— Здравствуй, Закари! Мэм!

— Я смотрю, ты уже поставил паруса?!

— Лодка стоит носом к ветру, я заскучал и решил поднять паруса на берегу! — Он улыбнулся. — Сегодня достаточно тепло для этого времени года и ветер умеренный: три-четыре бала максимум. — Майк поднял глаза в небо. — Погода не должна поменяться. Мы пойдем вместе?

— Нет, я один управлюсь, мы не будем далеко уходить от берега, вернемся к вечеру. Я переоденусь и принесу жилеты, а ты развлеки пока даму.

Захария моментально забрался на борт и тут же скрылся из виду, оставив Габриэллу озадаченно хлопать ресницами на его внезапное исчезновение. Она повернулась к Майку и, вяло улыбнувшись, застыла в ожидании обещанных развлечений.

— Вы когда-нибудь ходили под парусом, мэм? — заговорил он.

— Нет, и абсолютно не знакома с яхтингом.

— Ну что же, хм… это парусно-моторная лодка, управляется, как вы уже поняли, двумя способами, в зависимости от прогноза…

— То есть, если случится какая-нибудь незадача, мистер Денвер сможет свернуть паруса и доставить нас на берег? — перебила его Габриэлла.

— В общем-то да. — Майк помог ей забраться на судно. — Двигайтесь по палубе по принципу: «одна рука для себя, другая для лодки!» — Он показал, как это выглядит на практике. А дальше пошел краткий инструктаж по типу: не наступать на веревки, не ходить по парусам, когда Захария будет с ними работать, не подставлять руки под лебедку, не наступать на скользкие люки, не падать, не поскальзываться и обязательно держаться! В общем, не мешать.

— Не беспокойтесь, такой яхтой опытный шкипер может управлять в одиночку, — заверил её Майк, глядя в окаменевшее лицо Габриэллы. Столько правил, запретов и опасностей только на борту лодки, это если не брать в расчёт волны, переменчивый ветер и прочие погодные катаклизмы!

— А мистер Денвер — опытный шкипер? — заглядывая ему в глаза, спросила она.

— Опытный, — шепнул ей на ухо подобравшийся со спины Захария и накинул на плечи тяжелую куртку. — Она защитит вас от холода и ветра лучше, чем ваша. — Сам он стоял в такой же, только большего размера, а поверх надел оранжевый спасательный жилет.

— Майк, спасибо, что подготовил яхту, — подгоняя на Габриэлле жилет, поблагодарил он.

— Но ты все равно пробежался и проверил!

— Вот именно, что всего лишь пробежался! Мисс Хилл, не пейте столько таблеток, — предупредил Захария. — Ваш желудок потеряет чувствительность на столько, что вы сможете съесть сырого осьминога и не поморщиться. — Он забрал у неё лекарство и указал место, которое она будет занимать в кокпите.

— Мистер Денвер, а яхта может перевернуться? — устраиваясь поудобнее и наконец-то расслабившись, поинтересовалась Габриэлла. Таблетки помогали, но складывалось впечатление, что их действие не только подавляло рвотные позывы, но и полностью успокаивало всю нервную систему.

— Нет, она килевая. — Габриэлла выдохнула и, запрокинув голову, подставила лицо под тусклое ноябрьское солнце. — Но её может захлестнуть высокая волна, и результат будет печальный, — доверительно произнес Захария. Она тяжело застонала и снова напряглась: таблетки, к сожалению, действовали только по назначению.

— Попутного ветра! — отцепив трос от причала, прокричал Майк и чинно отдал честь капитану. Яхта плавно отошла от пирса и, разрезав воду, чуть накренилась. Захария уверенно и аккуратно повел её из заполненной бухты навстречу бесконечной морской пучине и свежему холодному ветру.

***

На воде было намного свежее, чем на пристани и, тем более, в городе. Габриэлла про себя охарактеризовала эту прекрасную погоду, как холод собачий, и поплотнее затянула капюшон выданной ей куртки. Как она сейчас выглядела — ей совершенно плевать, главное, что стало относительно тепло и можно продолжить любоваться открывавшимся видом. Они действительно отошли недалеко от берега, и было видно, как синие волны с силой разбивались о прибрежные скалы, а в обжитых районах побережья мелькали светлые домики с красными крышами, ступеньками спускающимися к воде. А главное — это успокаивало. Видеть землю, знать, что там есть люди — всё это действовало на Габриэллу благотворно. Хотя в случае чего доплыть до берега было задачей нереальной и смертельно опасной, но об этом она предпочитала не думать.

