Да, без сомнения думать так было опрометчиво. Когда впервые поднимаешься на борт и спускаешься на воду, все твои представления и скудные знания о парусном яхтинге разбиваются о твёрдые скалы реальности, а страх острыми рифами вспарывает хвалённую уверенность и самообладание. И единственное, что остаётся — постараться выстоять, пройти до конца и тогда ты будешь щедро вознагражден, получив то, чем не каждый человек может похвастаться в жизни. Получив истинную свободу!

— Надеюсь, хождение под парусом для вас всё-таки останется безопасным, — прокомментировал её реплику Захария. — Мисс Хилл, посмотрите, нас сопровождают дельфины! — Он указал прямо по курсу лодки. Габриэлла, покачиваясь, подошла к штурвалу и проследила за его рукой.

Невероятно! Дельфины, сверкая чёрными блестящими спинами, прыгали прямо перед носом яхты. Они плавно входили во встречную волну и быстро выныривали в объятия морского ветра. Габриэлла пыталась их сосчитать, но находилась слишком далеко от носовой части яхты.

— Мистер Денвер, я могу подойти ближе, туда, к парусам? — За всю поездку Захария в первый раз услышал в её голосе неподдельный энтузиазм и искреннее желание без вредных примесей страха и недоверия. Он выровнял крен, сбавляя тем самым естественный ход лодки, и предупредил:

— Держитесь только за неподвижный такелаж, — Захария указал пальцем на железные поручни, — и передвигайтесь…

— По принципу: одна рука для себя, другая для лодки, — закончила за него Габриэлла и, улыбнувшись, двинулась к поручням на носу судна.

Она с огромной осторожностью продвигалась по качающейся палубе пока не подобралась к цели. Оказалось, всё не так страшно, а дельфинов было пять. Вдоволь налюбовавшись дружелюбными гостями, Габриэлла подставила лицо порывистому ветру с привкусом соли и запахом йода. Он нещадно трепал рассыпавшиеся по плечам локоны, давно сорвав тёплый капюшон, но сейчас это её не волновало. Она начинала ощущать этот невероятный, ни с чем несравнимый вкус настоящей свободы. Он солью оседал в волосах, холодными брызгами опалял кожу и намертво впечатывался в душу, навсегда покоряя сердце. Может, поэтому Захария взял её с собой? Может, она — Габриэлла, стала безвольной заложницей своих собственных принципов? Может, её независимость и такая желанная эмансипация сыграли с ней злую шутку: обещая подарить право выбора, лишили его навсегда?

— Мисс Хилл, вы можете потянуть вниз за фал на мачте, чтобы поднять грот?

Габриэлла вынырнула из собственных размышлений и непонимающе уставилась на него.

— Возвращайтесь, я сам. — Он махнул ей, чтобы спускалась в кокпит.

Габриэлла только-только начала ощущать причастность к развернувшемуся действию, но на неё с силой рухнуло осознание собственной бесполезности. Но сдаваться она не собиралась и крикнула:

— Объясните!

Захария медленно, на пальцах начал рассказывать и показывать, где, что и как нужно потянуть, и ничего сложного в этом не оказалось. Тяжелее было запомнить всю эту морскую терминологию, а потянуть вниз красный трос не представляло труда. А потом раздался звук лопнувшей струны. Все дальнейшее произошло в доли секунды. Гик* самопроизвольно перебросился на противоположный борт и всей своей тяжестью, со всего размаху врезался в Габриэллу, вышвыривая её за борт.

— Твою ж мать! — Захария бросил руль и, схватив спасательный круг, швырнул его по направлению падения. Он приземлился недостаточно близко к Габриэлле, но мог служить хорошим ориентиром для маневра.

Захария подскочил обратно к штурвалу и начал уводить лодку вперёд на несколько корпусов. Единственное, о чем он сейчас думал: сблизиться с упавшей за борт Габриэллой без опаски потерять из виду или ударить корпусом он может только с помощью дрейфа. А это долго! В такой воде гипотермию можно подхватить за несколько минут. Захария повернул судно и пошел обратно к месту падения. Затем увалил яхту, положил руль под ветер и начал травить шкоты**, обезветривая паруса и постепенно теряя ход. Яхта легла в дрейф и пошла на сближение, чтобы принять утопающего со спокойной воды.

