— Поверить не могу, что это случилось со мной, — пробормотала Мисси.

Она сидела рядом с Фабианом Фонтено в его ландо, запряженном серой в яблоко лошадью. На ней было платье из желтого муслина, а на голове красовалась смешная шляпка с перьями, колыхавшимися при каждом сотрясении экипажа.

Фабиан управлял ландо, а Мисси сидела, вогнав ногти в край кожаного сиденья. Удерживать равновесие было не так-то просто — экипаж раскачивался, кренился, подскакивал на рессорах, и поездку никак нельзя было назвать приятной. «Сразу видно, что люди здесь ничего не знают о том, как устроена подвеска в современном автомобиле», — улыбнувшись про себя, подумала она.

Местность, по которой они ехали, была девушке совершенно незнакома. Лежневая — то есть выстланная деревом — дорога пролегала мимо бесконечных хлопковых полей. Время от времени навстречу им попадались другие экипажи, повозки с рабами или телеги, груженные какими-то припасами. В воздухе витал запах сырой земли и навоза.

Где же Мемфис? От знакомого ей города был только дом, в котором она родилась, — хотя и это был совсем другой дом, которого еще не коснулись многочисленные реконструкции, возле него не было гаража на четыре автомобиля, а в нем самом отсутствовали шесть ванных комнат и современная кухня, — окружающая же особняк местность была абсолютно неузнаваемой. Не было видно ни соседних домов, ни светофоров, ни машин, ни полиции — ничего, лишь бесконечная грязь. Если она еще и надеялась на что-то, все ее надежды растаяли — это была совсем другая эпоха.

Казалось, Фабиан был полностью поглощен поездкой: он лишь курил сигару и подгонял лошадей. Мисси ощущала соблазн втянуть в себя дым из его рта — так сильно ей хотелось курить. Теперь ее насмешила бы мысль о том, что современный человек может желать перенестись в эпоху перед Гражданской войной. Элегантные наряды, всегда казавшиеся ей такими привлекательными, были крайне неудобными, а главное, она страдала без удобств, предоставляемых современной цивилизацией. Все это просто ужасно — она застряла в эпохе, в которую женщины, можно сказать, были рабынями таких чудовищ, как Фабиан Фонтено.

Мисси мысленно распекала себя за слабость, проявленную в гостиной. Как она могла позволить этому грубияну поцеловать ее? По правде говоря, она ненавидела этого мужчину, намеревавшегося взять ее в жены. Но при этом ее так тянуло к нему!

Подавив вздох огорчения, девушка принялась рассматривать Фабиана, его упрямую челюсть и красивые тонкие губы, прямой нос и глубоко посаженные глаза. У него были широкие плечи, а ноги — длинные и мускулистые. В голове Мисси возникла непрошеная картина — эти длинные сильные ноги раздвигают ее бедра, и он врывается в нее, стонущую от изысканного наслаждения…

Мисси заставила свои мысли покинуть эту небезопасную зону. Ну почему Фабиан так неотразимо красив? И он так умело целуется! Мисси вынуждена была признать, что другим мужчинам никогда не удавалось вызвать в ней подобную страсть, в частности холодные прикосновения губ Джеффа и рядом не стояли со жгучими поцелуями этого дикаря.

Воспоминание о Джеффе и о мире, который остался неведомо где, вызвало в душе Мисси волну грусти. Скучают ли по ней Джефф и родители? Более того, продолжается ли жизнь в оставленном ею мире? Это было неизвестно, но, если ее предположение было правильным и они с Мелиссой поменялись местами, люди из ее прошлой жизни вполне могли принять Мелиссу за нее — так же, как ее приняли за Мелиссу. Какая невероятная путаница! Безусловно, между ней и ее дальней родственницей существовало немало различий, на некоторые из которых уже обратили внимание ее новые родители и Фабиан. Однако и она, и Мелисса свалились с лестницы и сильно ударились головой, и это вполне можно считать причиной их необычного состояния. Что же касается внешности, нетрудно было понять, почему все принимают ее за Мелиссу и наоборот. Там, в конце XX века, она часто разглядывала дагеротип Мелиссы и каждый раз приходила к выводу, что физическое сходство между ними является невероятным.

