Хранитель Бивгринт взял в лапу толстую косу на гриве Сероглазого и коротким взмахом острого ножа отсек ее у основания. Принц вздрогнул и сжал кулаки, но остался покорно стоять на коленях. Хранитель поднял руку с косой над головой так, чтобы ее видели все присутствующие и громко произнес:

— Принц Тивтгринт с этого момента лишается имени, всех титулов, права претендовать на трон Урднота, а также права иметь потомство. Он более не принадлежит ни к высшим прайдам, ни к каким бы то ни было другим, — голос старого Хранителя еле заметно дрогнул. Бивгринт повернулся и, стараясь не смотреть ученику в глаза, бросил атрибут высшего прайда в стоящую рядом чашу с огнем. По Залу Предков разнесся запах горелых волос, подхваченный легким дуновением ветерка.

Сероглазый сжал зубы и медленно поднялся. В душе закипал огонь. Ставший на путь поиска утраченной силы медленно выдохнул и расслабил кулаки. Сомнениям не должно быть места. Выбор сделан, и назад пути нет.

Инталлар Аргринт поднялся со своего трона:

— Безымянный, у тебя есть право на одну просьбу, — нарочито громким голосом проговорил правитель Урднота.

Сероглазый пригладил кисточку на ухе и отрешенно посмотрел на отца:

— Благодарю, Величайший из Правителей, Первый среди равных! Пусть твои клыки остаются белыми и острыми, пока Предки не распахнут перед тобой золотые двери своей обители, где ты споешь с ними Великую Песнь Перерождения! — Сероглазый поклонился и прикоснулся сначала к сердцу, а потом к клыкам и лбу. Затем обвел рукой Зал Предков, отдавая дань уважения ушедшим инталларам.

— Величайший из Правителей, — Сероглазый снова поклонился, — если я вернусь после испытания, прошу дать мне право выбрать одного черного схиаба из твоих Изумрудных конюшен.

По залу прошел легкий ропот и порыкивание. Трехметровый гигант Ивгринт, старший брат Сероглазого, готовящийся стать через десять эр Хранителем Урднота, недовольно поморщился и еле слышно проурчал:

— Отреченные не достойны таких даров.

Инталлар Аргринт поднял руку, успокаивая присутствующих и с высоты тронного помоста безразлично посмотрел на сына:

— Твоя просьба будет выполнена, Безымянный. — инталлар тяжело опустился на трон и кивнул головой стоявшему в тени человеку.

Сероглазый благодарно поклонился и, выровнявшись, в последний раз обвел долгим взглядом Зал Предков, лишь на секунду задержав его на матери. Лавира сглотнула подступивший к горлу комок и еле заметно кивнула сыну.

— Ты готов, Безымянный? — человек на две голове ниже урднотца подошел вплотную к Сероглазому и вопросительно взглянул.

— Да, я готов, — решительно ответил Сероглазый.

Великий Отшельник Шестикрылый взял урднотца за руку и, легонько кивнув инталлару, исчез из зала вместе с отреченным.

Дух сна перевернул страницу в Книге Забвения и любопытно уставился на полупрозрачные строки.

Картина сменилась, перенеся Сероглазого в пустыню. Урднотец оглянулся. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался лишь раскаленный песок, а над ним — голубое небо без единой тучки.

Великий Отшельник дал претенденту осмотреться, с интересом наблюдая за его поведением после перемещения из Зала Предков. Обычно тех, кто совершал первый прыжок, тошнило. Некоторые и вовсе теряли сознание. Но с молодым урднотцем все было в порядке. Шестикрылый довольно улыбнулся, в очередной раз убедившись, что он не ошибся. Затем достал небольшой кусочек кактуса и протянул Сероглазому:

— Держи, Безымянный. Твое первое испытание. Это, — Великий Отшельник указал глазами на кусок мясистого растения на ладони, — ключ к твоему величию и одновременно твоя смерть. Сегодня Боги решат, достоин ли ты частички их силы. В кактусе содержится огромное количество токсичных веществ. Если в течении тридцати минут ты не найдешь здесь противоядие, — Отшельник обвел рукой пустыню и пронзительно посмотрел в глаза претендента, — ты умрешь.

Безымянный молча взял растение и покрутил его в лапах. Урднотец хотел задать вопрос, как ему выбраться из пустыни, если он выживет, но Шестикрылый прикоснулся к кристаллу перемещения и растаял в воздухе…

Дух сна почувствовал, что гость собирается покинуть обитель Повелевающего Сновидениями, и бесшумно захлопнул Книгу Забвения.

