Кольцо? Я нервно сжала колечко, болтающееся в кармане. Что не так с моим кольцом.

— Но раздвигать пространство. Это уже перебор. Ты не находишь?

— Не нахожу, — холодно ответил Хельм, — если кого-то что-то не устраивает. Не смею задерживать.

— Вон как заговорил, — протянул Али, не отводя взгляда.

— Скажи мне, что произошло вчера на тренировке?

— А разве там что-то произошло, — хмыкнул Хельм, небрежно опускаясь в кресло, — все было в полном порядке. Я учил олухов.

— Ни хрена ты не учил, — резко бросил гость, — ты нападал. По-настоящему.

— Если бы нападал — от него бы ничего не осталось, — снисходительно отозвался хозяин.

— Да тебя просто сбил ее крик, — Али раздраженно указал в мою сторону.

— У кого-то разыгралась паранойя?

— Хельм! Очнись. С тобой что-то не то!

— Все в порядке, — он невозмутимо повел плечами, — у меня все хорошо.

— Что хорошего? Ты явно вышел за свой лимит, — Али широким жестом обвел комнату, — и не понимаешь этого. Не чувствуешь!

В ответ — равнодушная ухмылка.

— Ты чуть не оставил Лаира без головы.

— Все под контролем!

— Уверен? Скажи… ты слышишь ан’хары?

— Отстань, а? Я устал, мне хочется провести спокойный вечер, и нет никакого желания выслушивать твой бред.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Все под контролем, — Хельм процедил сквозь зубы и поднялся на ноги.

— Ты слышишь ан’хары? — с нажимом повторил Али, подступая ближе к своему командиру.

— Слушай, иди уже. Будем считать, что твой визит окончен, — мой джинн развернулся, но Али схватил его за локоть

— Ни черта не окончен!

— Я бы на твоем месте не стал…вот так...хватать, — холодно произнёс Хельм, и кожей почувствовала угрозу, исходящую от него. Полоснуло по всей комнате таким жутким холодом, что я замерла, не в силах шевельнуть даже пальцем.

Внезапно стало страшно. Что-то происходило. Что-то неправильное. Но я не могла понять что.

Два джинна стояли, прожигая друг друга убийственными взглядами. И если в глазах Али я видела тревогу, то у хозяина — лишь угрожающе поднятые ядовитые шипы.

— Мальчики, — произнесла срывающимся голосом, — давайте чай пить.

— Наш гость уже уходит, — сквозь зубы процедил Хельм, — ему некогда.

— Ты переступил черту! Ты же знаешь это!

— Проваливай!

— Твоя грань истощилась! Я даже сейчас чувствую твою боевую ипостась. Она готова вышвырнуть меня через окно.

— Я сказал проваливай. Иначе так и будет.

— Хельм! Очнись! У тебя проблемы.

— Я тебя предупреждал, — хозяин мрачно шагнул к Али. Тот не сдвинулся с места, только кулаки сжал так крепко, что костяшки побелели.

— Да что с вами не так? — не выдержала я. — вы же друзья!

— Друзья? — тихо переспросил али, — у р’ханда нет друзей. Так ведь, Хельм?

Тот ничего не ответил. Не успел. Потому что на весь лагерь загудела сигнальная сирена. Я испуганно вздрогнула, а джинны дружно обернулись в сторону окна.

— Кто-то рвется в лагерь, — хрипло произнес Хельм, и спустя миг его в комнате уже не было.

Али тяжело перевел дыхание и посмотрел на меня:

— Осторожнее, рыжик.

— Что происходит?

— Хотел бы я ошибаться, но кажется, у нас проблема похуже черных тварей, — как-то горько произнес он и тоже испарился.

Я осталась одна. Посреди комнаты, с несчастными кружками в руках. Напуганная до полусмерти.

В этот раз сирена никак не замолкала. Время шло, а отрывистые гудки разносились над лагерем не затихая ни на секунду. Каждое завывание проходилось по нервам словно тупое лезвие ножа, заполняя душу тревогой.

Почему так долго? Защитники обычно справлялись за несколько минут, выкидывая случайно забредших тварей за пределы лагеря. Или в этот раз нет никаких случайностей и произошло что-то серьезное?

Головой я понимала, что надо сидеть и не высовываться, но что-то внутри меня гудело, сжималось, подталкивая к необдуманным поступкам. Например, выйти из безопасной комнаты, чтобы узнать, как обстоят дела…

Я пыталась удержаться на месте, убедить себя в том, что не надо туда идти, не надо путаться под ногами, но желание узнать, что происходит в Дестине оказалось сильнее.

