— Ты так усиленно думаешь о том, что сейчас с тобой сделают, что я почти слышу твои мысли, — прохладно произнес Хельм.

— И что же со мной сделают?

Возможно, мне следовало упасть на колени и ползать у него в ногах, прося пощады, обещая быть преданной и выполнять любые его прихоти, но вместо этого я уставилась по-волчьи и приготовилась услышать самое худшее.

— Во-первых, я собираюсь тебя накормить, — он взял у окна стул и подставил его к столу. — Во-вторых, нам надо решить вопрос с жильем. Конечно, если хочешь, можешь оставаться у меня, но, думаю, это будет не очень удобно. Вернее, совершенно неудобно. Для всех.

Ну точно, решил отдать меня на потеху всем остальным.

— В-третьих, и это самое главное, нам надо все-таки поговорить. Судя по твоим глазам, ты такого успела нафантазировать, что мама не горюй, — последнюю фразу джинн произнес таким серьезным тоном, что мне стало не по себе.

Да и как иначе. Одна, неизвестно где, во власти огромного страшного мужика, который с оружием управляется так же легко, как со столовыми приборами, и для которого в порядке вещей завалиться ночью в крови и жутких ранах.

Он меня пугал до дрожи под коленями.

— Садись, — снова указал на стул.

С этот раз я не стала сопротивляться и покорно села, сложив руки на коленях и стараясь не смотреть на стол. Мясо так вкусно пахло, что урчание в животе становилось просто невыносимым.

— Да ешь ты уже! — цыкнул на меня джинн. — а то сам буду кормить.

— Не надо! — поспешно отозвалась я и потянулась за кусочком мяса. Подцепила вилкой один, самый маленький и аккуратно перенесла на свою тарелку.

Хельм, как назло, никуда не собирался уходить и хмуро наблюдал за тем, как как я отщипывала маленькие кусочки и чинно их жевала, хотя больше всего на свете, хотелось схватить самый большой ломоть и грызть, урча от удовольствия. Глупо и смешно, но мне было стыдно выглядеть в его глазах невоспитанной, жадной до еды деревенщиной, поэтому продолжала манерничать, вплоть до того момента, как он флегматично произнес:

— Сейчас точно буду кормить, — и шаг ко мне сделал.

Я отпрянула от него, да так стремительно, что чуть со стула на пол не шмякнулась. Деревянная спинка протестующе заскрипела, а одна из ножек подозрительно поехала в сторону.

— Я сама! — и чтобы больше не провоцировать это чудовище, действительно схватила самый большой и сочный кусок и впилась в него зубами.

— То-то же, — Хельм удовлетворенно кивнул и отошел в сторону, ненадолго оставив меня в покое.

Теперь, когда я была с набитым ртом, чумазыми руками и подтеками на подбородке, было уже поздно строить из себя породистую барышню. Да и не была я никогда такой. Киара из деревни. «Внучка» толстой Мери и вечно пьяного Ормаса. Я не знала, как себя ведут эти самые породистые барышни, но одно представляла крайне четко — на сытый желудок бороться лучше. Надо запасаться силами. И если джинн так настаивает, то пожалуйста! Наемся! До отвала.

…Главное, чтобы не отравил.

Остановиться я все равно уже не могла. Мне было настолько вкусно, что я взяла еще один кусок, а следом еще. Положила большую картофелину, размяла ее вилкой и щедро полила растопленным маслом.

Стыдно признаваться самой себе, но еще никогда в жизни мне не доводилось так вкусно завтракать. Бабушка готовить не любила, и не умела. Дед вообще никогда к печке не подходил. Да и не из чего было особо готовить. Моркови и свеклы в огороде надергаешь — вот и ужин. Из мяса — только обрезки, которые соседи продавали после того, как козла вонючего зарубят. Еще были куриные головы, да лапы, иногда требуха всякая. Свинину — только издали видала, про говядину — вообще молчу. Такое мясо нам было не по карману, а родственники были слишком ленивы, чтобы самим выращивать теленка.

Поэтому я ела. Запретила себе думать о дальнейшей судьбе и уплетала за обе щеки, да так. что только треск стоял.

Боги, как же вкусно!

При этом не забывала краем глаза наблюдать за хозяином, который непринужденно перемещался по комнате, поправлял кровать, наводил порядок, делая вид, что меня в комнате нет.

