Она была достаточно смелой стерпеть крыс, бегающих у нее под ногами, но ей не хотелось бы уронить свою репутацию, возвращаясь домой в одиночестве. Настоящие леди так не делают.

К облегчению для Скарлетт, они прошли по улице с задней стороны дома ее дедушки, а не через площадь, где ее тетушки очень любили совершать моцион поддеревьями. Панси охотно проскользнула через ворота в сад, зевая в предвкушении сна. Скарлетт старалась выглядеть спокойной. Она слышала жалобы Жерома на то, что их соседство становилось все хуже и хуже. Всего через несколько кварталов к востоку прекрасные старые дома сменялись ветхими пансионами для матросов с кораблей Саваннского торгового порта и за его пределами. А также для волн иммигрантов, которые приезжали на некоторых из кораблей. Большинство из них, как сказал высокомерный элегантный негр, были «немытые ирландцы».

Джейми вел ее дальше, и она вздохнула с облегчением. Вскоре они свернули на прекрасную, чистую улицу с названием Южный Брод, и Джейми объявил:

— Вот мы и пришли, — когда они оказались рядом с большим, прочным кирпичным домом.

— Какой прекрасный дом! — сказала Скарлетт вполне искренне.

Это были единственные ее слова за все время. Вместо того чтобы взбираться по лестнице к большой двери на высоком крыльце, Джейми открыл маленькую дверцу внизу, на уровне улицы и ввел ее прямо в кухню, и целая толпа народа, все рыжие, принялись шумно приветствовать ее, когда он провозгласил поверх всего этого приветственного гама:

— Это Скарлетт, дочь моего дяди Джералда О'Хара, приехала из Атланты, чтобы увидеть дядюшку Джеймса.

«Их так много», — подумала Скарлетт, когда все они поспешили к ней. Смех Джейми, когда младшая дочь и маленький мальчик обхватили его колени, сделал невозможным понять, что он говорил. Затем большая дородная женщина, с самыми рыжими волосами из них всех, протянула Скарлетт свою загрубевшую руку.

— Добро пожаловать в наш дом, — спокойно сказала она. — Я жена Джейми, Морин. Не обращайте внимания на этих дикарей, проходите к огню и садитесь, пейте чай.

Она взяла Скарлетт за руку решительным жестом и проводила ее в комнату.

— Тише вы, варвары, дайте папе отдышаться. Умойтесь и приходите знакомиться со Скарлетт по одному.

Она сняла с плеч Скарлетт меховую накидку.

— Положите это в надежное место, а то она такая мягкая, что ребенок подумает, что это котенок, и начнет тянуть ее за хвост.

Старшая из девочек неуклюже сделала реверанс в сторону Скарлетт и жадно протянула руку к меховой накидке. Ее голубые глаза стали огромными от восхищения. Скарлетт улыбнулась ей. Морин она улыбнулась тоже, несмотря на то, что жена Джейми буквально толкнула ее в виндзорское кресло, как будто она была одной из ее дочек, которым Морин могла приказывать все, что она захочет.

Через мгновение Скарлетт обнаружила, что она держит самую большую чашку из всех, которые она когда-либо видела, в одной руке, а другой — пожимает ручку поразительно красивой маленькой девочке, которая шептала своей матери:

— Она выглядит, как принцесса.

Затем она повернулась к Скарлетт и сказала:

— Меня зовут Хелен.

— Ты должна потрогать меха, Хелен, — важно сказала Мэри Кэйт.

— Можно подумать, что это Хелен гостья здесь, что ты обращаешься прямо к ней? — сказала Морин. — Какой позор для матери иметь такую капризную дочь.

При этом ее голос был мягким от волнения и тщательно скрываемого смеха.

Щеки Мэри Кэйт покраснели от смущения. Она поклонилась снова и протянула руку.

— Кузина Скарлетт, я прошу у вас прощения. Я совсем забылась, любуясь вашей грацией. Я, Мэри Кэйт, горжусь тем, что я кузина такой леди, как вы.

Скарлетт хотела было сказать, что нет необходимости извиняться, но у нее не было возможности. Джейми снял шляпу, пиджак и расстегнул жилетку. Под правой рукой он держал ребенка, очаровательный, дерущийся, кричащий, круглолицый и рыжеволосый комочек.

— А этот маленький дьявол — Син, названный Джоном потому, что он подобно настоящему американскому мальчику родился прямо здесь» в Саванне. Мы зовем его Джеки. Поздоровайся со своей родственницей» Джеки, есть же у тебя язык.

