— Великаны растут не так, как мы, — объявила Айна. Однако она чувствовала себя не настолько уверенно, чтобы продолжать спор. — А правда, Сопляк был совсем как Ондо? Мне было жалко Колоду.

— И нечего ее жалеть, — ответил Сири, за плечами которого был горький опыт. — Ты же видела, она с ним тоже всякие ужасы выделывала. Хотя ты, по крайней мере, не так уж часто меня пинаешь, — любезно добавил он.

Айна пропустила это мимо ушей. Они уже дошли до высокой белой травы, и Айна притворялась, будто слишком поглощена высматриванием стоячей воды и канав. Тут ее осенила мысль:

— А что если нам заманить туда Ондо и как-нибудь натравить на него Сопляка, а? Вот было бы здорово поглядеть, как кто-то делает из Ондо котлету!

— Гейр уже сделал, — напомнил Сири.

Айна поглядела на Гейра и поняла, что сказала лишнее. На его лице появилось так хорошо знакомое ей и Сири мрачное одинокое выражение. Гейр представил себе, как Ондо катается среди пчел. Ему стало здорово страшно при мысли о том, что ждет его в Гарлесье. Мало того — из-за великанов он начисто позабыл о том, как ему было худо, а теперь вспомнил. Теперь ему было полегче, но все равно он знал, что больше никогда не сможет относиться к Гесту по-прежнему.

— Хочешь, не пойдем сразу домой? — спросила Айна, пытаясь загладить сказанное.

Гейр мрачно помотал головой. Ему хотелось, чтобы все поскорее кончилось.

Сири в полнейшем изумлении заглянул ему в глаза.

— Знаешь, а ведь этот Сопляк был похож вовсе не на Ондо, а на тебя, Гейр! — Гейр с Айной одновременно на него замахнулись, и он метнулся в сторону: — Ой, я ничего такого не имел в виду!

— Еще как имел, — горько сказал Гейр. — Ты хотел сказать, что я гордый и жестокий, да?

Он боялся, что Сири снова окажется прав. Сири был до огорчения наблюдательный. И в тот краткий бесконечный миг, когда они с великаном глядели друг на друга, Гейру и впрямь показалось, что он смотрит на кого-то, очень похожего на него самого.

Айна и Сири изо всех сил старались его утешить.

— Нет-нет! Я хотел сказать — унылый и темноволосый! — протестовал Сири.

— Ты вовсе не жестокий! — твердила Айна. — А сын вождя имеет полное право быть гордым! — Она поняла, что снова сказала лишнее. — И вообще, с нами ты никакой не гордый!

От этого, судя по всему, стало только хуже. Айна ломала голову, что бы еще такое сказать, а Гейр мрачно размышлял, что у него, кажется, выдался день неприятных открытий, и тут на Низины обрушилась предсказанная волшебной шкатулкой гроза. Трава засвистела и пригнулась. Ослепительный солнечный свет стекал в прорехи синих туч, словно расплавленное золото в форму. Хлесткий дождь в мгновение ока вымочил детей до нитки, а в волосы и в одежду набилось градин.

Дети ринулись в ненадежное укрытие под терновник и, дрожа, съежились там.

— Откуда эта шкатулка все знала? — недоумевала Айна.

— Великанское колдовство, — отозвался Сири, у которого стучали зубы. — Я подумал, не наслать ли на нее Помысел и пусть кричит этому Сопляку всякие обидные слова. Но не решился.

— Вот и хорошо, — отозвалась Айна. — А то знаю я тебя — от твоего Помысла эта шкатулка отрастила бы ножки и забегала.

Сири собрался было объявить, что теперь умеет управлять Помыслами, но передумал. Это ведь тайна Гейра. Гейр уныло слушал, как свистят в траве градины, и не понимал, почему он кажется гордым. Гордиться было нечем. Попытавшись подумать о чем-нибудь другом, он наткнулся на тревогу, которая уже некоторое время его мучила.

— А что она имела в виду, когда говорила, будто через год Низины затопят?

— По-моему, просто кричала всякие гадости, чтобы напугать Сопляка, — с сомнением в голосе ответила Айна.

— Вряд ли это правда, — подтвердил Сири.

