- Да, была. - Говорит он, забирая нож из моей руки. - Также как и у тебя. - Когда он улыбается, улыбка не достигает его глаз. Даже ямочки нет. Я скучаю по ней.

- Почему твоя работа убивает всю твою жизнерадостность? - спрашиваю я, желая, чтобы он снова коснулся меня.

С веселой ухмылкой, он пожимает плечами.

- В фирме, я еще пока новичок. Наша корпорация огромна, поэтому через меня проходят тысячи и тысячи документов. Даже не знаю, помнят ли юристы, которые работали в течение тридцати лет здесь, такую занятость.

Подношу небольшой помидор к губам, мммкаю напротив него и говорю:

- Это плохо. - Засунув его в рот.

Он наблюдает за тем, как я жую, и медленно кивает.

- Ага. - Его глаза темнеют, и он моргает один раз, затем снова, сильнее, его глаза проясняются, когда он снова встречается глазами со мной. - Как прошел день?

- Мне немного стыдно за то, что я веселюсь, а ты застрял в офисе на весь день, - признаюсь я. Он откладывает нож, поворачиваясь лицом ко мне.

- Так... ты остаешься?

- А ты хочешь этого? - Отвечаю встречным вопросом, голос тонкий с неловкими нотками, а мой пульс грохочет в горле.

- Конечно же, я хочу этого. - Настаивает он. Нащупывая рукой галстук, расслабляет его и снимает, кидая на дальний конец стойки. - В отпуске проще претворится, что реальной жизни не существует. Я не подрассчитал то, как моя работа повлияет на все. Или я, может быть подумал, что ты умнее меня, и менее импульсивна.

- Обещаю. Все нормально. Париж не так плох. - Лучезарно улыбаюсь ему.

- Проблема в том, что я бы хотел наслаждаться тобой, пока ты здесь.

- Ты имеешь в виду моим сверкающим остроумием и большим мозгом, не так ли? - Спрашиваю я, усмехаясь, и тянусь к базилику на стойке.

- Нет, мне плевать на твой мозг. Я про твои сиськи. Единственное, что меня волнует это твои сиськи.

Смеюсь, облегчение разносится по венам. Он вернулся.

- Кто позволил тебе окончить юридическую школу, олух?

- Потребовалось кое-какая убедительность, но мой отец - богатый человек.

Снова смеюсь, он делает шаг ко мне, но как только это происходит, движение снова вызывает неловкость, в то время как я тянусь к нему на встречу, и наши руки сталкиваются в воздухе. Мы извиняемся в один голос, а затем стоим так, пялясь друг на друга.

- Ты можешь прикасаться ко мне. - Говорю ему я, пока он спрашивает:

- Почему ты никогда не берешь деньги, которые я оставляю на столике?

Делаю паузу, прежде чем начинаю шептать:

- От этого у меня странные чувства, будто я проститутка.

Ансель наклоняется, посмеиваясь со мной на пару.

- Извини. Не знаю, как сказать тебе то, что практиковал весь день. - Он запускает пальцы в волосы, оставляя их торчать в разные стороны, в одно и то же время смешно, но и черт... от этого мне тоже охота пробежаться по ним руками. - Вина съедает меня от того, что я практически всегда занят с тех пор, как мы прилетели, поэтому хочу быть уверенным в том, что ты веселишься.

Ох. Вина делает версию робота из весельчака, за которого я вышла замуж.

- Ансель, ты не обязан, заботится обо мне.

На его лице появляется огорчение, но он берет себя в руки.

- Я хочу сделать что-нибудь.

- Уже, взяв меня с собой сюда. - Напоминаю я ему.

- Но я едва виделся с тобой. И прошлой ночью, я заснул... и ты... - Наблюдаю, за тем, как его язык появляется изо рта и увлажняет губы. Его взгляд прикован к мои губам. Его губы раскрыты. - Все это так странно. - Шепчет он.

- Странно, - соглашаюсь. - Но я все равно не возьму твои деньги.

- Мы женаты.

- Но не так. - Он снова смеется, качая головой в притворном раздражении, но из-за веселья на его щеке появляется ямочка, и от этого мое сердце увеличивается в десять раз, не помещаясь в груди. Привет, любимый. Юридически, да, мы женаты. Но я уже итак опираюсь на него в плане жилья и еды. Поэтому, нет никакого способа, чтобы я брала еще его деньги, при этом, не зная его отчества.

Дерьмо, я даже этого не знаю.

- Думаю, хорошо, что ты проводишь так хорошо время. - Говорит он осторожно. - Была ли ты в Musee[26]…?

