Ладно, это абсолютно точно делало меня ужасным человеком.

Но ведь я только-только нашла его. Погрузилась с головой в этот омут, вместе с ним, и просто не могла этого сделать. Я слишком эгоистична. Он… мой. И будь я проклята, если потеряю все это из-за вещей, которые совершенно от меня не зависят. Ведь так не честно. Я… я заслужила его.

− Прекрасно, − пробормотал Динь.

Пролежав там еще пару секунд, я собрала в кучу то, что осталось от моего хладнокровия, как будто это было рваное одеяло, обернула его вокруг себя и, морщась, села.

− Мне нужен душ.

− Слава королеве Маб! − Динь жужжал у подножия кровати. − А то ты уже слегка затрепалась.

Я стрельнула в него мрачным взглядом и поднялась.

− А ещё твои волосы выглядят так, будто их облили маслом и использовали вместо сковородки, − он закрутился в воздухе, и то, что осталось от сахарной пудры, полетело мне в лицо. − Они такие жирные.

Мои плечи опустились, я пошла в ванную.

− Ну, спасибочки, − пробормотала, открыв дверь.

Внезапно Динь оказался прямо перед моим носом, заставив отпрянуть назад.

− Я знаю, что ты злишься на меня, и, наверное, хочешь порвать на фашистские знаки.

Я огляделась.

− Кхм… Это не совсем то, чего мне хочется.

Он в надежде открыл глаза.

− Но я бы с радостью смыла тебя в унитаз, − тут же исправила я.

Он ахнул.

− Я застряну! И эти трубы старые. Как бы ты это сделала? Я ведь не золотая рыбка.

Я закатила глаза.

Динь покачнулся, а затем наклонился вперёд, положив свои крошечные ладошки на мои щеки.

− Прости.

Обойдя его, я пыталась вспомнить, когда Динь в последний раз извинялся. Выходит, что никогда. Ни в тот раз, когда скинул мой ноутбук с балкона, решив посмотреть Гарри Поттера на свежем воздухе. Ни когда поджёг печь, а затем попытался остановить огонь моим любимым одеялом. Ни в том случае с… ну, есть много примеров того, когда брауни должен был бы извиниться, но так этого и не сделал.

− Можешь не верить, но я остался с тобой не из-за того, кто ты, − его бледные иномирные глаза встретились с моими. − Я остался, потому что ты мне нравишься, Айви. Я остался, потому что забочусь о тебе.

О, Боже.

Мои губы раскрылись, и ком эмоций подкатил к горлу. Сначала захотелось плакать. Я была в таком беспорядке.

Динь ухмыльнулся, его глаза сверкнули.

− Ну, и еще я остался, потому что у тебя обалденный премиальный аккаунт на Амазоне.

После душа, которого мне так сильно не хватало, я, измождённая физически, психически, но прежде всего морально, надела пижамные штаны и майку. У меня не было ни сил, ни желания сушить птичье гнездо на голове, поэтому я собрала волосы в пучок и заколола шпилькой.

Когда я вернулась в гостиную, было около одиннадцати. Принимая ванную, я изо всех сил пыталась подавить волну эмоций, сохранить ее в укромном уголке души, выбросив от него ключ. Если быть откровенной, вероятно, вместо этого я потеряла ключ от ящика Пандоры, таящего в себе эмоциональную бурю. Поэтому и оставалась в ванной до тех пор, пока полностью не уверилась, что в силах себя контролировать.

Я должна справиться со всеми трудностями.

Войдя на кухню, я обнаружила, что дверь спальни Динь приоткрыта, а свет выключен. Сомневаюсь, что он спит. Я так сильно проголодалась, что урчал желудок.

Я подошла к контейнеру с едой, который принес Рен. Мысленно скрестив пальцы, открыла контейнер и вздохнула.

Остался только пончик.

Один.

Стрельнув взглядом в комнату Динь, я оторвала бумажное полотенце и подобрала кусочек небесного блаженства, а еще достала корневое пиво из холодильника и банку Pringles из шкафчика.

Здоровое питание в лучшем его проявлении, но я решила, что заслуживаю праздник живота.

Вернувшись в гостиную, плюхнулась на диван и включила телевизор. Не отрывая взгляда, смотрела передачу о вундеркиндах и кушала. Я была настолько увлечена передачей, что даже не замечала, как картофельные крошки и кусочки пончика падали на грудь, так и не попадая в рот. Я была заворожена тем, насколько умны эти мальчишки. Не скрою, мне даже стало немного стыдно, что десятилетний паренек знает название столицы Таджикистана, а я нет.

