— Нет, я не об этом… Какая я? Опиши меня. Рост, фигура, глаза…

— Ну…, - протянула Шери, продолжая бросать странные взгляды на Ксеню. — Вы невысокая… Стройная, как лоза… Глаза — синие, как драгоценные сапфиры…Волос темен, а кожа у вас белая…

— А здесь, — воодушевилась Ксеня и повернулась к Шерри в профиль, показывая пальцем на свой висок. — Что у меня здесь?

— Небольшое родимое пятнышко, округлое, чуть выпуклое…

— Так и есть, — с некоторым облегчением выдохнула Ксеня, подумав: «Значит, для всех остальных я тоже выгляжу, как всегда».

— Так почему вы плакали? — не унималась тем временем Шерри. — Неужели вы считаете себя недостаточно прекрасной?

— Нет… Я не из-за этого… Просто взгрустнулось немного…

Про себя же Ксеня добавила: «Но и прекрасной я себя тоже не считаю…»

— Разве вам плохо во дворце? Ведь наш фараон так добр к вам… Вот сам велел принести вам обед в комнату… Сказал, что вы себя неважно чувствуете…, - Шери направилась к столику, чтобы поставить на него поднос.

— Спасибо, Шери, но я не голодна…, - помотала головой Ксеня.

— Ну поешьте хоть немного… Сегодня приготовили божественно вкусное тушеное мясо молодого бычка с овощами…Сам фараон похвалил его… И вам должно понравиться…

— Хорошо, Шери, — подавила вздох Ксеня. — Оставь поднос. Я, возможно, поем чуть позже…

— Вам бы еще следовало умыться, госпожа, — робко проговорила Шери и поднесла к Ксене тазик с водой. — А то слезы размыли краску на вашем лице… Я потом заново подведу вам глаза свинцовым блеском и малахитом…

Ксеня покорно ополоснула лицо прохладной водой, после чего вновь вверила себя в руки служанки.

— Можно? — неожиданно дверь в комнату приоткрылась, и вошел Артем.

— Ваше величество, — тут же кинулась перед ним на колени Шери.

— Встань, девушка, и оставь нас ненадолго с госпожой Мерит, — снисходительно произнес Артем, и Шери мгновенно удалилась.

— Я пришел спросить, как твои дела, — тихо проговорил он потом, проникновенно глядя на Ксеню.

— Со мной все в порядке, — быстро ответила та, отводя глаза в сторону.

— Извини, мы с Игорем действительно вели себя не совсем правильно…

— Не надо, Артем, я не держу на тебя обиды, — попыталась возразить ему Ксеня, но парень продолжал:

— Я хотел, чтобы со мной пришел еще и Игорь, но он…

— Мне не нужны извинения Климова, — резко оборвала его девушка. — С ним и так все ясно…

Артем еще немного без слов потоптался в дверях, а потом мягко сказал:

— Мы ждем тебя к ужину. Если ты захочешь…

— Навряд ли, — ответила ему Ксеня. — Мне хочется побыть одной…

— И все же я буду рад видеть тебя там, — с этими словами Артем вышел из комнаты.

…На ужин Ксеня так и не пошла, просидев весь остаток дня в комнате и продолжая хандрить, время от времени пуская слезу…

Засыпала она снова с мыслями о семье и доме, и после Ксюше всю ночь снилась Москва и близкие ей люди…

Звонкий женский смех ворвался в Ксенин сон, и она открыла глаза. И еще через мгновение вновь чуть не расплакалась: эта комната оказалась совсем не та, в которой она засыпала вечером. Здесь все было другим: и кровать-кушетка, и каменный пол, застланный широким тканым ковром (такие же тканые, но небольшие коврики были развешаны по стенам), и низкий продолговатый столик, заставленный маленькими шкатулками, и завешенный цветастым полотном дверной проем… Не было и характерных египетских иероглифов и рисунков, украшающих стены комнат дворца фараона Рамсеса П… Эта комната отличалась излишней простотой в оформлении, хотя и не выглядела, как жилище бедняка…

— Похоже, я уже не в Египте, — тихо простонала Ксеня, принимая сидячее положение.

