Серьезно, не возможно, чтобы мое унижение стало еще больше.

Позади слышу, как Ансель резко откидывается на дверь и сползает по ней, рядом со мной, прижимаясь лбом к моей спине прямо между лопаток. Чувствую, как его тело сотрясает от беззвучного смеха.

- О, мой Бог. - Сон срывается с моих губ. - Это худущее происшествие в истории человечества. - Оказывается, мое унижение может увеличиться еще больше.

- Бедняжка. - Жалеет он меня. - Тебе наверно так хреново.

Киваю в ответ и стараюсь - но с провалом - захватить ведро вместе с собой, когда он поднимает меня, обхватив за грудную клетку.

- Оставь его, - уговаривает он, посмеиваясь, - ну же, Миа. Оставь. Я уберу все.

Когда он укладывает меня на матрас, я едва в сознании, и единственное, что я ощущаю, это его запах, повсюду. Я слишком измученна, чтобы заинтересоваться его квартирой, но я делаю мысленную пометку себе, осмотреться и сделать комплимент о квартире, как только мое желание умереть пройдет. Добавляю это задание к списку дел, в котором также благодарю его щедро, затем приношу извинения, и уже после сажусь в самолет и улетаю обратно в Калифорнию с позором.

Похлопав меня по спине, он уходит, и я немедленно проваливаюсь в крепкий сон, и снится мне запутанный и лихорадочный сон о езде в темных, узких тоннелях.

Около меня прогибается матрас в том месте, где он садится, и я резко выплываю из сна, как-то зная, что есть минутка до того, как он уедет.

- Извини, - простанываю я, притягивая коленки к груди.

- Не извиняйся, - Он ставит что-то на тумбочку около подушки. - Вот немного воды. Пей по немногу. - Я могу все еще слышать улыбку в его голосе, но она добрая, не дразнящая.

- Спорим, что ты не так представлял нашу первую ночь здесь.

Он пропускает мои волосы через пальцы.

- Также как и ты.

- Наверно, это самая не сексуальная вещь, которую ты когда-либо видел, - бормочу я, окунаясь в теплую, чистую и пропахнувшую Анселем подушку.

- Менее сексуально? - Вторит он со смешком. - Не забывай, я проколесил всю территорию Штатов с потными, грязными людьми.

- Угу, но ты никогда не хотел заниматься сексом с кем-то из них.

Его рука замирает, там, где он нежно гладил спину, и я понимаю, что , только что, сболтнула. Смешно, даже думать о том, что он снова прикоснется ко мне после последних пятнадцати часов.

- Спи, Миа.

Видите? Вот и доказательство. Он назвал меня, Миа, не Cerise.

***

Просыпаюсь уже под утро от чего-то яркого, не зная, какой час. Снаружи чирикают птицы, галдят голоса и тарахтит транспорт. В воздухе витает запах хлеба, кофе, и мой желудок сжимается, мгновенно жалуясь на то, что не готов для еды. И как только я вспоминаю прошедший день, горячая волна прокатывается по моей коже. То ли смущение, то ли температура, без понятия. Отбрасываю одеяло и вижу, что одета только в футболку и белье.

И затем, до меня доносится голос Анселя, говорящего на английском.

- Она спит. - Говорит он. - Ей было плохо вчера.

Я сажусь в ответ на его слова, и я еще никогда в жизни не хотела так сильно пить. Схватив стакан воды на ночном столике, прикладываю его к губам, выпиваю воду в четыре длинных, благодарных глотка.

- Конечно, - теперь его голос ближе. Неподалеку от двери. - Минутку.

Он тихо ступает в комнату, и когда он видит, что я проснулась, его лицо озаряется облегчением, затем неуверенностью, а далее сожалением.

- На самом деле, она уже проснулась, - говорит он в телефон. - Передаю трубку.

Он передает мне мой телефон, и дисплей показывает мне, что звонит мой отец. Ансель прикрывает микрофон, шепча:

- Он звонил, по меньшей мере, десять раз. Я зарядил его, к счастью... а может и нет. - Сообщает он с виноватой улыбкой. - Теперь у тебя много зарядки.

В моей груди вспыхивает боль, а в животе скручивается чувство вины. Прижимаю телефон к уху.

- Пап, привет. Я... - До того как он прерывает меня.

