"Хвойные леса и последние птицы остались далеко позади, а через несколько дней пропадут и эти скрюченные карлики. До перевала на Поясе Эги еще шесть дней пути. Еще день потратим на перевал. А вот потом уже придется туго. По ту сторону Пояса находятся земли ганников и пока я вообще не представляю, как нам незаметно проскользнуть мимо них на своих двоих. С этими много не навоюешь." — Сероглазый бросил раздраженный взгляд на беззаботно суетившихся у котла с кашей аборигенов и провел лапой по кисточке на ухе.

"Всего шесть дней чтобы подготовить их к неизбежным схваткам с чешуйчатыми. Видимо придется задержаться на Поясе на пару-тройку дополнительных дней".

— Хотя, вдруг они не решаться на меня напасть? — уже в голос с надеждой сказал Сероглазый.

Аборигены тут же притихли и вопросительно уставились на него. Сероглазый лишь махнул в ответ лапой, мол, не обращайте внимания. А вот на Ибрисе свое внимание задержал. Как это не было удивительно, но несмотря на все пережитое он выглядел спокойным и сосредоточенным. И всем своим видом показывал, что готов учиться и внимать.

— Что ж, рвение нужно поощрять, — многозначительно протянул Сероглазый, направляясь к Камалу. Схиаб уже давно расправился со своей утренней порцией и теперь в поисках добавки усердно пытался выцарапать что-то копытом из-под земли. От очередного удара большой кусок земли отлетел в сторону, а вслед за ним из разрушенного убежища выпрыгнула крохотная бурая ящерица и, мимолетно возмутившись, бросилась наутек, смешно перебирая лапками. Камал клацнул зубами в воздухе, не сумев ухватить добычу. А вертлявая кроха, еще раз вильнув хвостом в сторону и поднявшись на задние лапы, припустила еще быстрее только к ей известному безопасному месту.

— Тебе все мало? Ты ж только поел, мохнатая твоя морда, — улыбнулся Сероглазый, щелкнув схиаба по лбу. На что сразу же получил ответ в виде хищно оскалившейся морды.

— Ну-ну, спокойно дружок! Я же шучу! Ты лучше оглянись вокруг! Какая первобытная, дикая красота! — Восхищенно воскликнул Сероглазый. — Но вся эта красота равнодушна к нам. Она здесь была тысячу эр до нас и столько же еще будет после. Я в таких местах бывал и раньше… Здесь, кажется, не ощущается скоротечность наших жизней… Мы словно маленькие песчинки, которые сейчас подхватит ветер и унесет в неизвестном направлении…, — уже спокойным голосом добавил Великий Отшельник.

Камал склонил голову в бок, стараясь понять хозяина, но уловил в его голосе лишь нотки бездонной грусти и печали. Сероглазый потрепал гриву питомца и еще раз задумчиво посмотрел вдаль. Туда, куда лежал их путь. Затем уверенно запустил руку в серебристый мешок и, немного там покопавшись, извлек крохотный прозрачный пузырек, в котором находилась одна-единственная горошина ярко-белого цвета.

Как бы ни было жалко тратить невероятно редкую и дорогую Капсулу Разума на аборигена, который к закату уже может оказаться на пути к предкам, Сероглазый всем своим естеством ощущал, что поступает правильно. А своей интуиции он привык доверять давным-давно.

— Ибрис! — Громко позвал Сероглазый и махнул рукой. Ибрис тут же подскочил и, вытерев руки о штаны, подошел.

Сероглазый протянул ему капсулу и дождался пока Ибрис ее проглотит. Одобрительно кивнув, Сероглазый на жестах показал, что нужно заканчивать трапезу и отправляться в путь. Ибрис немного подумал, видимо переваривая сказанное на пальцах, и в конце концов согласно кивнул.

— Ну, вот и славно. Подождем пока капсула подействует, — произнес Сероглазый, подкрепляя слова взмахом лапы и отпуская аборигена.

Нехитрый лагерь был убран за несколько минут. Мужчины, наученные горьким опытом прошедших дней, расправились с завтраком в несколько укусов, так что подгонять и снова учить их жизни и порядку не пришлось. Солнце поднялось ровно на два пальца и усердно пыталось пробиться сквозь тучи.

В отличии от предыдущих дней, Сероглазый не вскочил на схиаба. Вместо этого он поравнялся плечо в плечо с Ирбисом и как без малого пять дней назад, ткнул пальцем себе в грудь:

— Сероглазый.