Габриэлла повернулась к противоположному борту и вгляделась в глубокое синее море. Здесь вид был однообразный, но невероятно завораживающий: вода, ветер и белые чайки над головой. Короткие, чётко выраженные волны опрокидывались, образуя стеклянную пену, изредка появлялись маленькие барашки и с шумом ударялись о борт яхты. Пролив не выглядел спокойным, но и страха не вызывал. Она чувствовала на коже холодный соленый ветер и ощущала этот необъятный, огромный простор. А на сердце стало легко и мирно, впервые за долгое время.

Габриэлла посмотрела на Захарию, который не отрывал рук от штурвала, а глаз от горизонта, и залюбовалась. За последние пару часов, что они шли под парусом, он открылся ей с другой, поразительной стороны. Управлять судном не просто, а в одиночку вдвойне сложнее. Это требовало не только профессиональных знаний и большого опыта, но и огромной выдержки, силы, выносливости. А терпение, которое он демонстрировал на протяжении всей прогулки, просто изумляло. Если он просил её о помощи, то повторял по десять раз, если это было необходимо, и ни разу не сорвался, хотя сама Габриэлла уже бы скинула себя за борт.

Сейчас она наблюдала за ним и видела единение. Единение с самим с собой, с судном, со стихией. Видела, как сотни чувств и эмоций сменяют друг друга на его лице: радость, когда ветер полностью подчинялся ему и без устали нёс вперед, досаду, когда судно под напором крепкой волны кренилось на другой бок и начинало уходить от заданного курса, и по-мальчишески беззаботную улыбку, когда он снова брал ситуацию под контроль или просто поднимал глаза к небу.

— Как у вас дела, мисс Хилл? Как вам прогулка? Почувствовали что-нибудь новое?

— Неплохо! Я ещё не разобралась в своих чувствах и ощущениях. — Она прикрыла глаза, задумалась, а потом заговорила: — Сначала был страх, потом озадаченность и непонимание, а сейчас… — Габриэлла открыла глаза. — А сейчас я смотрю на вас и понимаю, почему вы любите этот спорт и мне приятно находиться здесь, хоть и немного прохладно.

Он усмехнулся и, оторвав взгляд от воды, произнес:

— Я заметил, что вас больше не нужно подталкивать к откровенности, мисс Хилл.

— Мне просто нечего скрывать, по крайней мере сейчас, — рассмеявшись на последних словах, сказала Габриэлла.

— Нечего, говорите?! — усомнился Захария. Она настроилась на какой-нибудь шутливый вопрос, который полностью вписался бы в обстановку и её настроение, но мистер Денвер, как всегда, пошёл по пути наибольшего сопротивления. — Тогда ответьте: вы ждали моего возвращения?

— Ждала.

— Почему?

— Как вы сами сказали: я приехала в Корнуолл именно к вам! — Габриэлла не знала к чему он ведет, но чувствовала, что ей это не понравится.

— То есть вы ждали меня исключительно ради своей книги?

— Что вы хотите узнать у меня, мистер Денвер?

— Я хочу узнать, скучали ли вы обо мне так же, как я скучал о вас?

Габриэлла сглотнула и почувствовала, что краснеет. Его признания не были ей неприятны, но оказались неожиданными. Или нет? В глубине души она ждала подобного разговора, ведь давно заметила, что Захария не любил ходить вокруг да около. Значит, напряжение, которое периодически вспыхивало между ними, не было плодом фантазии, и испытывала его на себе не только она, но и он. Габриэлла задумалась. Она ведь хотела разобраться в чувствах, которые у неё вызывает Захария, но не успела. События понеслись одно за другим и времени на любовные размышления просто не осталось, да и думать об этом не сильно хотелось.

Габриэлла молчала, а он не торопил с ответом, но было видно, что ждал его.

— Я не знаю. Вы волнуете меня… — Она опустила глаза на палубу и уперлась взглядом в моток веревок. — Я знаю людей, которые считают парусный спорт безопасным и медленным. Это мнение мне всегда казалось ошибочным, — направляя тему в благоприятное русло, проговорила Габриэлла.