Холодные лучи восходящего солнца легонько коснулись век Сероглазого. Отшельник сонно потянулся и открыл глаза. Блика не было. Лишь черный, выгоревший лес, окутанный утренним туманом. Барьер все еще был активным, но доживал свои последние часы, мерцая частыми серебристыми вспышками. "Это всеголишь сон." — облегченно вздохнул Сероглазый и, сложив пальцы в мудру, развеял покров. Затем поднялся, прохрустев затекшим членами. Камал встал следом, тряхнул головой и уткнулся мордой в гриву Сероглазого.

— Ну что, готов, дружок? Денек будет длинным и дождливым, — задумчиво проговорил Отшельник, поглаживая нос схиаба и всматриваясь в тяжелые облака на горизонте.

Дверь сруба тихонько открылась и из нее, жмурясь от света, вышел Ибрис. За ночь тело аборигена, еще вчера терявшего сознание от нескольких фраз, преобразилось до неузнаваемости, прибавив в весе минимум вдвое. Абориген коротко кивнул Сероглазому и протянул вперед руки, закованные в тяжелые кандалы:

— Бижак. Тури гарал омира э никара ту геси бивара? — спокойно о чем-то спросил Ибрис, показывая взглядом на оковы, под которыми виднелась стертая до крови кожа.

Сероглазый пронзительно посмотрел мужчине в глаза, мысленно ставя перед собой задачу выяснить, каким образом произошла такая чудесная трансформация всего за одну ночь. Уж точно тут дело не в восстанавливающих эликсирах. Абориген стойко выдержал взгляд Отшельника и сделал шаг вперед, снова что-то говоря. Следом из сруба высыпали остальные мужчины, молча встав за спиной вожака. Все как один, они набрали по несколько килограммов мышц и казалось, что произошедшее вчера для них было лишь ужасным сном.

Сероглазый снова провел по кисточке, соображая, как лучше поступить: "Держать их в кандалах и дальше — верх глупости. Незачем настраивать против себя гостей из другого мира. Нам еще вместе треть хонапа по Пустошам топать. И неизвестно какой ценой нам этот путь дастся… Хотя, дай они даже малейший повод, я бы с радостью избавился от ненужного груза."

Сероглазый усмехнулся, но тут же отбросил мысль в сторону, коря себе за недостойные желания. Если Великие Предки, полубоги Ассуры, а возможно даже Высшие Боги, послали ему это испытание, значит, не просто так. Значит такова его дхарма. "Нельзя идти против воли Богов," — одернул себя Сероглазый. Дотронувшись до клыков и проделав ритуальные жесты, он возвел руки к небесам, благодаря Прародителя Вселенной за прожитые дни и покорно принимая эту нить судьбы.

Шагнув к Ибрису, Сероглазый ухватился за кандалы и одним мощным движением разорвал оковы сначала на руках, а затем и на ногах аборигена. Мужчины восторженно ухнули, пораженные силой существа, и тут же выстроились в очередь.

Закончив с кандалами, Сероглазый бросил несколько толстых поленьев в кострище, показав пальцем Ибрису на холодные куски конины, а затем на вспыхнувший огонь. Абориген молча кивнул головой и прижал руку к сердцу, видимо благодаря.

Отойдя в сторону, Сероглазый призвал из фиолетовой биджи Двурфов-Проходчиков. Перед ним появилось пять черных от налипшей грязи карликов в пыльных металлических рабочих касках и тощий, весь облепленный колтунами, осел, запряженный в большую деревянную телегу. Осел громко завопил, но тут же, получив сильный пинок по филейной части от самого коренастого двурфа, замолчал, испуганно поджав хвост. На тележке двурфов лежало всевозможное "добро": ведра, бочки, лопаты, кирки, старые фонари, кухонная утварь с засохшим и заплесневелым жиром по краям, засаленные веревки и еще груда различного и малопонятного Сероглазому хлама.

Карлики, как один стукнули кулаком по каскам, приветствуя хозяина.

— Кварг! — Сероглазый обратился к ближайшему двурфу. — На той поляне трупы. Выройте яму поглубже и сбросьте туда останки. Может их тела принесут хоть какую-то пользу этому миру. Двоих пошли к вон тому овражку за водой. Пусть наполняют бочки и все бурдюки, которые найдутся. Как закончите — доложишь. На все у вас час.