— Но зачем она вам? — удивился сатир рядом с этой вакханкой, поглаживающий по округлостям задницы обеих своих соседок.

— Чуть позже, когда мы отправились дальше, она спросила меня о том же, — я разлеглась в любимых щупальцах поудобнее. — На том привале Кир, один из моих жрецов, случайно обнаружил прекрасные подземные источники в одной из пещер.

***

Кир — самый молодой среди моих жрецов, симпатичный смуглокожий парень лет двадцати с черными волосами, собранными в недлинную косичку позади головы. Пока не присоединился ко мне, занимался воровством как из чужих карманов, так и из чужих домов. Делал это вынужденно и всё искал способы изменить свою жизнь, и наконец нашел ее, встретив меня.

И вот теперь благодаря ему мы с Эерией занимали каждая свою каменную ванночку с горячей водой.

Место здесь было прекрасным. Пещера, в которой я находилась, уходила глубже прочих в этих пещерных лабиринтах, и заканчивалась тупиком в виде крупной каменной залы, испещренной горячими родниками. Родники источили камень, образовав глубокие каменные выемки в тех местах, где пробивались, и вода из них неторопливо стекала в дальнюю часть пещеры, которая имела еле заметно неровный пол и щель под стеной, куда вода утекала, чтобы снова впасть в какую-то подводную реку. Единственное, что омрачало приходящее — это отсутствие Тенебриса, он опять куда-то отлучился.

У пещеры не было притока света, и здесь стояла бы кромешная тьма, если бы не люмы. Эти грибы росли здесь повсюду вдоль стен и у их основания. Особенностью этих грибов была их пыльца. Стоит только тронуть один люм, как он выделяет маленькое облако своей пыльцы, что покрывает его целиком и светится мягким бело-голубым светом. Соседние с ним собратья начинают также выделять свою, и так оно распространяется по всей грибнице. Таким образом, тронув один гриб, я наблюдала, как мистическое сияние распространилось по всей пещере. Редкое и очень красивое зрелище.

***

— Мы лучше! Мы лучше! — заверещали фейки и суетливо заметались по поляне, распространяя свою светящуюся пыльцу, что и так была повсюду.

Я почувствовала, как зашевелились щупальца Тенебриса, будто он собрался прихлопнуть парочку этих мельтешащих созданий, и я успокаивающе погладила его, молча сообщая ему, что разберусь с ними сама.

— Ну конечно вы лучше, — улыбнулась я им.

Народцу моей улыбки и признания оказалось достаточно, и они угомонились.

***

Эерия лежала сбоку в соседней каменной ванночке, разложив руки на края и с удовольствием прикрыв глаза. Несмотря на то, что нас разделяло несколько метров, здесь было так тихо, что мы могли общаться шепотом и все равно слышали бы друг друга.

Она выглядела лет на тридцать пять, симпатичная. Свои соломенные волосы она держала в тугом пучке на затылке. На мой взгляд ей не очень-то шла такая прическа, но всех будущих жриц учили, что распускать волосы они смогут только когда станут мистрами, ну или в крайнем случае жрицами, и только если их бог не будет против. Присоединившись ко мне, она собрала их обратно в пучок и разрешения распустить его не спрашивала.

Я лежала, как и она, и думала о том, что надо бы с ней поговорить. Совершенно не понимаю, о чем она думает. Но она начала разговор сама.

— Мистра, вы ведь взяли меня с собой по какой-то причине. Посчитали меня полезной. Но ещё не отдали ни одного распоряжения. Так зачем я вам?

— А что ты сама об этом думаешь?

Она задумчиво посмотрела на меня:

— Не уверена, мистра. Возможно, это какая-то проверка, которую я не прошла. Или же вы считаете, что я пока не готова к тому, о чем вы желаете распорядиться. Если так, уверяю вас, меня обучали многому.

— Что ты имеешь в виду? — я с интересом вопросительно подняла брови.

— В школе жриц нас учат не только письму и некоторым наукам. Нас также учат смирению и почтению к своему богу. Нас учат угождать и с радостью принимать то, что они дают нам. Что бы это ни было.