— Хэлло! — прокричал малыш и пронзительно завизжал, когда отец перевернул его.

— Что все это значит?

Шум, за исключением хихиканья Джеки, внезапно затих, когда через все многоголосие пронесся слабый, недовольный голос. Скарлетт взглянула через всю кухню и увидела высокого старого человека, который и должен был быть ее дядей Джеймсом. С ним пришла прелестная девушка с темными волнистыми волосами. Она выглядела робкой и обеспокоенной.

— Джеки помешал отдыхать дяде Джеймсу, — сказала она. — Его кто-нибудь обидел? Что он так орет? Джейми вернулся домой так рано.

— Ничего подобного, — сказала Морин. Она заговорила приподнятым голосом. — К вам гостья, дядя Джеймс, специально приехала, чтобы вас увидеть. Джейми оставил магазин на Дэниэла, чтобы привести ее к вам. Идите к огню, чай уже готов, посмотрите на Скарлетт.

Скарлетт встала и улыбнулась.

— Хэлло, дядюшка Джеймс. Вы меня помните?

Старик взглянул на нее.

— Последний раз, когда я вас видел, вы оплакивали вашего мужа. Нашли ли вы другого?

Перед Скарлетт всплыли картинки из ее памяти. О небеса, дядюшка Джеймс был прав. Действительно, она приехала в Саванну после того, как родился Уэйд, когда она была в трауре по Чарльзу Гамильтону.

— Да, — сказала она, — и что — если я вам скажу, что с тех пор я нашла уже двух мужей, любопытный старик?

— Боже, — произнес ее дядюшка, — а в этом доме уже столько незамужних женщин.

Девушка за ним слабо вскрикнула, затем повернулась и выбежала из комнаты.

— Дядя Джеймс, вам не следует изводить ее так, — строго сказал Джейми.

Старик подошел к камину и потер руки над исходящим от него теплом.

— Она не должна быть такой плаксой, — сказал он, — О'Хара никогда не плакали от мелких трудностей. Морин, я хотел бы чашку чая прямо сейчас, пока я буду говорить с девочкой Джералда! — он сел на стул рядом со Скарлетт. — Расскажи мне о похоронной процессии. Ты похоронила своего отца как полагается? У моего брата Эндрю были самые блестящие похороны, которые этот город видел за много лет.

Скарлетт вспомнила жалкую кучку тех, кто пришел почтить память Джералда к его могиле в Таре. Их было так немного. Многие из тех, кто должен был прийти, умерли еще до отца.

Скарлетт остановила взгляд своих зеленых глаз на его старческих мутных голубых глазах.

— У него был катафалк со стенками из стекла, четырьмя лошадьми с черным плюмажем на головах. Целое покрывало из цветов на гробу и еще больше на крыше катафалка. Две сотни человек сопровождало катафалк на своих экипажах. У него на могиле стоит мраморное надгробие семи футов высотой и с ангелом на верхушке, — ее голос был холодным и суровым. «Проглоти это, старик, — думала она, — и оставь папу в покое».

Джеймс потер свои сухие руки.

— Господь да успокоит его душу, — умиротворенно сказал он. — Я всегда говорил, что Джералд — самый светский человек из всех нас, ведь я говорил тебе это, Джейми? Самый последний во всем выводке, а раздражался на обиду быстрее всех. Это был чудный коротышка Джералд. Ты знаешь, как ему досталась эта плантация? Он играл в покер моими деньгами, вот так. И ни гроша из своего выигрыша он не дал мне. — Смех Джеймса был раскатистым и громким, как смех молодого человека. Он был полон жизни и веселья.

— Расскажи, как он покинул Ирландию, дядюшка Джеймс, — сказала Морин, снова наполняя чашку старика. — Может, Скарлетт никогда не слышала эту историю.

Черт возьми! Мы что, собираемся устроить здесь поминки? Скарлетт сердито зашевелилась на своем стуле.

— Я слышала это сотню раз, — сказала она, — Джералд О'Хара любил хвастаться тем, что он бежал из Ирландии, когда за его голову назначили награду, после того, как он убил агента английского землевладельца одним ударом кулака. В графстве Клейтон все слышали эту историю сотни раз. И никто этому не верил. Джералд бывал очень шумным в гневе, но при этом весь мир мог видеть его доброту.