Подъехал всадник поближе, поклонились ему цыгане, а всадник кричит:

— Что кланяешься, отец, или не видишь, кто на лошади сидит? Я не князь, я — зять твой.

Не поверил старик, поехал к князю, узнал все.

— Как же ты поменял, Запыла? — спросил старик цыган, когда вернулся.

— Эх, дядя, был у тебя конь с перебитой мордой, цена ему была три рубля — не больше, только это у плохого хозяина. Не хозяин ты был своей лошади. Захотел я — взял и поменял твою клячу на княжеского рысака. Так вот и слушай: как твоему коню я был хозяином, так и для твоей дочери я буду хозяином.

Сыграли молодые свадьбу и стали жить да поживать.

[25]

Жил да был богатый цыган. Большим поместьем распоряжался. Были у него деревни, леса, поля, и над всем этим он был хозяином. И был у этого цыгана единственный сын — Вася, по прозванию Белоножка. Отчего такая кличка пошла? Все цыгане смуглые от рождения, а этот белым родился, по виду совсем на цыгана не похож. Оттого и прозвище — Вася Белоножка.

Умирает богатый цыган, и достается Васе отцовское наследство, потому что больше некому оставить, кроме него да матери. Еще цыганенком Вася был очень смышленым да пригожим парнем, а когда подрос, и вовсе умным да статным стал. Исполнилось Васе двадцать лет. Подходит он к матери и говорит:

— Живем мы, мать, в достатке, нужды не знаем, горе наш дом стороной обходит. Да только обидно мне, уже взрослый я, а совсем жизни не видел. Надо бы и мне по свету поездить, па людей посмотреть да жизни поучиться.

Не стала мать перечить сыну, потому что все, что он говорил, правдой было.

— Иди, сынок, поучись у людей, как кусок хлеба достается.

Переоделся Вася Белоножка в рваную одежду, взял старый плащ, дырявый, как решето, два гроша денег, кусок хлеба черствого за пазуху положил и отправился в путь.

Долго ли, коротко ли, подходит Вася к цыганскому табору, Видит: шатры стоят, коня по лужайке бродят стреноженные, костры горят, цыганки песни поют, а мужчины о делах разговаривают.

Прикинулся Вася Белоножка дурачком и подошел к цыганам. Был он раньше белым, а пока в пути шел, измазался весь, почернел да перепачкался. Ну цыган цыганом! Принял табор Васю–дурачка. Решили: беды от него никакой, а в разговоре будет над кем посмеяться. С той поры, если и смеялись в таборе над кем, то только над Васей Белоножкой: какой он, мол, глупый и неуклюжий.

Как–то вечером собрались цыгане у костра, стали петь, плясать, на гармошке играть, на гитаре. Подходит Вася к гармонисту и просит:

— Слушай, морэ, дай и мне поиграть! Уж больно хочется.

— Да ты играть–то умеешь, Васенька? А то опять только людей рассмешишь.

— А я откуда знаю, умею я играть или нет? Засмеялись цыгане:

— Дай, дай ему поиграть.

— Сейчас нам Вася покажет...

— Белоножка даст нам жару, — только и слышалось со всех сторон.

Усмехнулся гармонист, снял с плеча гармонь и отдал ее Васе. Прошелся один раз Вася по рядам, как рассыпались его пальцы по кнопочкам, как понеслась лихая цыганская плясовая, так у всех цыган ноги от удивления к земле присохли. Знать, не простой этот Вася Белоножка. С той поры Вася окончательно прижился в таборе. Днем на него внимания не обращают, а вечером, когда цыгане у костра собираются, Вася первый человек: все его поиграть просят.

А живет Вася среди цыган как–то несуразно, в общем как дурачок, у всех шатры стоят, как полагается, а у Васи Белоножки вместо шатра плащ на куст накинут, а сам он на сырой земле спит, сапоги под головой, а сверху пиджачком драненьким укрывается.

Как–то раз слух прошел среди цыган, что неподалеку свадьба богатая ожидается, что приезжали сваты к богатой да красивой цыганке Розе, слава о которой по всей округе шла. А еще говорили цыгане промеж себя, что не очень–то рада Роза тому жениху, за которого ее выдавать собрались. Да отец у Розы цыган своенравный и поперек слова молвить никому не давал.