Я все ещё смотрела на нее с некоторым недопониманием во взгляде:

— Я никогда не училась в школе жриц. Точнее, только начала, как сразу сбежала. И потому не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Ты говоришь слишком образно.

Она подалась к тому бортику, что был ближе всего ко мне, и оперлась на него обеими руками:

— Если коротко, мистра, лучшие выпускницы школы способны быть для своего бога тем, кем он захочет. От управленки, умеющей руководить его землями, до рабыни, беспрекословно подчиняющейся абсолютно любому приказу. От заботливой матери до развратной постельной игрушки, жаждущей, чтобы ее терзали и мучили. Нас учили всему, и я была одной из лучших выпускниц школы, так что очень многое умею.

Выслушав это, я даже не сразу поверила. За полгода пребывания в школе я успела наслушаться всяких историй об особых закрытых комнатах, где проходят свое обучение старшие ученицы, но в них не верилось. Они звучали, будто страшилки и местные байки. И вот теперь я слышу подтверждение и вижу прямое доказательство правдивости тех историй. И после этого только один вопрос у меня остался:

— Ты на самом деле любила Гая?

— Я любила его, мистра. Он тоже меня любил, насколько бессмертное существо способно любить смертную девушку. Он заботился обо мне, и ещё тогда, около десятка лет назад, когда понял, что с ним происходит, именно он очень просил меня жить дальше. И я пообещала ему это, и выполняю свое обещание, — она опустила немного погрустневший взгляд. — И ещё, если говорить откровенно, мистра, после того, как вы забрали Гая, мне стало легче. Мне стыдно признавать это, но все эти годы мне было тяжело. Будто он каждую секунду напоминал о своем присутствии, о том, как я любила его. И я устала от этого.

Что ж, кажется, не все так плохо. И мне стало немного понятнее, о чем она думает. Интересно, есть ли у нее увлечения? С ее знаниями она как жрица мне бы прекрасно подошла, но что если она сама хотела бы другого, а в жрицы попросилась от безысходности?

— А чего бы хотела лично ты сама? Чем бы хотела заниматься?

Она снова поняла глаза на меня.

— Цель моей жизни — служить богам. Больше мне незачем жизнь. И я хочу этого. Поэтому я так жажду служить богу Тёмного Солнца и его мистре. Поэтому я так хочу быть полезной.

И я увидела, что она не врет. Она в самом деле так думала. Все-таки я ошиблась, сочтя, что не все так плохо. Передо мной просто была сломанная кукла, и сделали это люди. Если бы я осталась в школе жрецов, со мной было бы то же самое. И ух как я разозлилась в тот момент.

***

— И вы потом станцевали на ее развалинах? — одна особо нетерпеливая вакханка влезла в мой рассказ.

— Танцевать! Танцевать! — снова засуетились фейки.

— Нет, хотя в тот момент именно об этом я и мечтала, — я хмыкнула. — В конечном итоге я решила переоборудовать школу под приют, а местную настоятельницу сместить. Но я немного не успела. Пока она передавала дела новой, ее успела убить местная бывшая мистра.

— Ого! Как так? — со всех сторон раздались изумленные возгласы сатиров и вакханок.

— Она еще со времени обучения затаила злобу, и единственное, что ее сдерживало раньше, это боязнь потерять то, что у нее было. Но когда появилась я, она поняла, что от нее больше ничего не зависит и у нее больше ничего нет, и решила припомнить своей бывшей настоятельнице все прошлые обиды. А ведь казалась такой тихой… Хм, мда. Так вот, что же там было дальше.

***

— Ты в самом деле можешь быть мне полезной, — я улыбнулась. — Ты много знаешь. Намного больше, чем я. Ты была мистрой десятки лет и оставалась ею даже после того, как твой бог ушел. Мне нужны твои знания, Эерия. Твои умения. Подсказки. Проще говоря, мне нужен советник. И у меня нет возражений против тебя в роли жрицы, но подумай еще раз. Ты уверена, что хочешь стать жрицей Тенебриса? — я оперлась на локоть и посмотрела на нее. — Тебе никогда не стать его мистрой. Ничьей мистрой больше не стать. Ты навсегда останешься жрицей.