- Хорошо. Посмотрим, что скажут их родители. Пригласите их для беседы в Москву и запросите у Путятина справку о финансовых возможностях, имуществе, связях и прочем этих киевских… юристов.

- Будет исполнено.

- Хорошо. О, мы уже привлекли к себе внимание. Надеюсь, в Москве меня не ждут заминированные мосты?

- Мы все проверили по ходу следования. Выставили посты и наблюдателей. Никаких происшествий быть не должно. - Александр признательно кивнул Николаю Платоновичу, и пригласил его проследовать вместе с ним к делегации встречающих, что жалась бедными родственниками в сторонке.

Париж. 21 января 1868 года. Особняк Джеймса Ротшильда - главы дома Ротшильдов.

- Альберт, мы рады тебя видеть, - Джеймс довольно улыбнулся и встал навстречу брату, входящему в зал.

- Я вас тоже всех очень рад видеть, - Альберт прошелся рукопожатиями по родственникам и устало упал в кресло. После чего, выдержав небольшую паузу, продолжил. - Я только что прибыл из Вены и у меня очень плохие новости. Ротшильдов в Вене больше нет и, вероятно, в ближайшее время не будет. Какое-то имущество я смог вывести, но это едва ли десятая часть всего, чем владела наша семья в тех землях.

- Почему? Что случилось? - Джеймс и остальные встревожено переглянулись.

- Этот все Людвиг. В ходе подавления коммуны он смог выйти на большое количество знающих людей и получить в свое распоряжение некоторые письма. В итоге, ему стало известно о том, что восстание подготовили именно Ротшильды. Он это открыто и заявил…

- О Боже! - Практически хором воскликнули все присутствующие.

- Именно так. Все дома, что имели отношения к Ротшильдам - разграблены и разгромлены. Да и не только они. Десятки тысяч евреев уже погибли в огне этой волны погромов, и что будет дальше - я не знаю. Мне кажется, ей нет конца и края.

- Вот оно, слово Александра, - Джеймс попытался подвести черту и перевести разговор в новую, более актуальную плоскость, - а ведь он обещал нам Вену. Вместо этого мы получили…

- Дурак! - Альберт вскочил с кресла с взбешенным взглядом. - Если бы он меня вовремя не предупредил о Людвиге, то я не только бы не вывез наше золото и облигации, но и сам погиб там с женой и детьми. И это несмотря на то, что Александр знал о готовящемся восстании в Санкт-Петербурге. Он знал, кто платит за весь этот банкет. Что ему мешало меня заблокировать в городе, а потом убить и ограбить? Ничего! Дурак ты, Джеймс! Я… не знаю, что теперь со всеми нами будет. Я говорил, что не надо злить этого медведя? Говорил? - В комнате наступила щемящая тишина, которую прервал Лайонель, глава английской ветви дома.

- Думаю, Альберт прав. - Все повернули голову на него. - На днях мне стала известна совершенно секретная деталь по восстанию в Санкт-Петербурге. Не буду вдаваться в подробности, скажу только то, что еще до вступления России в войну Александр знал очень многое о наших приготовлениях. Знал, но все равно пошел на этот риск. - Лайонель недоуменно развел руками. - Зачем?

- Слышал бы вас наш дедушка! - Альберт рывком встал, взялся руками за голову и упал обратно в кресло, сосредоточившись взглядом на огне в камине.

- Альберт, что ты, в самом деле? Ты ведешь себя так, будто мы проиграли все.

- А разве нет? - Альберт хмуро посмотрел исподлобья.

- Объяснись, пожалуйста. Мы тебя не понимаем.

- Незадолго до завершения всех своих дел я получил письмо от своего агента в Санкт-Петербурге. Практически всех людей, причастных к организации государственного переворота, задержали. О судьбе многих ничего не известно, они просто исчезли без какого-либо следа. Ходят упорные слухи, что их допросили и без особого шума казнили. Подтвердить это или опровергнуть никто не может. А официальные власти в лице Александра просто списывают все на разгулявшийся бандитизм. Впрочем, лидеров восстания они арестовали вполне официально и держат сейчас в Литовском замке. К чему я это говорил? Так вот. Я вам говорил не лезть в эту свару? Говорил. Я чувствовал, что там что-то не так. А теперь я совершенно убежден, что Александр специально провоцировал государственный переворот.

