— Да, было бы занятно услышать твою версию случившегося. Но, к моему великому сожалению, я и так знаю, что ты, как впрочем и остальные, винить во всем будешь меня и мне подобных. Начнешь брызгать во все стороны слюной и кричать, что мы лукавые, хитрые и беспощадные твари, которые безнаказанно играют с чужими жизнями, забавляясь словно малый ребенок, словивший беззащитного лягушонка.

— Разве это не так? Жизнь других ничего для тебя не стоят! Ты бессмертный! Ты не можешь по-настоящему оценить это подарок! Для тебя времени не существует! Ты никогда не знал, что такое любовь, долг и верное дружеское плечо! Вот ты и развлекаешься, как можешь, чтобы хоть как-то скрасить тысячи и миллионы эр своего жалкого существования!

— А ты разве познал, что это такое? — хмыкнул старик, любопытно склонив голову вбок. — Ты рассуждаешь о вещах, в которых ничего не понимаешь и вряд ли когда-либо поймешь. Любовь, дружба, долг! — передразнил блик. — Какой высокий и пустой слог. Ты кровожадный убийца, молодой Отшельник. Но, пока еще сам себе в этом не признался. В своих безумных поисках знаний и артефактов наследия Древних, в том числе берриловой Башни Первых Мантар — Джерак-Мантар, ты и тебе подобные не остановятся ни перед чем! Если знание о местоположении Башни будет зависеть от жизни ребенка, лишь начавшего вкушать краски жизни, ты разве остановишься? Нет! Ты хладнокровно переступишь через труп, оправдывая убийство высшей целью! И ты еще смеешь открывать свою пасть и упрекать меня в безжалостности и играх с жизнями?! — В глазах блика на мгновенье промелькнула яростная искорка. Из кольца дыма вокруг Сероглазого, будто оно было живое и понимало своего хозяина, появились длинные шипы, готовые в любой миг пронзить наглеца.

— Ты или слишком глупый или слишком смелый. — спустя несколько мгновений уже спокойно бросил блик. Шипы дыма тут же втянулись обратно. — Урднотец. Что тут еще скажешь, — ухмыльнулся старец и глубоко затянулся. Выпустив длинную струю и причмокнув, блик посмотрел Отшельнику в глаза:

— Пирея и Галос, сожженные демоном города, давно погрязли в разврате, похоти и низменных желаниях. Мантары же смотрели на это все сквозь пальцы, будто бы их это не касается. Крут, о котором ты с таким рвением тут вспоминал, имел хороший навар со всей грязи, которая происходила в городах. Как к слову и Зарта. Их жадность, надменность и желание побыстрее получить то, чего они не заслуживают по праву и привела их к той участи, которую они ЗАСЛУЖИЛИ своими деяниями. Если хочешь — можешь считать нас Арбитрами вашего захолустного мирка. Мы существуем одновременно в прошлом, нынешнем и будущем. Во всех возможных временных нитях. Но, мы всегда даем выбор и всегда награждаем по заслугам. Не без доли шалости, конечно. — старик еле заметно улыбнулся и снова глубоко затянувшись трубкой, надолго замолчал, что-то рассматривая поверх головы ошарашенного Отшельника.

— Мы, кстати, не бессмертные. Нас можно убить, — вдруг подал голос блик, выйдя из раздумий. — Ни Высшим Мантарам, ни Великим Отшельникам это конечно не под силу. В Калиарде есть всего три существа, которые могут совладать со мной. Но дело близиться ко второй заре, а вторая загадка еще не загадана. Ты готов, молодой Отшельник? — По молодецки гаркнул блик.

— Да, — кивнул головой Сероглазый, как и ранее садясь в позу лотоса и прикрывая глаза для лучшей концентрации.

— Открой глаза и слушай, молодой Отшельник! Внимательно слушай и зри! Моя вторая загадка и возможно, твой второй дар! — Блик затянулся трубкой с нескрываемым наслаждением и, выдыхая дым, нараспев начал читать длинный стихотворный эпат. Дым, подчиняясь воле хозяина, складывался в буквы общего наречия, формируя строки:

На пажити необозримой,

Не убавляясь никогда,

Скитаются неисчислимо

Сереброрунные стада.

