— Лейлюди! — возмущенно повторила Айна.

У Сири заурчало в животе.

К счастью, дориги вскоре доели свою форель и убрали мешочки. На часах оставили двоих других. Остальные лениво разлеглись, вполголоса перебрасываясь замечаниями, посмеиваясь и временами задремывая. Казалось, они рады случаю погреться на солнцепеке. Гейр невольно дивился их ленивому разнеженному виду и тому, как один из них со смехом отпихнул другого, заслонившего ему солнце. Это было как-то неправильно — ведь для подводной жизни созданы дориги, а между тем именно Гейру пришлось сидеть в воде, мокрому по уши, и дрожать на холодном ветру, свистевшем в жидкой рощице. Да и вообще все было неправильно. Вот, например, Светлое Солнце стояло высоко-высоко, в самой высокой точке за весь год, а это значило, что народ Гейра процветает. А вместо этого…

Айна толкнула Гейра в бок и встревоженно показала на Сири. Сири весь трясся. Одежда у него потемнела от влаги, а лицо побелело и сморщилось. Гривна у него местами пошла зловещими исчерна-зелеными пятнами. Было ясно, что это с ним и от потрясения и горя, и от долгого сидения в воде, но Гейр сразу понял, что Сири, возможно, просто не доживет до того, как его повесят на Солнце.

— Ну что, надо сдаваться? — шепнула Айна.

Гейр помотал головой. Наверняка можно придумать, как спастись. Беда была в том, что в голове у него помутилось — так одолели его скука и тоска от сидения в луже. Думать он не мог. Когда он все-таки начал думать, в голову полезла всякая ерунда. Просить Сири наслать Помысел на доригов или на охотников было бесполезно. Сири дал слово этого не делать. Повезло Ондо — он пошел на охоту. Голос тети Касты. Голос из великаншиной волшебной шкатулки был почти такой же пакостный. Он… Погодите-ка!

— Сири, — тихо позвал Гейр.

Сири с трудом сжал клацающие зубы.

— Что?

— Сири, где волшебная шкатулка — та, которая была у великанши?

Айна взглянула на Гейра так, словно он внезапно тронулся умом.

— Я не свихнулся, — раздельно проговорил Гейр. — Ну скажи, Сири!

Сири закрыл лицо ладонями.

— Это далеко, гораздо дальше, чем я обычно… Гейр, волшебных шкатулок ужасно много. Я не знаю, которая…

— А нет ли случайно великанши рядом с одной из них?

Все замерли. Сири принялся так усердно думать, что согнулся в три погибели.

— Ага, — сказал он наконец. — Ясно. Вот она вошла и взяла ее.

Гейр осторожно обвел глазами доригов. Двое часовых их, конечно, слушали, а остальные спали. Одна надежда — что они не знают ни Дара Поиска, ни Помыслов. Гейр поманил к себе Сири и Айну, они сдвинули головы, и он шепнул:

— Попробуй наслать на шкатулку Помысел, пусть она скажет великанше, чтобы она пришла и спасла нас.

— Постараюсь, — шепнул в ответ Сири. — Гейр, а хуже от этого не станет?

— Ты что, Гейр! — зашипела Айна. — Она же великанша!

— Все лучше, чем здесь сидеть, — ответил Гейр. — Может, она решит, будто мы тоже великаны. Только не говори ей, что мы не великаны, Сири. — Он прижал губы к самому уху Сири и сказал ему, что именно должна говорить волшебная шкатулка.

Айна теребила его за рукав:

— А чем она нам сможет помочь? И захочет ли?

Гейр в этом сомневался. Доверия великанша у него не вызывала. Он бы предпочел позвать великана Джералда, но у того не было волшебной шкатулки. Все равно больше ничего не придумать. Гейр притворился, будто не слышит Айну.

— Понял? — спросил он Сири.

Сири поковырял в ухе пальцем:

— Ну вот, теперь там тоже вода. Ладно. Попробую.

Он опустил руки в воду и встал на четвереньки — напряженно и очень тихо. По его лицу Гейру стало ясно, что эта задача для Сири не из легких. Шли минуты, а Сири не двигался, и гримаса непомерного напряжения на его лице не менялась, и Гейр уже решил, что у Сири и вовсе ничего не получится. Надо было уговорить брата наслать на доригов Помысел, пока у Сири еще оставались силы.

— Ну? — шепнула Айна. — Да или нет?