Гик* — горизонтальное рангоутное дерево, одним концом (пяткой) подвижно скреплённое с нижней частью мачты парусного судна. По гику растягивается нижняя шкаторина косого паруса (грота, фока или бизани).

Шкоты** — снасть бегучего такелажа, предназначенная для растягивания нижних (шкотовых) углов парусов по рею или гику. Также с помощью шкотов оттягивают назад углы парусов, не имеющих рангоута.

Ледяная вода сковала тело, обжигая горло солёным огнём. Габриэлла раскрыла глаза и увидела сквозь толщу воды киль уходящей в сторону яхты. Она дернулась, и прочный жилет буквально вытолкнул её на поверхность. Попытки глубоко вдохнуть вызывали приступ острого скребущего кашля. Надо плыть. Но куда? Габриэлла начала судорожно вспоминать наставление Майка. К яхте нельзя, там винты, а спасательного круга она не могла разглядеть из-за удлинившихся волн. Одежда и обувь отяжелели настолько, что она с трудом могла пошевелить рукой или ногой, а паника, как ледяная вода, заполнила всё существо и укрыла с головой. Очередная волна хлестнула по лицу, топя все надежды на спасение. Габриэлла дёрнула рукой, стараясь бить по воде, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, указать направление.

Яхта возвращалась. Габриэлла облегчённо вздохнула, увидев разрезающий волны острый нос судна и блестящую серую полосу на корпусе. Она постаралась подгрести ближе, но сил не хватало. Она чувствовала, что барахтается, как выброшенная на берег рыба: трепыхаешься, производишь какие-то движения, а с места практически не двигаешься.

«Амелия» подошла к ней на максимально близкое расстояние и практически полностью потеряла ход. Захария опустил трап и бросил спасательный линь. Габриэлла не сразу смогла ухватиться за него — набегающие волны постоянно относили трос и нещадно заливали обзор. Когда Габриэлле все-таки удалось схватить его рукой, она вцепилась в линь мертвой хваткой, а Захария, не теряя драгоценного времени, энергично потянул его на себя. Уже возле самого трапа он схватил её за жилет и практически погрузился в холодную воду, принимая вес Габриэллы на себя и легко поднимая на борт.

— Габриэлла, Габриэлла! — впервые назвав её по имени, позвал он. — Посмотрите на меня!

Она бульдожьей хваткой вцепилась в его куртку, уткнувшись лицом в шею. Захария осторожно отцеплял её пальцы, чтобы иметь возможность подняться. Габриэлла резко отодвинулась от него и содрогнулась в рвотном спазме. Её стошнило морской водой прямо на корму. Захария быстро скинул с себя верхнюю одежду и, подхватив её на руки, понёс в каюту.

— Нужно снять промокшую одежду, — усадив её на кровать, сказал он. Жилет, куртка, свитер — вещи легко поддавались и моментально летели в сторону под напором ловких пальцев. Когда Захария снял с неё обувь и потянулся к пуговице на джинсах, Габриэлла вздрогнула и ощутимо напряглась.

— Ничего нового я здесь не увижу, а вы не сможете сами снять насквозь вымокшие джинсы, — медленно и очень спокойно проговорил он. Шок, в котором явно пребывала Габриэлла, легко мог перерасти в истерику и панику, а в этой ситуации нужно было действовать без промедления. Сейчас важнее физическое здоровье, с психологическим они разберутся позже.

Она позволила снять с себя практически всю одежду, оставаясь в одном белье. Захария сдернул с кровати пушистое тёплое покрывало и, полностью укутав Габриэллу, спросил:

— Мисс Хилл, постарайтесь прочувствовать своё тело и скажите мне, что конкретно у вас болит?

Она постаралась расслабиться и прислушалась к своим ощущениям.

— Горло очень дерёт и сильно ноет плечо, — пожаловалась Габриэлла. Именно оно приняло на себя удар тяжёлой штуковины, название которой напрочь вылетело у неё из головы.

— Спина, шея? — подсказывал Захария. Габриэлла отрицательно качала головой. — Вам легко дышать?

— Да, вроде в остальном порядок. — Она вымученно улыбнулась и плотнее запахнула одеяло.