Выходит, они с Мелиссой поменялись местами? Но в таком случае, как это произошло? Имеет ли отношение «волшебный» малахитовый шар ко всей этой истории? И может ли быть такое, что они с Мелиссой «одновременно» живут жизнью друг друга? Эта мысль заставила ее дыхание замереть.

— Дорогая моя, ты выглядишь немного взволнованной, — ворвался в ее раздумья удивленный мужской голос. — Вспоминаешь то, что было между нами?

Мисси непонимающе уставилась на Фабиана, который, в свою очередь, смотрел на нее с коварной ухмылкой.

— Помечтай! — резко ответила девушка.

— Да ладно тебе, ты должна питать ко мне какие-то чувства, — поддразнил он ее.

— Я даже скажу, какие именно. Я тебя ненавижу!

Фабиан хмыкнул:

— Если ты не переживала вновь моменты нашего общего блаженства, то что, скажи мне, вызвало на твоем лице такое мечтательное выражение?

— Не твое дело!

— О, мы сегодня обидчивы! — Ухмыльнувшись, он вновь переключил свое внимание на лошадь. — Честное слово, мне непонятно, что заставило тебя так сильно измениться — или эта шишка у тебя на лбу, или что-то еще. Но такой ты мне нравишься, клянусь.

— Что ж, пижон, советую тебе не привязываться ко мне. Тебе недолго осталось меня видеть.

Фабиан снова повернулся к ней лицом:

— Что ты хочешь этим сказать?

Мисси выругала себя за то, что сболтнула лишнее, но, высказав вслух мысль о том, что ей хочется как можно быстрее убраться из этой закоснелой эпохи, в которой она очутилась, она почувствовала некоторое облегчение. Особенно ей хотелось избавиться от этих новых, запутанных чувств к Фабиану. Девушка привыкла к тому, что она сама принимает решения касательно своей жизни, а Фабиан Фонтено каким-то образом умел вырывать бразды правления из ее рук, и это сильно пугало ее.

— Ну так что, Мисси? — настаивал он. — Что именно ты собираешься делать?

Девушка пожала плечами и принялась разглаживать свою юбку.

— Скажем так, я не планирую выходить за тебя замуж, — наконец произнесла она.

Выражение лица Фабиана внезапно стало чрезвычайно серьезным.

— Но тогда мне придется заставить тебя передумать, не так ли?

Мягкость его голоса резко контрастировала со смертельной злобой, которую источали его слова.

— Не в этом столетии, — бросила Мисси и неожиданно для себя самой бурно расхохоталась.

Фабиан еще сильнее нахмурил брови. Прошло несколько секунд, а Мисси все еще хохотала с таким видом, будто ничего не могла с собой поделать — настолько восхитила ее собственная шутка. Однако мужчине смысл этой шутки был непонятен. Он снова задумался о резких изменениях, происшедших в его невесте, — он готов был поклясться, что сидит бок о бок с совсем другим человеком.

Но это было невозможно. Внешне Мисси выглядела абсолютно так же, как и та молодая леди, с которой он был обручен, — за исключением того, что падение слегка состарило ее. Однако ее характер изменился просто невероятно! Теперь он даже близко не напоминал характер той мягкой, покладистой Мелиссы, которую знал Фабиан. Неужели падение стало причиной столь радикальных изменений в ее личности? Или же она действительно стала другим человеком?

Фабиан покачал головой: даже дураку понятно, что Мелисса не могла стать кем-то другим. Эта мысль потянула за собой другую — мужчина вынужден был признаться самому себе, что он не хочет, чтобы его прежняя невеста вернулась, ему хотелось, чтобы рядом с ним была эта новая, невероятная Мисси.

Он в который раз принялся разглядывать ее, такую прекрасную, так горделиво восседающую рядом с ним. Разве можно везти эту девушку в Африку? Ну уж нет, он возьмет ее в Париж, будет кормить икрой и поить шампанским — и происходить это будет к постели.

О, как ему хотелось очутиться с ней там! Как восхитительно было ее целовать! Мелисса всегда отвечала на его сексуальные поползновения страхом и отвращением. Эта же новая Мисси была такой страстной, такой отзывчивой! Фабиану отчаянно захотелось вновь ощутить своим языком эти сладкие дрожащие губы, хотелось еще раз заставить ее задохнуться от острого желания. А еще ему хотелось, чтобы эта девушка отдала ему свою прекрасную, яркую душу — и тогда он будет наслаждаться каждым ее кусочком!