Услышал и Вася об этом и на следующее утро встал раньше всех и ушел из табора в свое поместье. Приезжает к матери и говорит:

— Слушай, мать, достань мою лучшую одежду, рубаху достань парчовую, сапоги сафьяновые, дай мне лучшего коня, а я пока пойду умоюсь.

— Что случилось, сынок?

— Слух прошел, что красавицу Розу отец насильно замуж выдает за богатого да нелюбимого. Хочу съездить, хочу своими глазами на Розу взглянуть, так ли красива она, как о ней молва идет.

Опечалилась мать, поняла все, да не стала Васю отговаривать, сказала только:

— Смотри, сынок, делай как хочешь, только береги свою голову. Рассердишь отца Розы, поймает он тебя — пощады не жди.

— Не волнуйся, мать, все будет хорошо!

И отправился Вася на Розу–цыганку посмотреть. А с собой он взял свою скрипку любимую. Подъезжает Вася Белоножка к табору, где жила Роза, а там уже все к свадьбе готово и гостей видимо–невидимо. Попросили цыгане Васю поиграть: гостям, тем более музыкантам, на свадьбе всегда рады. И заиграл Вася. Полились звуки нежные и печальные, заплакала Роза, словно только сейчас поняла судьбу свою. Взглянула она на скрипача, и сердце у нее оборвалось: такой статный да красивый барин сидел напротив нее. И полюбила Роза Васю Белоножку с первого взгляда. А гости уже гуляют, веселятся, им уже не до жениха и невесты, ни до кого и ни до чего дела нет. Улучив минуту, подходит Вася к Розе и шепчет ей тихо:

— Бежим, Роза, вижу я, что не по любви тебя замуж отдают. По сердцу ты мне пришлась сразу, не отдам я тебя нелюбимому. Бежим, пока не поздно. Здесь неподалеку, в лесу, мой серый стоит. Он нас вывезет.

Ничего не ответила Роза Васе, а только взглядом показала ему, чтобы он шел к лесу, а сама пошла тайком следом за ним.

До утра бы прогулял табор, не заметив пропажи, если бы, как водится, не надо было жениху с невестой удаляться. Тогда и хватились — пропала Роза. Не нашли и скрипача, невесть откуда набредшего на табор. Рассвирепел отец Розы, сто всадников пустил в погоню за беглецами, да где там догнать Васю!

Привез Вася Розу домой к матери и говорит:

— Вот жена моя. Люби ее, как родную дочь!

— Все будет хорошо, сынок, только одно мое сердце тревожит, хотелось бы мне свадьбу сыграть, как у людей.

— Я согласен, только надо цыган пригласить, как полагается.

На следующее утро переоделся Вася Белоножка в свою рваную одежду, вышел на дорогу, в пыли извалялся да побрел в табор, где жил. Приходит, а там шум стоит: прознали цыгане, что какой–то смельчак красавицу Розу из–под венца увез. Что же это за храбрец такой? Разве от такого отца можно дочь увезти?

— Ну что, Вася–дурачок, может, ты знаешь, кто Розу из–под венца украл?

— Знаю, как мне не знать, когда это я и украл!.. Захохотали цыгане:

— Охо–хо–охо–хо, да как же это так? Неужели ты?

— На чем же ты увез ее? Па собственном горбу? — Пешим от конного удрал?

— И за что же она тебя полюбила?

— Даром вы смеетесь, братья, лучше бы оделись вы в самые лучшие одежды свои да на свадьбу ко мне пожаловали.

— И где ж ты, Вася, свадьбу трать собираешься? Под плащом своим дырявым, что ли?

— Да не под плащом, а у друга своего — богатого цыгана, что живет неподалеку отсюда. Дом у него, как дворец, в хозяйстве достаток, он вас и накормит и напоит, довольны будете.

— А что, ромалэ, — выступил вперед вожак табора, — какой нам убыток, коли мы поверим Васе Белоножке? Если врет он, то потешимся, а если правду говорит — опять нам удовольствие. Поехали!

И тронулся табор с места. Впереди Вася Белоножка идет, а за ним остальные цыгане. Приводит Вася табор к своему дому, а сам вперед забежал, помылся быстренько, переоделся — не узнать его. Выходит он навстречу табору и спрашивает вожака:

— Это вас Вася Белоножка привел?

— Да, — кивнул головой вожак.

— Ну, тогда заходите, гости дорогие, уже давно ожидаем вас.