Сначала он просто бубнил себе под нос, а Сажка и Хрюк аплодировали и восклицали: «Прекрасно сказано. Замечательно и нужно услышать всем». И постепенно Дубасу начало казаться, что он действительно расчудесно говорит. Он стал говорить перед зеркалом по несколько часов подряд. Затем надевал все свои награды и говорил речь для народа. Час говорил, другой. Его слушатели валились с ног от усталости. Вот так речи Дубаса сделались наказанием.

Слушать его добровольно никто не шёл, и к нему под конвоем начали приводить арестованных. Сажка и Хрюк постоянно шептали Дубасу в уши. По четным дням один в левое, другой в правое, по нечетным дням наоборот. Уши у Дубаса были огромные. Как-то во время его сна в одном из них свила гнездо летучая мышь. С этих пор генеральское утро начиналось обычно с прочистки ушей. Затем ему прочищали горло, а после завтрака у Дубаса чесался язык. Он начинал ворочать им, похрюкивал, издавал неясные звуки, но сам считал, что именно так и зарождается речь.

Говорить он мог очень и очень долго, но только поев. В этот раз его вызвали прямо из-за стола, когда он лишь съел для аппетита первую ложку искусно поджаренных хрустящих пауков и откусил кусок булки, намазанной джемом из гусениц.

К арестованным он всё-таки вышел, но не только на речь, но и на обычное похрюкивание у него сил пока что не хватало. Он хотел было рукой махнуть и хлопнуть в ладоши, чтобы свершилась быстрая казнь. Однако Сажка и Хрюк зашептали ему, что преступников будет полезней отправить на маршальский огород.

Бежать с дубасовского огорода не было никакой возможности. С одной стороны его замыкала высочайшая стена королевского замка, с других сторон были стены казарм. Арестованных отправляли сначала к разноцветным лоткам с семенами, и они сами отбирали семена. Хотя по мнению Огородника это занятие не имело смысла, потому что в конце концов был один результат – в огороде каждый раз вырастала репа. Художник отобрал себе семена редиса. Маленький Охотник попросил передать ему в камеру семена цветов. Арестованные были конвоированы на огород. Но пока маршал завтракал, прочищал горло и изначально похрюкивал для удовольствия, а затем начиная речь, произошли исключительные события.

По стене высокого королевского замка как всегда расхаживали стражницы-фрейлины. Когда-то белокурые фрейлины входили в свиту принцессы Белой, у которой были золотые волосы, а свиту принцессы Чёрной составляли фрейлины, у которых волосы были черны, как ночь. Но потом всё перемешалось и дежурили попеременно и белокурые и темноволосые девушки. Всю ночь они ходили по королевской стене, перекликаясь птичьими голосами и вместе с ними на стенах замка были попугаи и орлы.

По утрам дозорные фрейлины докладывали принцессам о событиях в городе и о том, как прошла эта ночь. Доклады делались в Королевской парикмахерской, когда восемь парикмахеров расчесывали принцессам волосы. Они водили по ним черепаховыми гребнями, а фрейлины не спеша докладывали. Тем временем дневные стражницы приводили в порядок латы. Они тёрли их специальными бархотками, доводя до зеркального блеска. Ведь целый день им и принцессам предстояло смотреться в них, приводя в порядок ресницы, губы и волосы.

Однако на этот раз ещё не закончился доклад ночных дозорных фрейлин, как постучались дневные стражницы и попросили дать им слово, Они доложили принцессам о бородатом чужестранце, и принцессам так захотелось увидеть его, что они прервали обычный ритуал причёсывания и отослали парикмахеров.

На стенах дворца были нарисованы чудесные картины. Они обновлялись каждую ночь по желанию принцесс, а наутро нарисованное оживало: и начинали бить чудесные фонтаны, а изумрудные водопады низвергали каскады воды, и начинали порхать нарисованные райские птицы, развлекая принцесс.

Прохаживающиеся по стенам фрейлины были не только лишь королевской стражей, они демонстрировали новинки моды. Обычные жители страны были приземисты и не имели талии, зато фрейлины были необычайно изящны и стройны и одеты в необыкновенные платья.