В рожок серебряный играет

Пастух, приставленный к стадам,

Мелодию извечной жизни,

Взывая к древним праотцам.

Он их в златую дверь впускает

И счет ведет им по ночам.

И недочета им не зная,

Все водит их он по лугам.

Стада поит вода живая,

И умирать им не дано.

Они одной дорогой бродят

И бьют копытом о руно.

Незримой поступью шагая,

К златой двери они бредут,

А пастушок в рожок играет,

Пока покой не обретут.

И юноши их там находят,

Где находили старики,

А дети радостно трезвонят,

Увидев их на дне реки.

У них есть вождь — прекрасный овен,

Их сторожит огромный пес,

Рычит меж ними лев могучий,

А лошади жуют овёс!

"Этот безумный старик шутит надо мной? Ответ слишком прост. Но, где тут подвох? Блик не мог дать такую простую загадку. Даже детеныш без труда найдет ответ. Овен, Пес и Лев — это несомненно созвездия. Их и видят в отражении воды. Сереброрунные стада — это звезды. Пастух… Может дело в нем? Кто может быть пастухом звезд? Если кони — это звезды, а луга — это ночное небо." — Сероглазый бросил взгляд на небо и ухмыльнулся: "Луна. Пастух — это луна, а золотые двери — это солнце или его отражение в воде."

— Я готов. — спокойно сказал Сероглазый.

— Да я уж понял, как только ты посмотрел на небосвод. Можешь не отвечать. Второй дар твой, — вздохнул блик. — А еще говорят, что урднотцы глупые. По крайней мере ты не из такого порядка. Не буду долго крутить хвост заларка. Вот моя третья загадка и возможно, твой третий дар!

Не человечьими руками

Жемчужный разноцветный мост

Из вод построен над водами

Чудесный вид! Огромный рост!

Раскинув паруса шумящи,

Не раз корабль под ним проплыл,

Но на хребет его блестящий

Еще никто не восходил!

Идешь к нему — он прочь стремится

И в то же время недвижим,

С своим потоком он родится

И вместе исчезает с ним!

— Я могу забрать два дара и уйти? — особо не надеясь, спросил Сероглазый.

— НЕТ! — буквально проревел блик. — ТЫ ПРОЙДЕШЬ ЭТОТ ПУТЬ ДО КОНЦА!

— Хорошо, — пожав плечами, ответил Сероглазый.

"Итак. Мост из воды, построенный над водой. Но, по нему никто не может пройти. При этом под ним может проплыть корабль. Мост и корабль — это иносказательно или все же имеется в виду мост и корабль, как есть в жизни? Мда-уж. Не проста загадка. Не проста. Идешь к нему — он прочь стремится и в то же время недвижим, с своим потоком он родится и вместе исчезает с ним!" — Сероглазый медленно повторил последние строки стихотворного эпата, но ничего нового не увидел.

"Что за мост такой, который одновременно и стоит на месте и двигается? Что же это может быть?"

Секунды превращалась в минуты и стремились к часам. Сероглазый крутил загадку и так, и эдак, но ответ упрямо не приходил. Войти еще раз в глубокую медитацию было слишком рискованно. Сероглазый не был уверен, что сможет удержать поток сакти, а ставить на кон жизнь ради дара, которым он возможно никогда не воспользуется, было слишком глупо.

— Я не знаю ответ. — промаявшись еще час, Сероглазый наконец сдался. Голод закручивал кишки в тугие узлы, а жажда лишала ясности ума.

— Это твой окончательный ответ? — немного удивленно спросил блик.

— Да, — выдавил из себя Сероглазый.

— Что ж. Я принимаю твой ответ. Можешь выбрать любые два предмета. — в воздухе тут же появилось шесть различных вещей: ржавый нож с запекшейся на лезвии кровью, большой высушенный цветок, клубок ниток, обычный видавший виды мешок, четки и длинное перо.

Сероглазый сделал нетвердый шаг вперед, но запнулся о песок и упал, при этом ненароком задев лапой мешок. Блик хихикнул и равел руками: