Ребёнок внутри меня никогда не узнает жизни с мужчиной, которого Стоун ненавидит больше всего. У этого ребёнка всегда буду я. Он или она не будет нуждаться в любви, потому что я буду любить их безмерно.

Уилл нуждается в Стоуне, а я бы никогда не заставила Стоуна разрываться. Не уверена, что правильно, а что нет. Но не говорить ему точно будет неправильно: он заслуживает знать.

Рассказывать ему прямо сейчас, когда ему нужно сосредоточить всё своё внимание на борьбе с отцом, также не честно. Не знаю, как долго стою в тишине, потерявшись в своих мыслях. Мои мысли кружатся вокруг того, что я буду делать, если беременна. Что я должна сделать. Что мне нужно сделать.

— Я даже не знаю, почему была одета в это отвратительное платье. Оно пахло молью, и, думаю, у меня появилась сыпь под грудью из-за колючей ткани, — сказала Джеральдина, проходя мимо меня на кухню. Я подпрыгнула от звука её голоса. Я не слышала, как она спустилась по лестнице.

Она нахмурилась, глядя на меня.

— Боже, девочка. Ты в порядке?

Я улыбнулась.

— Я не слышала, как ты спустилась.

— Могу поспорить, ты почувствовала мой запах. — Она сморщила нос. — Должно быть, я была на чердаке сегодня утром. То платье не видело света десятилетия.

— Оно замечательно выглядит. — Могу представить, что когда-то оно было на пике моды.

Джеральдина пожала одним лишь левым плечом.

— Возможно, но теперь оно на пике древности. — Она хохотнула. — Я настоящее зрелище. Ты никогда не знаешь, куда попадёшь, входя сюда.

Улыбка тронула мои губы, в этот раз настоящая. Не натянутая. Сила духа Джеральдины бодрит. Пребывание рядом с ней делает жизнь проще. Я рада, что её приступ закончился. Сегодня мне нужно её мирное присутствие.

— Что у нас на завтрак? — Она трёт ладони друг о друга, пока проходит к кофеварке. Я приготовила кофе ранее в надежде, что вытащу её из воспоминаний.

Я повторила своё предложение по меню.

— О, ням-ням. Мне нравится. Моё любимое. И мои помидоры в этом году особенно хороши. Думаю, это из-за того, что я использовала пиво на них. Я вычитала это на Pinterest. Ты сидишь на Pinterest? Тебя затянут эти невероятные идеи.

Я слышала о Pinterest, но не могу сказать, что просматривала там фотографии и идеи.

— Нет, но знаю, что он популярен.

— Он просто гениален, — она повторила с энтузиазмом. — Спорю, ты смогла бы найти там потрясающие идеи по уборке, рецепты и тому подобное. Мы должны достать мой компьютер и посмотреть вместе.

— Хорошо. — Я благодарна за что угодно, что займёт мои мысли. Я в отчаянии.

— Моя подруга Биатрис принесла мне мятный чай, который мне очень понравился. Его можно купить только в Англии. Я пробовала миллионы разных видов здесь, но ничто не сравнится с этим. Я даже немного заказывала онлайн, но ничего похожего. Этот чай, — она подняла сетчатый мешок с чайными листьями, — совершенство. Кажется, дело в родине. Британцы знают толк в своём чае. Всё, что мы знаем, это Старбакс. — Она кажется немного разочарованной. Знаю, она скучает по Англии. Думаю, это из-за добрых воспоминаний о её британских друзьях, которые ушли из этого мира, и из-за Англии её сознание возвращается назад во времени.

— Хотите, я заварю вам чай к завтраку? — спросила я.

Она покачала головой.

— Ох, нет. Не время для чая. Он британский, дорогая. Нам нужно его выпить в три часа.

Джеральдина меня поддразнивает, но также говорит всерьёз. Вместо этого я налила ей чашку кофе. Она пьёт французский кофе. Как она молится на британский чай, так же считает, что французы эксперты по части кофе. Я должна согласиться, её кофе изумителен. Нигде не было ничего похожего.

— Где сегодня мой мальчик? Я его всю неделю не видела, — она очень тонко поменяла тему разговора.

— Он разбирается с проблемами на работе. — Не представляю, как много она знает о Уилле. И не хочу быть тем, кто расскажет ей. Это история Стоуна.

Джеральдина взяла чашку кофе, которую я ей протянула, и её губы немного поджались.

— Он собирается бороться за него, не так ли?

Я не уверена, что ответить. Просто промолчала.

Она выдохнула и постучала кончиком пальца по столешнице.

— Думаю, время пришло. Этот ребёнок не выдержит, в отличие от Стоуна. Он не такой стойкий.

Она прошла к двери, ведущей в патио, и больше не сказала ни слова. Мне интересно, что она знает. И рассказал ли он ей об Уилле, или она сама догадалась.

Снова я взглянула на свой живот и заволновалась, что она может раскрыть мой секрет. Что мне делать, если так и произойдёт?

Я приехал домой раньше Бьюлы.

Не увидев её припаркованную машину, я не спеша собрал бумаги и направился ко входу в здание. Я не хотел, чтобы она снова пришла домой, когда меня там нет. Прошлой ночью она казалась уязвимой, и я не знаю почему. У меня было такое чувство, что она готова была выдать всё в любую минуту, но не могла заставить себя. Несмотря на всё происходящее, мне нужно выделять время и для неё тоже. Я не могу вечно ждать от неё, что она будет поддерживать меня без какой-либо взаимности.

Когда я открывал входную дверь нашего здания, на парковку въехала машина, и, развернувшись, я увидел белый «лексус». Кто бы это ни был он припарковался прямо передо мной. Я знаю, что ни у кого в нашем здании нет «лексуса». Подняв голову, я прикрыл глаза от солнца, чтобы увидеть, кто это. К сожалению, тонированные стёкла не позволяют мне разглядеть.

Дверь водителя открылась, и Хильда вышла из машины. Надежда, страх и тревога прошли сквозь меня при её виде. Я не так глуп, чтобы думать, что она поменяла своё мнение после того, как я оставил её вчера в Чикаго. Однако её появление здесь не может не иметь причины. Надеюсь, что это связано с помощью её сыну, но знаю, что буду разочарован.

Она подняла свои солнцезащитные очки на макушку и направилась ко мне. С каждым шагом, который приближает её ко мне, я хочу спросить её, почему она здесь. Вместо этого жду. Я бы просил, умолял и делал бы всё, что мог, ради её помощи. Было глупо думать, что теперь она собирается мне помочь.

Хильда остановилась всего в нескольких футах от меня.

— Я позвонила Уиллу сказать, что мне пришлось поменять планы, и он начал плакать. Твой отец по-настоящему избил его, потому что он попросил поехать к тебе, — она замолчала, и мои руки сжались в кулаки по сторонам.

Я надеялся, что Уиллу удастся избежать этого. Я планировал забрать его раньше, чем мой отец посчитает его достаточно взрослым, чтобы бить. Этот день наступил слишком рано.

— Я не позволю ему навредить Уиллу. Он хороший ребёнок. Я готова помочь. Ему необходимо освободиться от этого ублюдка.

Моим первым инстинктом было прыгнуть на первый самолёт до Нью-Йорка, чтобы забрать Уилла. Но знаю, что не могу пока этого сделать. Мне нужно подождать, пока у меня не будет всех фактов на руках. Если я напортачу, позволив эмоциям выйти из-под контроля, это будет только на руку моему отцу.

— Заходи внутрь. — Я развернулся и открыл дверь. Хильда последовала за мной, и мы в тишине поднимаемся по ступенькам. Я использую каждую технику, какую только выучил за все годы, чтобы успокоиться. Кипящая ярость внутри меня грозится выйти наружу, и прямо сейчас я хочу наорать на женщину рядом со мной. Хочу напомнить ей, что Уиллу никогда не пришлось бы страдать от рук моего отца, если бы она была матерью, которую он заслуживает. Но её эгоистичное поведение и решения привели нас к этому.

Открыв дверь квартиры, я сделал шаг назад и взмахнул рукой, позволяя ей войти.

— Вау, Уинстоун, это нечто. Великолепно. Потрясающе. — Хильда всегда была падка на материальные вещи.

— Когда ты говорила с ним? — Я не заинтересован в разговоре о моей квартире с ней.

Она повернулась, и я смог заметить едва уловимое изменение в её поведении. Этому сопутствовало множество знаков. Она представляет себе то, что больше никогда не повторится. У меня нет терпения, чтобы иметь дело с её тупостью.