- Какого хрена ты вытворяешь? - кричит он, но не ждет ответа. Я отстраняю телефон на несколько дюймов от уха, облегчая боль от его криков. - Ты сидишь на наркотиках? Это то, что имел в виду Ансель, когда говорил, что ты болеешь? Это твой нарко диллер?

- Что? - Моргаю я, мое сердце так быстро бьется, что боюсь, меня хватит сердечный приступ. - Пап, нет.

- Кто, кроме нариков, летит во Францию без предупреждения, Миа? Ты занимаешься чем-то нелегальным?

- Нет, папа. Я...

- Не могу поверить, Миа Роуз. Невероятно. Твоя мать и я чуть с ума не сошли от беспокойства, названивая тебе последние два дня! - Ярость в его голосе слышна так ясно, будто он в соседней комнате. Могу представить какое у него красное сейчас лицо, губы мокрые от слюны, руки дрожат, когда он сжимает телефон.

- Ты никогда не повзрослеешь. Никогда. Единственное, я надеюсь, твои братья будут умнее, чем ты в своем возрасте.

Закрываю рот, глаза, свои мысли. Странное ощущение, когда Ансель садится рядом со мной на кровать, а его рука успокаивающе гладит меня по спине. Голос отца на высоте и, как всегда, с авторитетом. Даже если бы я прижала телефон к уху, знаю, что Ансель слышал бы каждое слово. Я только могу вообразить, что он наговорил Анселю, до того как я взяла телефон. На заднем плане, слышу мольбы матери:

- Дэвид, дорогой, не надо. - И знаю, что он пытается осторожно забрать телефон из его рук. И затем ее голос пропадает, приглушенные голоса не слышны из-за прикрытого микрофона.

Не стоит, мам, думаю я. Не делай этого ради меня. Защита меня сейчас, не стоит дней тихого обдумывания, за которыми последует дни подлых и тайных оскорблений.

Отец снова на линии, его голос на пределе и остр как нож.

- Ты же понимаешь, Миа, что у тебя огромные проблемы? Ты слышишь меня? Громаднейшие. Если ты думаешь, что я собираюсь помогать тебе с переездом в Бостон после этого, то ты полная дура.

Я роняю телефон на матрас, голос отца по-прежнему грохочет в динамике, и стакан воды, который я выпила, решил выбраться наружу. Ванная открыта перед комнатой Анселя, и я пулей проношусь по помещению, падая на колени перед туалетом, и теперь, я не только должна гореть от унижения того, что Ансель слышал, как отец отчитывал меня, так еще и от того, что он будет смотреть на меня, когда мой желудок выворачивает.

Снова.

Пытаюсь подняться, чтобы умыться, слепо шаря в поисках кнопки для спуска воды, и не нахожу, заваливаясь на бок от бессилия и приземляясь на холодную плитку.

- Миа, - зовет Ансель, опираясь на колено, он поглаживает меня по руке.

- Просто оставь меня здесь спящей, пока я не умру. Я вполне уверена, что Харлоу пошлет одного из ее слуг, чтобы вернуть мое тело домой.

Смеясь, он сажает меня, а затем тянет свою футболку к моему лбу.

- Давай же, Cerise. - Подбадривает он, целуя меня за ухом. - Ты горишь. Позволь помочь тебе принять душ, и затем мы поедем к доктору. Я беспокоюсь. Ты заставляешь меня волноваться.

***

Доктор моложе, чем я ожидала: женщина, тридцати лет с милой улыбкой и с успокаивающим и заверяющем-в-своей-компетентности взглядом. В то время пока медсестра, проверяет мои жизненные показатели, доктор разговаривает с Анселем, и по-видимому, он объясняет ей, что со мной творится. Я очухиваюсь, только, когда он произносит мое имя, но в остальном, верю, что он поведал ей обо всем. И предполагаю, что это было примерно так: "Секс был грандиозным, мы поженились, и теперь она здесь! Помогите мне! Она, не переставая, рыгает, это жутко неловко. Ее зовут МИА ХОЛЛАНД. Есть ли здесь такая услуга по отправлению непредсказуемых американок обратно в Штаты? Merci[16]!

Повернувшись ко мне, доктор задает мне стандартные вопросы на ломанном английском.