- Какое у тебя отчество? - Выпаливаю я.

Он наклоняет голову, крошечная улыбка затаивается в уголках его губ.

- Чарльз. После моего отца.

Выдыхая, произношу:

- Хорошо. Ансель Чарльз Гийом. Отличное имя.

Его улыбка мгновенно распрямляется, когда он понимает, к чему был этот вопрос.

- Хорошо. А твое отчество?

- Роуз.

- Миа Роуз?

Мне нравится, как он произносит Роуз. Звук «р» выходит у него более урчащим, чем на самом деле должен быть.

- Ты произнес мое отчество лучше, чем кто-либо другой.

- Я обязан был это сделать, - мурлычет он, подмигивая. - Официально, теперь это мое любимое имя.

Смотрю на него, и чувствую, как мой рот медленно расползается в улыбке.

- Мы делаем все в обратном порядке. - Шепчу.

Он немного приближается ко мне, говоря:

- Я должен снова и снова соблазнять тебя.

Оу, я трепещу.

- Неужели?

Его улыбка становится опасной.

- Хочу тебя в моей кровати сегодня. Обнаженной. Подо мной.

Он говорит о сексе, и внезапно, я понимаю, что мне не влезет и кусочек в горло. Мой желудок поднимается к горлу, а трусики почти слетают от предвкушения.

- Вот почему я начал готовить для тебя ужин. - Продолжает он, не обращая внимания. - Плюс, моя мать кожу бы содрала с меня, узнав о том, сколько я питаюсь едой на вынос в день.

- Ну, я не могу представить тебя, приходящего домой ночью и готовящего себе что-нибудь покушать.

- Правда. – Растягивая, он произносит, ставя несколько ударений в слове, подходя ко мне еще ближе. - Я хотел сделать это еще прошлым вечером. - Улыбается и качает головой, затем смотрит на меня вниз. - И еще после того, как оставил тебя этим утром, поле твоего искусного использования моих пальцев. - Делает паузу, убеждаясь в том, что завладел полностью моим вниманием, прежде чем добавить.

- Я хотел остаться.

Ох. Интересно, слышит ли он, как мое сердце внезапно падает в желудок, потому что, это ощущается как авария, которая уничтожает всю комнату. Моя голова полна слов, но между моим мозгом и ртом какой-то разлад, так как я не могу ничего произнести. Каждый волосок на моих руках встает дыбом, а Ансель стоит и наблюдает, ожидая реакции.

Он хочет заняться сексом сегодня. И я хочу этого сегодня. Но то, что было проще простого, до этого, внезапно стало ощущаться таким...сложным. Мы займемся этим сейчас? Было бы хорошо, если на диване, а возможно на столе... или же нам следует закончить ужин и пойти в спальню и остаться цивилизованными? Смотрю в окно и вижу, что солнце все еще просачивается в окошко над кроватью. Он увидит мои шрамы. Все. С одной стороны, я знаю, что он видел их уже - чувствовал их на коже - но это совсем другое. Это не спонтанный возможно-который-никогда-больше-не-случится-снова секс. Это не ты-без-понятия-кто-я-поэтому-я-могу-быть-кем-угодно секс. И не просто-наткнулся-на-прекрасную-возможность секса. Но этот секс - мы планируем, секс, которым мы займемся, когда мы захотим того. Доступный секс.

Пока эти мысли и вспышки картинок проносились в моей голове, он терпеливо наблюдал и ждал моего ответа с неуверенностью в глазах. Я слишком много думаю и паникую из-за того, что налажаю. Из-за этих переживаний мне сложно дышать, словно мое горло и грудь наполнены дымом.

- Ты голодна? - спрашивает он, меняя тему.

- Я не должна быть. - Что это значит, Миа?

- Но... ты голодна? - Он почесывает подбородок, по понятным причинам смущенный. - Я имею ввиду, мы можем поужинать сначала, ели хочешь.

- Не хочу. Нам не следует. Давай не будем? Со мной будет все хорошо, если я поем потом.

С тихим смешком, Ансель выключает конфорку и разворачивается. Он берет мое лицо в свои руки, теплые ладони на моих щеках, а затем целует меня. Его губы дразнят мои, мягко покусывая их. Чувствую, как его пальцы скользят в мои волосы и он тянет мою голову назад, отстраняя ее для того чтобы провести своим носом по-моему и наклоняя мой подбородок для себя. Его пальцы подрагивают напротив моей кожи, а выдыхает он с трудом, еле сдерживаясь.