Должно быть, я задремала, потому что следующее, что помню − нежное прикосновение кончиков пальцев к моему лицу. Я резко открыла глаза и первым в поле зрения попало мускулистое предплечье, обвитое темно-зеленой виноградной лозой. Я проследила за татуировкой до темного рукава, зная, что под футболкой скрывается шикарный узор вплоть до сексуального горла. Никогда не думала, что горло может быть сексуальным. Но, Божечки, еще как может.

Рен сидел на краешке дивана. Мое сердце екнуло, когда шальная мысль ворвалась в одурманенный сном мозг. Сидел бы он здесь, зная, что я Полукровка? Я с силой зажмурилась. Ответ очевиден: Рен был бы так далеко от меня, насколько это возможно. Быть может, даже в другом часовом поясе.

− Привет, − его глубокий голос − это уже как отдельный вид секса. Хорошего секса. Идеального секса. Сводящего с ума. Он тягуч, как черный шоколад. Мне нужно перестать думать об этом. − Ты в порядке?

Я прочистила горло.

− Да, − сказала я, уверяя себя, что сейчас я спокойна, что мне удалось побороть страх. Открыв глаза, увидела Рена с банкой чипсов, зажатых между коленями. − Что ты делаешь с чипсами?

На его левой щеке появилась ямочка. Эти очаровательные ямочки хотелось расцеловать и облизать. Да что там − так бы и съела его, точно пакет пончиков.

Его подбородок словно высечен из мрамора; скулы прямые, а нос с горбинкой, словно был сломан. Хотя это могло быть и взаправду, учитывая наш род деятельности. Губы − пухлые и выразительные, а глаза и вовсе невероятные: темные и глубокие, зеленые, как недавно выкопанные изумруды.

Рен был прекрасен. Настолько прекрасен, что мог бы посоревноваться даже с Фейри, а это вам не шуточки: Фейри обладают неземной красотой, что в человеческом обличье, что в истинной форме. Однако Рен превосходит их, потому как ни в одном Фейри нет и толики его тепла и человечности.

− Чипсы? − Рен засмеялся, тряся банкой. − Как насчет пустой банки?

Я нахмурилась.

− Я была голодна.

− Ты обнимала пустую банку, − непослушный локон упал ему на лоб.

Я сдержала улыбку.

− Не правда.

− Поверь мне. Ты прижимала банку к груди, словно это сокровище. Мне пришлось вырвать ее у тебя из рук.

− Что сказать, уж очень я люблю Pringles.

− Охотно верю, − Рен наклонился, чтобы положить банку на пустой столик. На его щеках появилась вторая ямочка, когда он посмотрел на мою грудь. Я почувствовала жар и покалывание. − Ты вся в крошках и сахаре.

Ох.

За мгновение от жара и покалывания не осталось и приятного намека.

− Я проголодалась и устала.

Засмеявшись, он наклонился и поцеловал меня в уголок губ. В голову закрались страшные мысли. Целовал бы он меня, если бы…? Я на корню пресекла размышления, сконцентрировавшись на более приятном. Не могу дождаться, когда он поцелует меня по-настоящему. Разбитая губа − тот еще кайфоломщик.

Он поднял голову.

− Эта наглая рожа оставил тебе пончики?

Ничего, в один прекрасный день Рен начнет говорить о Динь без оскорблений.

− Один.

Парень пробормотал проклятия себе под нос.

− А ты, вместо того, чтобы съесть последний пончик, раскрошила его на себя.

− Ну спасибочки, − пробормотала я, подвинувшись. Рен плюхнулся на диван, положил руку на спинку и повернулся ко мне. − Сколько сейчас времени?

− Чуть больше двух утра, − его ресницы опустились, когда Рен провел пальцем по вырезу моей рубашки. Я вздрогнула. − Улицы пустынны. Нет следов ни Принца, ни Всадников, которые прошли через Врата. Я видел одного Фейри, но он ускользнул в окрестностях Роял.

Я хотела подняться, но его палец вновь проник в вырез, медленно опускаясь к груди. Мне было тяжело сконцентрироваться на важных вещах, когда он прикасался вот так, но я все же пересилила себя.