Возможно завтра они пожалеют, что поддались порыву и окунулись в этот омут с головой. Но сегодня была только эта ночь, только он и она, только взаимное влечение. А завтра? Завтра пусть сначала наступит.

Захария открыл глаза, потянулся и лениво посмотрел на соседнюю часть кровати. Габриэлла спала, жадно обняв подушку. Одеяло сползло, открыв его взору гладкую линию спины. Он подцепил его двумя пальцами и осторожно стащил с неё, обнажая упругие ягодицы, длинные ноги, узкие ступни. Захария перевёл взгляд на окно и, тяжело вздохнув, укрыл её снова. Скоро начнёт просыпаться прислуга, сновать по коридорам, готовить особняк к новому дню, однако, оповещать их о проведённой вместе с Габриэллой ночи в его планы не входило. Ставить её в неловкое положение Захария не хотел, сначала им самим не мешало бы разобраться в сложившейся ситуации.

Он поднялся с постели и осмотрелся в поиске своих вещей. Неспешно натянув брюки, Захария накинул на плечи рубашку и принялся застегивать пуговицы, попутно рассматривая спящую женщину. Во сне такая маленькая, беззащитная. Без своих язвительных замечаний, дерзких ответов, надуманных принципов. Сколько ей лет? Он задумался, вспоминая всё, что о ней узнал для него Стивен. Двадцать восемь или что-то около того. Сейчас, когда её огромные серые глаза закрыты и не смотрят на всё с недоверием и изрядной долей скептицизма, выглядит совсем юной.

Он огляделся. Найти запонки в предрассветных сумерках, не включив свет, затруднительно, а будить новоиспечённую любовницу не хотелось. Захария просто закатал рукава и последний раз прошелся по ней взглядом. Губы припухли после бурной ночи и казались еще более соблазнительными. Он жёстко погасил порыв забраться обратно в постель, прижаться к гибкому телу и разбудить жаркими ласками и страстными поцелуями. Захария покачал головой и тихо покинул спальню. Напоследок вспомнив разговор с друзьями, в котором ответственно заявлял, что совершенно не собирается укладывать в постель свою американскую гостью. Безобидный флирт не более…

«Вот и рассказывай потом всем, что ты — Зак — человек слова», — сам к себе обратился он.

***

Утро наступило стремительно. Когда прозвенел заведенный с вечера будильник, Габриэлла от неожиданности подскочила и испуганно посмотрела на противоположную сторону кровати. Одна…

«Ну кто бы сомневался!» — саркастично заметила она. Свидетельством того, что эту ночь они действительно провели вместе, была приятная усталость, полное отсутствие белья и жуткое раскаяние. А ещё запах. Её спальня, её постель и она сама впитали в себя аромат Захарии. Аромат пряного парфюма и терпкий запах мужчины. Габриэлла откинула волосы назад и задумалась.

Что теперь делать? Как дальше себя вести? Наступило завтра и пришло осознание произошедшего. Ей было хорошо с ним, этого Габриэлла отрицать не собиралась, но существовала другая, куда более важная деталь — эта ночь была ошибкой. Она не должна была поддаваться минутной слабости и вступать в сексуальные отношения с… А собственно, кем ей приходился Захария Денвер? Он ей ни начальник, ни коллега и ни друг. Она перебрала в памяти все табу, которые установила для мужчин, и поморщилась. Хоть они и не связаны напрямую рабочими отношениями, но часть её книги о нём. О коллекционере и эстете, а не о любовнике.

«Я слишком большое значение придаю случайному сексу», — резонно заметила Габриэлла. Только проблема была в том, что раньше от этой случайности можно было уехать к себе домой и забыть после второй чашки кофе. Сейчас же ей придётся столкнуться с этой самой случайностью лицом к лицу. И не убежать, и уж тем более забыть, у неё не получится.

У меня много талантов, мисс Хилл…

Так однажды сказал ей Захария. Да, в его талантах она убедилась с лихвой, и даже при сером свете уже зимнего утра воспоминания обо всём что, как и сколько раз они делали, заставляли абсолютно по-детски краснеть.