Сири чуточку расслабился. Вид у него стал озадаченный.

— Да, кажется.

— Если слишком трудно, не надо, — шепнул Гейр.

Сири помотал головой и с сочным хлюпом сел на пятки.

— Вроде бы получилось. Теперь само работает. Только все время лезет всякая музыка.

— Ну что, ждем? — спросила Айна, стараясь не выдать нетерпения.

Сири кивнул.

Они стали ждать. Проползло полчаса — как будто две недели. Солнце постояло в зените и начало садиться. Вода в луже прогрелась и стала чуть ли не теплая, но дети все равно дрожали. Семеро из доригов спали. Двое часовых лежали, развалясь, и только время от времени слегка шевелились. Судя по всему, им было восхитительно удобно.

— Ненавижу эту лужу! — сказала Айна.

Солнце прошествовало по небу, отмерив еще полчаса. С каждой минутой надежды Гейра угасали. Ничего не произойдет. И каким надо было быть дураком, чтобы думать, будто что-то изменится! Гейр подождал, пока солнце проползет еще полчаса — самые длинные полчаса из всех. Потом он бросил глядеть на небо и посмотрел на Сири. Гривна у Сири почернела больше чем наполовину. Он сидел, раз в минуту сотрясаясь всем телом, словно его била судорога. Зубы у него стучали, словно деревья в рощице на ветру. У Гейра едва хватило духу еще раз его окликнуть.

— Сири!

Сири медленно поднял голову. Гейр глазам своим не поверил: Сири был в восторге. Он прижал к губам палец и помотал головой. Айна вывернула шею поглядеть на брата и просияла от надежды.

— Что? — беззвучно спросил Гейр.

Сири нахмурился.

— Кто-то, — прочли они по его губам.

Спустя несколько мгновений ветер донес до них чей-то слабый голос. Все трое посмотрели на доригов — а вдруг они тоже его услышали. Никто не шелохнулся. Дориги лежали, растянувшись в седой траве, серебристые и почти невидимые. Если они что-то и уловили, то, наверное, не обратили внимания.

Еще несколько мгновений спустя голос стал громче. Гейру даже показалось, что он, глядя слезящимися глазами против солнца, заметил какое-то движение — там, южнее рощицы. Вроде бы там шел кто-то большой и темный. Потом из-за высокой травы и солнца ничего не стало видно. Снова уловив движение, Гейр уже точно разобрал, что это великан, но не та великанша — фигура была узковата. После этого Гейр уже совсем ничего не видел и сидел в луже на корточках, волнуясь и гадая, найдет их великан или нет.

Слабая нить голоса все крепла. Голос был очень тонкий и явно приближался. Но земля не дрожала и трава не шумела. Далекий великан, если это вообще был великан, шагал с невеликанской осторожностью. При этом казалось, будто он все время говорит сам с собой. Доригов это, видимо, ничуть не тревожило. Они по-прежнему нежились и дремали.

И вдруг великан вынырнул из травы у края рощицы — гораздо ближе, чем рассчитывал Гейр. «Вот это да!» — подумал Гейр. Это был Джералд. Вид у великана был деловитый и чуть ли не злой. Одна рука была согнута, и в ней виднелась какая-то длинная железная штуковина с деревянной рукоятью — наверняка великанское оружие. В другой руке Джералд бережно держал волшебную шкатулку. Шкатулка была совсем не такая, как у великанши, но Гейр понял, что это именно она, потому что это из нее доносился голосок. Джералд слегка поворачивал шкатулку, чтобы она его вела, и шагал необыкновенно мягко, словно бы понимал, что дело серьезное.

Сири и Айна глядели на него в полном отчаянии. Сири больно вцепился Гейру в ухо и зашипел:

— Что же нам делать? Это была не та шкатулка!

Гейр ничего не ответил, так как вовсе не был уверен, что один великанский мальчик с одной великанской дубинкой сможет справиться с девятью взрослыми воинами-доригами.

Теперь великан зашагал быстрее, потому что знал, куда ему идти. Хотя он пристально смотрел в сторону скорчившихся в луже Айны, Гейра и Сири, пока он их не видел. Наверное, он был ненаблюдателен, как все великаны, и принял их за пучок тростника. Айна и Сири ужасно перепугались и от души надеялись, что он так их и не разглядит. Гейра так и подмывало помахать ему или окликнуть, но это насторожило бы доригов, а Гейру казалось, что для Джералда лучше всего застать их врасплох.