Дверь открылась. Внутрь вошел Эрик, и в руках его я краем глаза заметила свой плащ. Ну да, конечно, ведь Древний может шептать всем своим жрецам. Для вошедшего я просто висела в воздухе на животе боком к нему, но по сплющенной груди было видно, что я на чем-то лежала. Он заинтересованно посмотрел на меня — редкий случай, обычно он такого себе не позволял — и подставил руки. Тенебрис аккуратно несколькими щупальцами подхватил и перевернул меня, позволив Эрику завернуть меня в плащ, а потом опустил прямо в руки жрецу. Очень к месту, потому что я засыпала прямо на глазах и с удовольствием уткнулась в плечо Эрика.

***

Мои слушатели заметно оживились, шепотом обсуждая друг с другом услышанное, судя по их жестикуляции, чем вызвали у меня улыбку. Любознательная раса, когда дело касается секса. Впрочем, перебивать никто не стал, и я продолжала рассказывать.

***

Утро началось ничуть не хуже, чем закончился вечер. Первая мысль с утра была о том, как прекрасен мир и как я хорошо выспалась. А вторая — что я в буквальном смысле лежу закопанная в груду незримых конечностей своего бога. Тут и одеяла не нужно, они валялись поперек меня, вдоль, некоторые почти обнимали. Да я и сама валялась, обнявшись с каким-то крупным щупальцем и положив на него щеку. Настоящая мечта, воплощенная в жизнь!

Я нежно погладила ту конечность, на которой так удобно устроилась моя щека, и промурлыкала:

— Доброе утро, Великий.

Поняв, что я проснулась, его щупальца зашевелились, осторожно обвивая меня.

— Сегодня важный день, моя любимая жр-рица! — в его голосе была слышно легкое урчание, словно у довольного кота. — Как тебе спалось?

— Ты надолго оставил меня, Великий, — всего пара дней без него, а уже казалось, что прошли годы. — И не сообщил, каковы теперь наши цели. Я не знала, что делать.

— О, ничего особенного, Льера. Ты заберешь себе свой мир.

Я помолчала, переваривая информацию:

— Что это значит?

Я почти выбралась из кровати и из вороха щупалец, как одно из них схватило меня за щиколотку и резко дёрнуло назад, заставляя свалиться обратно в разномастную невидимую груду конечностей.

— Куда собралась, когда я с тобой разговариваю?

Не понимаю, он шутит или сердится? Судя по интонациям, ближе к первому.

— Всего лишь хотела встать, Великий. Я… странно себя ощущаю, общаясь с тобой без одежды и лёжа.

— Привыкай, Льер-ра, — он как будто хмыкнул, а парочка щупалец обвились вокруг меня и спокойно улеглись. — Боги умирают, ты знала?

Лежать было комфортно, поэтому я лишь немного пошевелилась, устраиваясь удобнее, и на ощупь подложила одно щупальце под голову, общаясь с потолком.

— Никогда о таком не слышала.

— Близнецы Гай и Гейя мертвы. Их жрецы знают и молчат. Уже больше десяти лет.

— Но жрецы продолжают диктовать волю богов! — я даже немного возмутилась, хотя настроение из-за близости Тенебриса оставалось прекрасным. — Как они могут ее сообщать, если боги молчат. Как они смеют так поступать?

Одна из его конечностей неторопливо проползла мне от плеча к животу, поглаживая.

— Боги бывают разные. Некоторые слишком много позволяют своим мистрам. Как я.

Он напряг мышцы в одном из своих щупалец, и я осознала, что все это время неосознанно поигрывала одной из его невидимых конечностей, а теперь вот не смогла, встретив сопротивление.

Он гулко захохотал в моей голове над моей растерянностью, а затем, резко оборвавшись, продолжил:

— Но все глубже. Мистры принадлежат своим богам. Твоя жизнь, чувства, эмоции, тело — моё, — окружающие меня щупальца зашевелились, обвивая меня по всему телу и приподнимая над кроватью. — И я могу сделать с тобой, что угодно, Льер-ра.