Габриэлла скинула одеяло и на дрожащих ногах прошла в ванную комнату. Открыв дверцу одного из подвесных ящичков, она достала небольшую коробочку, в которой обычно хранила аспирин, мятные таблетки от укачивания и ещё кое-какие аптечные мелочи. Габриэлла порылась в ней и отыскала свои противозачаточные таблетки, принимать которые бросила чуть больше года назад. Хоть эта ночь и не должна повториться, больше она не намерена полагаться на случай и реакцию Захарии, а потом переживать — не приведёт ли их неосторожность к нежелательным последствиям. Прерванный половой акт никогда не казался ей эффективным методом контрацепции. Габриэлла взяла маленькую жёлтую таблетку и, не запивая водой, проглотила.

Она быстро приняла душ, смывая с себя все следы ночного безумия и, высушив волосы, принялась одеваться. И думать. Вчера Захария был пьян. Это было очевидно, а ещё было очевидно, что пил он в гостевой спальне, в которой последний раз останавливалась Лаура. Сейчас это отрезвляло, ночью было абсолютно плевать. Возможно, он тосковал по своей безвременно ушедшей любовнице, а Габриэлла только под руку попалась?

— Хватит заниматься самоедством! — вслух одернула она себя.

Даже если это и так, изменить уже ничего нельзя, можно только с достоинством вести себя в будущем. Главное, чтобы он не сказал что-то вроде: «Если после этой ночи возникнут какие-либо последствия, вы, мисс Хилл, всегда можете обратиться ко мне».

Тогда она точно разобьет ему об голову вазу династии Мин, которую давно приметила на ажурном столике в голубой гостиной. Пусть лучше вообще молчит и делает вид, что ничего не произошло.

Одевшись, Габриэлла прошла по пушистому ковру к балкону. Ничего не было видно, кроме тяжёлых низких туч, усеявших землю белым пушистым снегом. Видно, что он пошёл не так давно: всё было покрыто совсем тонким, невесомым покровом, но это не умаляло завораживающей сказочной красоты, которую может создать только девственно-чистый первый снег.

«Пора спускаться к завтраку», — нехотя оторвавшись от запотевшего стекла, подумала Габриэлла и пошла к выходу.

— Ай! — воскликнула она, наступив на что-то острое. Запонка. Пока только одна. Габриэлла наклонилась и, подобрав её, осмотрелась в поисках второй. Десятиминутное ползанье на коленях по всей комнате увенчалось успехом. Запонка оказалась за ножкой кровати, но теперь Габриэлла безбожно опаздывала на завтрак.

— Вы сегодня какая-то тихая, — обратилась к ней Элизабет.

Действительно, Габриэлла не старалась поддержать беседу, односложно отвечала на вопросы о своём самочувствии и задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. Захария, как обычно за завтраком, читал газету и вёл себя вполне привычным образом. Как бы она себя не убеждала, что для неё это не имеет значения, было немного обидно. Не столько из-за каких-то чувств, сколько из гордости и чисто женского самолюбия.

— Долго не могла уснуть, шторм, ветер… — Габриэлла пожала плечами.

— Вы правы, погода вчера удивила. Я проснулась и не могла поверить глазам.

— Если снег не прекратит идти, моя поездка по магазинам отложится на неизвестное время, — заявила Эмма, отправляя в рот кусочек банана.

— Ночь действительно выдалась необычная, — вступил в разговор Захария, откладывая газету на край стола и поворачиваясь в сторону Габриэллы.

— Вы опоздали, — негромко произнёс он.

— Искала одну вещь, даже две, — продолжая рассматривать содержимое тарелки, ответила она.

— Нашли?

Габриэлла подняла на него глаза и ответила:

— Нашла. — Его запонки лежали у неё в кармане брюк, но передать их пока не представлялось возможным.

Захария продолжал молча смотреть на неё. Слишком долго, слишком внимательно, заставляя испытывать неловкость и отводить глаза. Если бы не подоспевший, как всегда вездесущий, Оливер, Габриэлла не знала, чем бы это всё могло закончиться. Элизабет и так в последнее время бросала на них любопытные взгляды, а сейчас и вовсе следила. Эмма же настолько зорко наблюдала за любой сменой чувств и настроений своего кузена, что просто не могла не заметить его красноречивых взглядов. Только что они значили не было ведомо даже адресату его посланий, а уж остальным разгадать их значение вряд ли было под силу.