Платья были чрезвычайно длинными и, чтобы не наступить на них, приходилось ходить мелкими шажками. Необыкновенные платья имели способность менять свой цвет и даже умели разгуливать самостоятельно. Но на фрейлинах они были особенно восхитительны. Хотя случались и казусы. Если платье цеплялось или случайно наступали на подол, из него вырывался клок, который вёл себя тоже необыкновенно. Клочок платья делался тоненьким, как паутинка или легкий дымок, и разлетался по сторонам. И по нему в стране узнавали, что демонстрируются новые платья принцесс, модели которых надеты пока на фрейлинах. И все спешили к королевскому замку.

Новые платья были событием. Их появление обсуждалось по всей стране, и к королевскому дворцу направлялись делегации. И целый день фрейлины в новых платьях прохаживались по стене недоступно высоко, а самих принцесс никому не показывали до свадьбы.

Принцессы наблюдали окружающий мир из хрустальных башен. Такие необыкновенные башни соорудили когда-то хрустальных дел мастера. Из них было всё видно вокруг как на ладони, тогда как со стороны они выглядели сверкающими и слепящими глаз. Полы башен и подводящих к ним лестниц были выстланы пушистыми коврами, заглушающими шаги. Прозрачные каменные ступени вели кратчайшим путем в подвал к Большому Мозгу и в сад к качелям-верчелям, на которых, качаясь, скучали принцессы.

Выслушав доклад дозорных, принцессы тотчас поднялись в хрустальную башню и, обладая острым зрением, стали смотреть на площадку маршальского дома. Бородатый чужестранец им очень понравился. Тогда они спустились по лестнице и постучались в двери подвала, за которыми без отдыха работал Большой Электронный Мозг. Они попросили его совета, как помочь чужестранцу? Большой Мозг мгновение соображал и посоветовал сажать семена не в специальные грядки, а вскопать землю вдоль королевской стены. «Всё дело в том, – объяснил он, – что прежде на месте нынешнего огорода был рынок и там когда-то просыпали семена репы, целый воз привезенных на продажу семян и стоило это место только полить, как репы начинали расти»…

Принцессы спешили и не дослушали советы Большого Мозга. Они боялись опоздать и тотчас начали объяснять дневным фрейлинам-стражницам специальное задание. Прогуливаясь по королевской стене, фрейлины-стражницы по-прежнему любовались собою в латы и прихорашиваясь распевали на этот раз не песни, а слова совета Художнику. Они произносили слова так скоро, что пение их принимали за чириканье птиц. И Художник думал, что слушает птиц, но спетые слова как будто сами залетали ему в голову.

Он вскопал свою грядку у самой королевской стены и посадил семена редиса. И тотчас сверху закапал на грядку дождь. Это фрейлины, помогая ему, принесли воды в золочённых шлемах и полили новую грядку.

Маленькому Охотнику не разрешили выйти из беседки-тюрьмы, и он попросил передать ему горсть земли. Художник набрал земли у королевской стены.

Стражницы ещё раз полили с королевской стены новую грядку, и случилось чудо: к концу маршальского завтрака на грядке у стены взошёл чудесный редис.

Маршал Дубас уже плотно позавтракал, прочистил горло, похрюкал для удовольствия, затем попробовал говорить речь, и тут ему доложили, что случилось чудо: на грядке взошёл редис.

«Тайна, – одновременно зашептали в маршальские уши Сажка и Хрюк, нужно обязательно и непременно выведать её у арестованных». И Дубас приказал продолжить допрос.

Пленников снова привели и поставили под репой-деревом, в ветвях которого дремал прожорливый крокодил. Писец заточил новый карандаш и приготовил кипу чистой бумаги. И допрос начался. Сначала Маленького Охотника спросили о его самой большой мечте.

– Когда я был ещё совсем-совсем маленьким, – отвечал Маленький Охотник, а голос его из беседки звучал очень грустно и глухо, то я хотел иметь зеркальные зубы, чтобы каждый раз при улыбке рождались световые зайчики. Но теперь я вырос и имею иную мечту – о чудесном Голубом Бизоне. Хочу, чтобы в пустынном Пограничьи появился необыкновенный пастух – Голубой Бизон.