так привычно и одновременно пугающе, что я, прежде чем окунуться в темноту, плотнее застегнула куртку, прижала к себе портфельчик, из которого успела достать связку ключей.

Драться я никогда не умела, тем более обороняться, но где-то видела картинку, как девушка, пользуясь только ключами, смогла освободиться из захвата. Я много раз проецировала эту картинку на себя, знала, в какой последовательности и куда бить, чтобы оказаться на свободе, но мозг, который работает быстрее тела, утверждал, что у меня ничего не выйдет: слишком маленькая, слишком худая.

Собрав всю волю и оставшиеся силы в кулак, ступила в черную полосу на асфальте, прячась от посторонних глаз в тени деревьев. Лишь от подъездов отходил неяркий свет, который освещал ничтожно мало, но в моем случае, хоть что-то.

Быстро переставляя ногами, я спешила к самому дальнему подъезду, именно недалеко от него, как назло, остановилась черная машина и погасила свои огни. Сердце пропустило несколько ударов и застучало где-то в горле. Его грохот закладывал уши, заставляя руки сильнее сжимать ни в чем не виноватые ключи, которые вот-вот выпадут из моих рук. Когда почти подбегаю к подъезду, за спиной оглушительно громко хлопнула дверь автомобиля, и раздались уверенные шаги.

Я же, никак не могла набрать код на замке, чтобы открыть дверь, а шаги, которые до этого были слышны, затихли за спиной. Следом меня просто схватили за плечо и резко развернули.

Что я там говорила о самообороне? Да нет ее, даже ключи выпали из ослабших рук, а тело пробило крупная дрожь. Ноги, которые и до этого кое-как держали, стали подкашиваться, а перед глазами образовалась пелена.

— Альбина! — меня встряхнули так, что казалось еще немного и понадобится помощь специалистов, которые вправят позвонки обратно, но зато появилась какая-то ясность. И даже смогла сфокусировать взгляд на лице папы Миланы, — черт! — выругался мужчина, явно понимая, как сильно меня напугал.

Мне показалось, что этот человек знает обо мне намного больше, чем есть на самом деле, раз резко отступил назад, делая два огромных шага, раз пряча руки за спиной. А я, привалилась спиной к двери и сползла на землю, пряча лицо в коленях и пытаясь восстановить рваное дыхание. Мне плевать, как смотрюсь со стороны, плевать, что подумает этот человек. Сейчас на первое место вышли мои страхи и боль, которая накрывает с головой, паника, поглощающая меня.

— Аля, — вновь позвал Дамир Игнатович, не делая попыток приблизиться или коснуться меня, — мне нужно с вами поговорить о Милане.

Имя девочки подействовало на меня как-то странно, потому что мгновенно подпрыгнула на ноги и сама уже оказывалась рядом с мужчиной, схватила за руку и взволнованно проговорила:

— Что с ней? Стало плохо? Нужна помощь? — но мой словесный поток быстро затихает, когда папа девочки отрицательно качает головой.

— С ней все хорошо, — даже как-то успокаивающе шепчет он, — но поговорить надо.

Я киваю, поспешно оборачиваюсь, чтобы найти утерянные ключи, которые так и лежат на земле. Подхватываю их и бегу к подъезду, чтобы за какую-то секунду ввести семизначный пароль и пригласить Дамира Игнатовича в гости. Мужчина идет следом, но держится на расстоянии, не нарушая моего личного пространства.

Лифт, ожидаемо, вновь не работал, так что на пятый этаж приходится подниматься пешком, и при этом я испытываю жуткий стыд за то, в каких условиях живу. Да, наш район не такой уж и благополучный, стены в подъезде расписаны от самого потолка до пола, над головой висят прилипшие чуть подгоревшие спички и жвачки, которые можно оторвать, только если сделать полноценный капитальный ремонт. Что твориться в лифте, даже вспоминать не хочется. Мало того, что там постоянно кто-то справляет свою нужду, так и часть кнопок просто спалили. Страшно на них нажимать. Да и вообще, не дай бог застрять в этой кабине, от кислого и неприятного запаха можно будет задохнуться.