Женский смех, звучащий, как оказалось, с улицы, повторился, и Ксеня, подхватившись, закуталась в покрывало и выглянула в окно. Перед ней открылся вид на маленький внутренний дворик, заросший изумрудно-зеленой травой и цветами, в одном углу которого журчал крошечный фонтан. Около него, расположившись прямо на траве, сидела хорошенькая светловолосая девушка в свободном голубом одеянии и радостно смеялась, наблюдая за расхаживающим по двору павлином. Павлин то и дело распускал свой шикарный хвост, горделиво поглядывая на молодую блондинку, что вызывало у той очередной приступ веселья. Тут девушка увидела Ксеню и воскликнула:

— Доброе утро, Аспазия!

— Доброе, — чуть улыбнувшись для вежливости, несмело ответила Ксеня, осторожно пробуя на языке новые незнакомые, но при этом понятные слова.

— Посмотри, какой твой павлин забавный! — продолжала незнакомка. — Как хорошо, что тебе подарили эту чудную заморскую птицу! Я не могу на нее насмотреться! Она так веселит меня! И все наши девушки от нее в восторге!

— Я рада, — неуверенно кивнула на это Ксеня.

— О! — улыбнулась вдруг блондинка, глянув куда-то в сторону, — Я вижу твою Евклию, она несет тебе завтрак…

Заслышав чьи-то шаги, Ксеня обернулась. Занавес на двери колыхнулся, и в комнату вошла еще одна девушка, совсем юная, почти подросток. В руках она держала тарелку с хлебом и кувшин.

— Приветствую вас, госпожа, — слегка поклонилась Евклия (а Ксеня поняла, что это и была она). — Ваш завтрак: хлеб и вино…

«Вино на завтрак?» — хотелось воскликнуть Ксене, но она благоразумно промолчала и лишь кивнула головой, принимая тарелку с хлебом.

— Если не возражаешь, сегодня я запью его водой, — улыбнулась она.

Евклия тут же вышла и буквально через минуту вернулась с чашей, наполненной водой.

— С утра приходил раб с посланием от вашего друга Фидия, — проговорила чуть позже Евклия. — Фидий просил напомнить вам, что вы обещали придти к нему в мастерскую сегодня оценить очередное его творение, которое он почти закончил… Он ждет вас с нетерпением и как можно скорее…

Ксеня растерялась. Ей нужно куда-то идти? К какому-то Фидию? Но кто он? И как она сможет найти его?

— Ты проводишь меня до мастерской? — осторожно спросила Ксеня у девушки.

— Конечно, госпожа, — изумленно посмотрела на нее Евклия. — Это ведь моя обязанность…

Это немного успокоило Ксеню, тем более что она очень надеялась где-нибудь в городе встретить Артема, или на худой конец Климова, как это случилось в Мемфисе. Что будет, если этого не произойдет, Ксеня даже боялась себе представить…

Тем временем Евклия извлекла из большого сундука (подобный на тот, какими пользовались в Древнем Египте) нечто напоминающее прямоугольный кусок ткани пурпурного цвета, сшитого с двух сторон. Но когда Евклия легко водрузила его на Ксеню, ловко закрепив в нескольких местах булавками с ажурными головками, а затем завязав на талии золотистый пояс и аккуратно распределив складки драпировки, у Ксени как-то сразу всплыло в памяти слово «хитон», которым историки обозначают род одежды, популярной в давние времена в восточных странах, особенно в Греции и Риме. "Я похожа на иллюстрацию к книге «Мифы древней Греции», — подумала Ксеня, оглядывая себя в круглом зеркале, услужливо поднесенном Евклией. Но, несмотря на всю абсурдность ситуации, она неожиданно словила себя на мысли, что ей нравится, как она выглядит в этом наряде. Особенно ее привели в восторг сандалии с золотисто-желтыми ремешками, туго оплетающими ногу почти до середины голени, да еще и на невысоком, но все же каблучке. Нечто похожее Ксеня видела перед, так называемой, «турпоездкой» в одном модном обувном магазине, куда ее затащила Ритка в процессе устроенного ею грандиозного шопинга.

После этого Евклия еще причесала ей волосы, стянув их на затылке в пучок, и подала темно-синюю накидку, назвав ее «калиптра».

Выйдя из спальни, проследовав по узкому коридору и спустившись по лестнице на первый этаж, они оказались в зале с высокими колонами, пол которого был украшен цветной мозаикой из камня. Прямо из этого зала вела дверь в узкий двор, и уже через несколько шагов Ксеня с Евклией оказались за калиткой на улице.