Отыскав в одном из ящичков маленький складной нож, которым пользовались для чистки фруктов, я сунула его в карман платья, потом накинула на плечи серую неприметную кофту и выскользнула из комнаты. Едва за мной прикрылась дверь, как по спине поползли ледяные мурашки. На лестнице было темно. Скудный свет пробивался сквозь единственное окно на втором этаже, и снизу, из-под общей двери. Я начала спускаться, вздрагивая каждый раз, когда под ногами пронзительно поскрипывала ступенька. Было страшно, но я продолжала спуск, стараясь не обращать внимания на то, как сердце рвалось из груди. Потому что неизвестность еще страшнее.

Возле выхода замерла. Прислонилась ухом к двери, пытаясь услышать, что происходит на улице. У самого дома было подозрительно тихо, но вот откуда-то издалека доносился разноголосый шум, треск и громовые раскаты.

Я аккуратно приоткрыла дверь и выглянула на улицу, готовая в любой момент ринуться обратно в безопасную комнату. На площади не было ни одной живой души. Тусклый свет фонаря едва справлялся с темно-серой мглой ночи, опустившейся на лагерь, а в домах напротив ни в одном окне не горел свет. Все будто притихли, притаились, напуганные ревом сирены.

Превозмогая волнение я вышла на крыльцо и осмотрелась по сторонам, лелея тщетную надежду увидеть хоть кого-то, узнать, как дела. Однако за те пять минут, что нерешительно топталась возле двери, так никто не появился. Надо было возвращаться или идти дальше. Я выбрала второй путь.

Сделала первый шаг и вздрогнула, едва успев зажав себе рот руками, чтобы не закричать во весь голос. Из проулка между домами не торопясь выскользнула страшная тень. Я не сразу поняла, что это просто лошадь, с оборванным недоуздком. Она невозмутимо посмотрела на меня грустными карими глазами и так же неторопливо побрела дальше.

— Хорошая лошадка, — прошептала я, едва дыша, — только зачем так пугать?

Она тихо всхрапнула в ответ и пошла дальше по своим лошадиным делам.

Тем временем я осторожно спустилась по ступенькам, снова осмотрелась и, собрав в кулак всю свою волю и отвагу, направилась туда, откуда доносились звуки, с затаенным ужасом наблюдая за тем, как вдали, над крышами домов поднимались цветные всполохи. То красные, как кровь из рваной раны, то голубые, как лед на полуденной реке, то отдающие бледной зеленью. Неужели черные прорвались в лагерь?

Я судорожно сжала в кармане рукоятку ножа, пытаясь найти в себе хоть какую-то уверенность и отголоски храбрости. Но их не было. В груди клокотало, бесновалось странное ощущение, будто еще немного и что-то разобьется, треснет по швам. Было почти больно. Каждый вдох отдавался горьким привкусом во рту, но я упрямо шла вперед. Мне нужно было увидеть, что там происходит.

Чем ближе я оказывалась к месту боевых действий, тем очевиднее становилось, что все серьезно. До меня доносился уже не просто гомон, а отдельные слова:

— Держать строй!

— Перегруппироваться!

— Ледяная завеса.

— Где носит дракона?!

Стараясь не шуметь, я подкралась к углу дома. Прижалась к нему спиной, собираясь духом, а потом медленно опустилась на землю и выглянула. Здесь было светло как днем — маги рассыпали в воздухе десятки светящихся шаров, чтобы не сражаться в темноте, поэтому мне удалось рассмотреть поле боя.

Защитный купол, обычно невидимый и не осязаемый, сейчас светился и пульсировал. По нему шла длинная продольная трещина, края которой оплавились, покрываясь темным налетом. Лишь спустя несколько мгновений я поняла, что это не налет. Это твари, держащие проход. Одни сгорали в магическом пламени защиты, но на их место тут же ползли новые, не давая прорыву закрыться. Те, кто не держал края, валились внутрь лагеря черными омерзительными ляпками, и тут же бросались в атаку. Я с содроганием узнавала тех, кого видела лишь на картинках. Прядильщики с длинными, тонкими как иглы лапами, увенчанными на концах грозными шипами. Плоские щитовики, похожие на перевернутые тазы, из-под которых во все стороны мельтешили щупальца. Змееподобные ацлеоны.