Маленькие темно-бордовые ягодки оказались такими сладкими, что я от удовольствия прикрыла глаза. Не знаю, что это такое, но на вкус — просто божественно.

— Это виноград, — раздался спокойный голос совсем близко.

Открыв глаза, я обнаружила, что джинн уже сидит напротив меня и лениво подкидывает по одной ягоде, ловя их ртом.

Аппетит тут же пропал. Я аккуратно отложила вилку в сторону, вытерла лицо салфеткой и выжидающе уставилась на невозмутимого Хельма.

— Все? Готова разговаривать?

— Готова, — голос не слушался, звенел.

Он кивнул и со стола тут же все исчезло, вызвав у меня глухое разочарование. Верните ягоды!

— Итак ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я тебя купил?

Еще как задаюсь.

В ответ лишь настороженно кивнула.

— Просто так.

Да, конечно! Охотно верю.

— Я просто не хотел, чтобы тебя купил какой-то старый извращенец.

Естественно. Что со старого извращенца взять? Скучно! Молодой извращенец гораздо лучше!

Видать лицом я совсем не владела, потому что Хельм нахмурился, впившись пронзительным взглядом в мою пунцовую физиономию.

— Ты вообще не о том думаешь.

— Можно подумать, тебе известны мои мысли.

— У тебя на лбу все написано. Ты считаешь меня маньяком, питающимся кровью юных девственниц, попутно измываясь над ними в постели.

Черт, что ж он такой прямолинейный? Нельзя же так! Я же девочка! Я смущаюсь!

Давясь мучительным чувством стыда, почувствовала, как горячий румянец заливает сначала шею, потом щеки, а потом доходит до кончиков волос.

— Ой, беда, — протянул Хельм, качая головой, — давай проясним. Я вообще не помню, как оказался в этом поганом Кемаре. И у меня точно не было цели заиметь себе обузу в виде перепуганной девчонки. И твоим хозяином я стал по чистой случайности. Потому что…, — он замялся, — потому что пожалел. Ты мне не нужна. Совершенно. И я не собираюсь тебя использовать ни по одному из тех назначений, которые ты себе выдумала. Поняла?

Красиво говорил. Уверенно. Только после того, как меня продали собственные родственники, я перестала верить чьим бы то ни было словам. И уж тем более не собиралась верить «случайному» хозяину.

— Я тебя отпущу.

— Когда? — тут же задала встречный вопрос.

— Не сейчас, — уклончиво ответил он, отведя взгляд в сторону.

Что и требовалось доказать.

— Чуть позже, но точно отпущу. Веришь? — снова посмотрел. В этот раз с надеждой.

Я замялась. Очень хотелось выкрикнуть «нет!», но вместо этого тихо прошептала:

— Верю.

Хельм удовлетворенно кивнул и поднялся на ноги:

— Вот и славно. А сейчас мне надо уйти, — похоже, он посчитал разговор исчерпанным, — Пойду получу еще один нагоняй за то, что притащил тебя сюда и попробую добиться, чтобы выделили дополнительную комнату. Не скучай, — махнул рукой и бодро направился к двери, и через секунду я снова осталась одна.

Конечно же, я не поверила ни единому слову нахального джинна и при первой же возможности собиралась сбежать. Уж лучше так, чем ждать какого-то призрачного освобождения и надеяться на его порядочность.

— Оклемался? — по-деловому спросил Овеон, когда я пришел в штаб.

Он как раз расставлял на макете долины новые метки. С тех пор, как ведунья начала наводить порядок у Барьера, картина существенно изменилась. Столбы, которые она починила, теперь были отмечены голубыми звездами, часть черных пятен вблизи них безвозвратно исчезла. Когда Ксана вернется, мы попытаемся добрать до остальных деларов и так же накачать их энергией под завязку.

Возможно, тогда ситуация станет исправляться, и Вдовье Озеро, самое большое черное пятно на карте, потеряет свою силу. Семьдесят процентов прорывоов происходит именно возле него. Там грань настолько тонка, что твари раз за разом пробиваются к нам. Сначала вылезает какая-нибудь зараза, которая способна поддерживать разрыв с нашей стороны. Прячется, маскируется так, что не найдешь, и начинает выкачивать остальных.