А вот Гейр был уверен, что это правда. Он понял это по тону великанши и еще по тому, что великан не стал ей возражать. А гулкий топот Колоды почему-то казался лишним подтверждением ее правоты. Об этом Гейр и размышлял, пока кругом бушевала гроза. Как можно затопить Низины, ведь они такие большие? И кому это нужно? Ответ напрашивался сам собой — доригам. Они уже начали — затопили Отхолмье. А тогда… И тут перед глазами Гейра пронеслось страшное видение — все жители Низин тонут или остаются без крова. Не может быть! Неужели удача настолько от них отвернулась? Надо спросить Адару. А если действительно грядет такое бедствие, то великаны тоже утонут. Тогда выходит, что великаны такие же враги доригам, как и соплеменники Гейра.

Айна тоже задумалась, но мысли увели ее совершенно в другую сторону.

— Если это правда, то тогда понятно, почему отхолмцы уйдут так далеко! Ой, Гейр, ты мне задал неправильный вопрос! Так я и знала, что этим кончится! Дориги с великанами объединились против нас!

— По-моему, нет, — отозвался Гейр, пригибаясь: колючий дождь застучал по кустам с новой силой.

— А по-моему, да, — возразила Айна. — Именно поэтому дориги и сказали, что не будут нападать на Гарлесье. Они оставили нас великанам. Ну давай, спрашивай.

— Что спрашивать? — удивился Гейр.

— Вот дурак, — фыркнула Айна. — Сири, спрашивай.

— Нападут ли великаны на Гарлесье? — быстро и встревоженно спросил Сири.

Айна уставилась на мотающуюся под ветром траву.

— Нет, — тверже твердого ответила она и рассмеялась от облегчения. — Тогда нам надо бояться только доригов. Пошли домой. Гроза кончаться не собирается, а мы уже так вымокли, что мокрее не станем, даже если нас поймают дориги. — Она поднялась, нагнувшись против ветра. Волосы у нее отбросило в сторону. — Пошли. — Слова унесло за болота, и братья едва ее услышали.

Сири и Гейр поднялись и потащились за ней. Гейр вздохнул, потому что вопрос Сири и ответ Айны ничего не прояснили. Однако ему не приходило в голову, что же именно надо было спросить у Айны. Ничего ему в голову не приходило. Там плавало размытое облако тревоги, плавало и слегка мерцало, будто великанский дом и топот великанши. Гейр поглядел на Низины и увидел шипящие серые дали, в которых то и дело проглядывали белые порывы ветра. В мыслях у него творилось то же самое. Он снова вздохнул.

Чем ближе они подходили к Гарлесью, тем чаще Гейр вздыхал. Сири и Айна принялись ободряюще ему улыбаться.

— Не беспокойся, — сказала Айна. — К вечеру все уляжется. Отец не будет долго сердиться.

Гейр был поглощен своими размытыми тревогами и к тому же половину прослушал из-за ветра.

— Что?

— Отец сам только и мечтал отметелить Ондо! — завопил в ответ Сири. — Она об этом!

— По глазам было видно! — прокричала Айна.

Гейр решил, что, наверное, ему стоило бы ужасно бояться возвращения в Гарлесье. Однако он совсем не боялся, по крайней мере, не так уж сильно. Но тогда было непонятно, почему на душе у него так скверно.

Когда дети, исхлестанные ветром и промокшие до нитки, добрались до Гарлесья и произнесли слова у пасечных ворот, день уже клонился к вечеру. Ворота открылись, впустив братьев и сестру в теплый и полный запахов переполненный курган, и тут почти все лица разом повернулись к ним. Настала неестественная тишина.

Это было страшно. Гейр почувствовал, как мрак и ужас заливают курган, бурля над настенными покрывалами, затемняя лица, заглушая теплые запахи. Это было похоже на тревогу, которая мучила его с самого прихода отхолмцев, только гораздо, несравнимо сильнее. От этого чувства у Гейра пересохло во рту и подкосились колени. А потом все вернулись к своим занятиям. Начались разговоры, восклицания, смех и кислые замечания отхолмцев.

К подножию лестницы подбежала Адара.

— Где вы пропадали?

Ее нагнала Мири и начала с пыхтением подниматься по ступеням.

— Попали в грозу! Да они же насквозь мокрые!

Они с Адарой ужасно волновались, это-то понятно. Но когда Мири взобралась наконец наверх, Гейр увидел, как она перепугана — настолько, что даже ругаться толком не может.

— Вы там снаружи ничего не трогали? Ни с какими Силами не баловались? — спросила она, переводя дыхание.