- Погоди-ка, - Джеймс задумчиво тер затылок, - получается, что он заранее шел на гибель своего отца и многих своих родственников?

- Да. Я думаю, что он пошел на это осознанно. В итоге, вместо ослабления, вы его усилили. Отец умер и Александр, имея лично преданную армию, огромные собственные финансы и доверенных людей вступает на престол. Вся столичная оппозиция либо гибнет, либо оказывается у него на крючке. Любое фрондирование воспринимается в широких кругах чем-то вроде государственной измены или очень близко к ней. Он одним шагом убирает совершенно непреодолимые препятствия на пути к своей власти, практически неограниченной власти. Теперь их нет. А он при этом еще и 'жертва, которую в России многие жалеют. Он обманул вас как наивных детей.

- Но родственники… - Лайонель был совершенно потерян.

- Какие родственники?! О чем вы говорите?! О Боже! Я вам говорил о том, какой характер у Александра? Я вас просил не дразнить медведя? Вы понимаете, что теперь мы с ним не договоримся? Он поднял с Австрийской империи не меньше полумиллиарда фунтов стерлингов. Разделался нашими руками с оппозицией внутри России. Получил императорскую корону. И взял остатки своей семьи в такой кулак, что они будут улыбаться и поддакивать любой его прихоти. Даже Наполеон на пике своего могущества не обладал во Франции такой полнотой власти. И мы теперь его враги и, вполне вероятно, козлы отпущения, на которых удобно повесить вину официально. Всю вину. Чем вы думали? Покойный дедушка никогда не влезал в политику, занимаясь только финансами. Куда вы полезли? Зачем?

- Альберт, не все потеряно. Александр в России, мы в Европе. Ему будет сложно нас достать. Тем более что Наполеон III и английская палата лордов практически в наших руках. По крайней мере, мы имеем на Францию и Великобританию огромное влияние.

- Вы так ничего и не поняли. - Альберт покачал головой. - Александр зверь. Умный, хитрый и безмерно жестокий зверь. Мы все еще живы только потому, что он что-то задумал с нашим участием. Особенно вы дорогой Лайонель. А вы, Джеймс, я думаю, должны лучше меня понимать, что если Александр предложит вашему карманному императору поделить имущество некоего банкира, не будем указывать на него пальцем, то Луи Наполеон даже и раздумывать не станет. Опыт ордена Тамплиеров вас ничему не научил?

- Что вы предлагаете? - Джеймс был бледен и взволнованно вышагивал по залу.

- Я не знаю, что нам делать в сложившейся ситуации. Пока я предлагаю ждать и вести себя максимально спокойно и дружелюбно. Пусть перегорит его злоба. В конце концов, Александр человек очень благоразумный.

- Альберт, вы же сами говорили только что, будто с ним теперь не договорится.

- Сейчас - безусловно. Жену с ребенком не каждый день теряешь. Я думаю, нужно подождать. Помочь ему в ходе заключения предстоящего мирного договора. Не явно, но существенно, и чтобы он это заметил. И ждать момента, который позволит нам возобновить сотрудничество. Впрочем, все это только мысли вслух. Что на самом деле крутится в голове этого варвара - мне не известно. Кстати, Лайонель, особая просьба, будьте осторожны и наймите себе хорошую охрану. Как бы он не пожелал вас выкрасть. Да и не только вас. Я думаю, всем нам нужно быть начеку.

- Выкрасть? Неужели вы считаете это самым опасным?

- Да. Я считаю это самым опасным из числа того, от чего мы можем хоть как-то защититься. Если он захочет нас убить - эта охрана нам не поможет.

В первых числах февраля 1868 года относительно успокоились волнения и беспорядки, вызванные попыткой государственного переворота.