— Ибрис, — тут же ответил абориген, слегка улыбнувшись.

— Калиард, — продолжил Сероглазый, обведя широким жестом пространство вокруг.

— Калиард, — согласно кивнул Ибрис на этот раз повторив безошибочно, но все равно на свой манер.

— Хорошо. Значит Капсула Разума начала действовать. Ну что ж, Ибрис, у нас есть ровно семь дней чтобы обучить тебя.

Сероглазый начал не спеша. Он указывал пальцем на предмет, громко и отчетливо проговаривая название по несколько раз. Ибрис повторял новое слово пять-шесть раз, словно пробуя его на вкус, и в конце концов кивал головой. Процесс пошел. Сероглазый был уверен, что слова, запомненные под действием Капсулы Разума, Ибрис уже никогда не забудет. По крайней мере так уверял жабрин Кварс — продавец из лавки редкостей и чудовин в Лагрулде.

К собственному немалому удивлению, процесс его втянул и более того, нравился. Спустя час после нескольких команд от Ибриса к обучению присоединились и остальные. Сероглазый не ощущал никакой раздраженности, несмотря на стаю громко галдящих аборигенов. Наоборот, по его телу время от времени проходили еле заметные волны сакти, что означало лишь одно: он все делает правильно.

Время до обеденного привала пролетело незаметно, а вместе с ним за плечами осталось около десяти пройденных миль. Ибрис выучил около двухсот слов и теперь худо-бедно пытался сложить их в примитивные предложения. Сероглазый сам себя не узнавал. Это было что-то новое и ему это определенно нравилось. Он хотел, нет, он от всего сердца стремился помочь Ибрису как можно быстрее освоить общее наречие. Может это долгие годы одиночества на него так повлияли? Ведь кроме Камала и редких закупок в Цитаделях или Зодиакальных каптонах он ни с кем толком не общался, тем более подолгу. За исключением, конечно, тех крайне редких моментов, когда в Джарвас-Мантаре созывался Великий Собор.

Ибрис как раз пытался произнести довольно длинную фразу, когда Сероглазый резко почувствовал чье-то стороннее присутствие. Как ни в чем не бывало он встал и пошел к Камалу, незаметно для всех складывая пальцы в мудру Раскрытия. Во все стороны от него разошлась незаметная обычному глазу волна сакти и подсветила Марлана чуть красноватым облаком.

Сероглазый тут же переместился к Проклятому Брату с помощью сиддхи Сорок Ног и, дотронувшись до его лба, скрестил пальцы в мудру Оцепенения, про себя отметив странно помутневшие глаза пленника.

— Не утруждайся, Великий Отшельник! Твои мудры и сиддхи не удержат меня внутри этого слабого тела, — Марлан насмешливо выплюнул слова незнакомым бархатным голосом.

Сероглазый убрал лапу и отступил на несколько шагов назад.

— Правильно решение, Сероглазый. Сложи ты до конца мудру Оцепенения — мы бы не смогли как следует пообщаться. А для тебя и твоих новых друзей это жизненно важный вопрос.

— Переговоры, которые начинаются с угроз, как правило ничем хорошим не заканчиваются, — спокойно ответил Сероглазый.

— Это ты верно подметил. Но, ключевое слово здесь — переговоры. — избавившись от насмешливых ноток, бархатный голос стал ровным и размеренным.

— Хм, вести переговоры с тем, чьего имени я даже не знаю?

— Ты прав. Но, что изменит знание моего имени? У меня их СОТНИ, ТЫСЯЧИ!!! — Неожиданно взревел голос.

— Ты шумный. — все так же без эмоций отреагировал Сероглазый, усаживаясь напротив Марлана в позу лотоса.

В воздухе повисла затяжная пауза. Наконец веки Марлана чуть дрогнули, а голос стал жестким и безапелляционным:

— Ты доведешь своих новых друзей до перевала на Первом Поясе Эги или вернешь назад к поляне, где нашел. Вас уже ждут. Потом можешь идти на все восемь сторон. Даю слово — тебя никто не тронет.

Сероглазый пригладил кисточку на ухе и посмотрел Марлану в глаза:

— Кажется, Бурс называл тебя неким Повелителем. Как по мне — довольно высоко и с претензией, как для того, кто даже имя свое боится назвать и вопит во всю глотку почем зря. При этом находясь в чужом теле. Кстати, почему Повелитель, а не к примеру Властелин или Всеправитель? Вроде еще противнее звучит.