Его голос сменился на жадный, словно он — голодный тигр, а я — его еда. Его щупальца поглаживали меня по всему телу очень жадно. Его ласки странные, в чем-то даже немного жесткие, он будто не умеет гладить, но очень старается. Однако прямо сейчас он намеренно избегал прикосновений к самым интимным моим местам. Оно и к лучшему, вчерашний вечер меня серьезно вымотал. Раньше я и не знала, что так бывает.

— Но ты такая хрупкая, Льера, — все его конечности разом крепко сдавили меня. — Весь твой мир такой хрупкий…

Он опустил меня обратно на кровать, и щупальца начали неторопливо покидать меня, вызывая лёгкое ощущение потери.

— И ты должна вернуть его себе, Льера. Только боги могут править. Таковы законы. Но почти все они мертвы. А значит их мистры давно уже не мистры. И власти у них нет. Только я один жив, Льера. Только ты — единственная мистра. Только ты сейчас имеешь право на власть везде. И я теперь говорю со своими смертными через тебя. А теперь иди и напомни всем их место.

***

— То есть вы должны были, не будучи богом, идти к людям и доказывать им свои права? — один из сатиров влез в рассказ.

— Да, но не совсем, — ответила я. — По законам людей я и была права, но жрецы тщательно скрывали, что богов больше нет, чтобы оставить власть у себя и не волновать простой люд. Так что мне достаточно было лишь раскрыть правду. Но я не хотела быть причиной лишних жертв и проблем, поэтому решила сначала поговорить с мистрами. Надеялась, что сможем решить всё мирно. К сожалению, все случилось совсем не так, как я ожидала.

***

К полудню весь наш отряд подъехал к храму богов-близнецов. Храм в такое время обычно пустовал, поскольку считалось, что это время последователи этих богов и все, кому они покровительствуют, должны отдавать природе, возделыванию почвы и взращиванию урожая. К огромной арке входа в храм-пирамиду вела возвышающаяся череда каменных ступеней, увитых зеленью, как и весь город. Вдоль этой лестницы в начале, середине и в конце парами стояли и местные жрецы. Они держали длинные копья золотыми наконечниками вверх и создавали впечатление местных стражей, хотя находились они там скорее для украшения, прекрасно вписываясь своими зелеными с золотом торжественными одеждами в местные цвета.

Мы остановились у подножия ступеней. Я оставила основную массу жрецов внизу, взяв с собой лишь Эрика и Торна, и отправилась вверх. Если бы я взяла с собой всех, это бы означало, что я боюсь тех, к кому направляюсь, а это было не так. Нет богов — нет божественных даров. И никто ещё не знает, что все жрецы, кроме моих, теперь просто люди. Тенебрис сказал, что я должна сразу объяснить положение дел, этим я и собиралась заняться, и намного эффектнее я буду смотреться, идя к местным мистрам всего лишь с парой своих жрецов. Пусть понервничают, они-то уже наверняка поняли, что случилось, солнечное затмение было видно всему миру. Поднималась я не торопясь, входить в храм запыхавшись в мои планы не входило.

Как только мы втроем проходили мимо очередной пары местных жрецов, те разворачивались и следовали за нами молчаливым эскортом. Таким образом, когда мы вошли в огромные, в пару человеческих ростов, распахнутые двери храма, нас сопровождал эскорт из шести человек.

Внутри было, как всегда, красиво. В огромном зале стояло множество статуй, и все они составляли ровно два типа картин. Первая — возделывание земли и уход за растениями. Вторая — эротичные сцены о процессе зачатия детей. И все это было целиком увито растениями.

В центре на возвышении стояло два больших трона. На левом, троне Гейи, сидел майстр в рыже-зеленых церемониальных одеждах, похожих на робу, расшитое множеством элементов и узоров, подчёркивающих богатство и влияние, на правом — в таких же одеждах мистра Гая. Наши одеяния по сравнению с ними выглядели не настолько пышно, но это ничуть меня не смутило. Очень скоро это они будут ощущать себя неуютно, как разодетые петухи, потому что теперь моду и правила буду устанавливать я.

По всем правилам приличия мистры и майстры приветствуют друг друга стоя, эти же двое решили явным образом выразить свое отношение ко мне, так и не поднявшись со своих тронов.