Оказывается, счастливой можно стать очень быстро. За одну секунду, разделяющую жизнь на до и после. Всего несколько слов, и я из убогой приживалки, невольницы, которая вечно путается под ногами, превратилась в девушку, которую любят.

Так просто, так естественно.

Я ни на миг не усомнилась в его словах. Поверила им, легко безоглядно, впустила в свое сердце, не боясь разбиться на осколки или обжечься. Потому что здесь не было никаких игр, никакого обмана. Джинн говорил правду. Его глаза, наполненные таинственным огнем, не могли врать.

Он устал отталкивать меня, устал отказываться от нас. Сдался, наконец, принимая то, что не всегда все идет так, как он задумал, что его план: держаться от меня подальше из благородных побуждений, изначально был обречен на провал. Потому что не просто так он тогда оказался в Кемаре, не просто так его занесло на те проклятые торги. Он шел за мной...а я во весь опор неслась навстречу. Кривыми путями, через обман и предательство, но всегда только к нему.

Я знала, что больше не будет никаких Марьян, что Хельм из тех, кто делает выбор раз и навсегда. И сердце заходилось от восторга, когда видела, как джинн смотрел на меня. По-особенному, с немым обожанием, будто перед ним была самая большая драгоценность на свете.

Я просто была счастлива. Здесь и сейчас. В этом страшном месте, среди непрестанной опасности, под серым небом, которое никогда не знало ясного солнца. Все это было неважно, потому что душа пела, оттого что лучший в мире мужчина выбрал меня.

— Тебе не кажется, что мы живем слишком убого? — с сомнением спросил Хельм, когда однажды вечером мы вместе пришли домой. Он вернулся со службы пораньше, и успел встретить меня на крыльце столовой. Мы неторопливо прогулялись по Дестине, проведали черного дракона, который в последнее время был ворчлив и раздражен, зашли в библиотеку за новой книгой и только после этого отправились в наши хоромы.

— Нет. Меня все устраивает, — я обвела взглядом скромную комнату.

Подумаешь мебель старенькая! Я в деревне вообще на сундуке спала и вместо подушки у меня был старый дедов тулуп, свернутый тугим рулоном.

— Уверена? — он с сомнением покосился на меня.

— Более чем.

— Неужели тебе не хотелось бы жить во дворце? Или в каком-нибудь богатом поместье?

— Скорее уж в домике на берегу лесного озера, — мечтательно протянула я и пошла мыть руки.

Так странно, еще несколько дней назад на меня из зеркала смотрела бледная, осунувшаяся физиономия, с глазами, полными слез. А сейчас… сейчас я сама себе казалась игривой лисичкой, девочкой с лукавыми глазками, готовой смеяться по каждому поводу. Вот что с людьми любовь делает!

Я улыбнулась своему счастливому отражению, вытерла руки и вышла в комнату.

А там…

Старая мебель исчезла, как и скрипящий пол, и мешковатые занавески на окнах, и коричневые грубо обработанные стены. А на их месте появилось что-то совсем другое. Светлое, яркое, невыносимо красивое.

Фигурный паркет, обои белые с золотистым тиснением, тяжелые атласные занавески цвета лазурного моря, мягкий ковер под ногами, с таким высоким и густым ворсом, что казалось будто идешь по молодой траве. А мебель!

Кровати с резными изголовьями, заправленные шелковыми покрывалами. И на каждой пирамида из пуховых подушек, прикрытая ажурными накидушками. Стеклянный столик, на бронзовых ножках с завитками. Сверху скатерть, а на ней поднос с экзотическими фруктами. Пара стульев с высокими спинками. Кресло, такое широкое и уютное, что хотелось забраться на него с ногами, укрыться пледом и смотреть в окно, мечтая о дальних странах. Большой шкаф для вещей с зеркалом в полный рост.

Здесь стало так светло, так просторно, что казалось будто стены раздвинулись и комната стала в полтора раза больше. Невероятно.

— Хельм! — воскликнула я то ли возмущенно, то ли восхищенно, — зачем?!

— Тебе не нравится? — он опустился в кресло и, разметав руки по подлокотникам, насмешливо смотрел на меня.

— Нравится, конечно, — я ошалело осматривалась по сторонам, — но…

— Что но?

— Не стоило. Это же…это же баловство.

— Это мелочи, Киара, — рассмеялся он, наблюдая за тем, как я осторожно подошла к новой кровати и пощупала подушку.

— Да? — я с сомнением потрогала шторы, такие нежные, что по коже струились словно вода, — ты уверен?

Хельм глянул на меня, как на маленькую, и я больше не задавала глупых вопросов. Просто ходила по комнате, прикасалась к новым вещам, то тихо охала, то громко восхищалась.

— Хельм, это прекрасно, — прошептала, остановившись посреди нового прекрасного дома и прижимая руки к груди, — спасибо.

— За одно вот это восторженное детское «спасибо», я готов тебе замок выстроить прямо здесь и сейчас.

— Не надо! — воскликнула я, испугавшись, что он воплотит свою угрозу в жизнь, — не надо. Мне и так все нравится. Даже больше, чем просто нравится. Я будто в сказку попала.

Шмыгнула носом и внезапно почувствовала, как по щеке прокатилась одинокая слеза.

— Какая же ты глупышка, — рассмеялся он, схватил меня за руку и усадил к себе на колени.

Я не сопротивлялась, покорно села, потому что ноги не держали. Меня всю трясло от восторга и неописуемой радости, распирало изнутри. Я не знала, что могу быть так счастлива. Даже не подозревала об этом. И все благодаря ему.

— У меня есть еще один сюрприз для тебя.

— Сюрприз, — я затрепетала, — какой?

— Закрой глаза.

Я зажмурилась, так сильно, что даже в ушах зазвенело. Почувствовала, как он взял мою руку, как моего пальца коснулось что-то гладкое и прохладное.

— Открывай, — прошептал он, и я покорно распахнула глаза.

На безымянном пальце красовалось кольцо. Легкое, почти невесомое. Золотые нити причудливо переплетались и складывались в замысловатый узор, а в центре поблескивал прозрачный, голубой камень.

— Это топаз. — тихо сказал джинн, — Он похож на твои глаза. Такой же прекрасный.

Я погладила кольцо трепещущими пальцами. Едва дыша, не веря, что все это происходит со мной наяву.

— Спасибо, — выдохнула чуть слышно, — мне нечего подарить в ответ.

— Вспомни свои слова, — охватил мою ладонь, поднес ее к своим губам и легко поцеловал, — мне ничего не надо. Лишь бы ты была рядом.

Проклятие. Сейчас опять зареву. Плакса.

— Сегодня я задержусь, — сказал Хельм, когда мы утром собирались по делам. Я — на кухню, он — на службу.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто тренировка с ребятами. Давно я их не гонял, расслабились. В последнем обходе у Лаира чуть не стало на одну конечность меньше. Я за такие вещи наказываю.

— Он чуть конечности не лишился, а ты его еще и наказывать собрался, — ужаснулась я.

— Сам виноват. Ворон ловил. Не смог вовремя отбить бросок щитовика. Ладно, все мы рядом были — прикрыли, а если бы один в долине оказался — все, растащили бы его на запчасти, даже пикнуть не успел бы. Так что будет сегодня по полной отдуваться.

— Грозный командир, — я встала на цыпочки и быстро чмокнула его в щеку.

— Да я такой, — самодовольно улыбнулся Хельм.

— И сколько ты будешь его гонять?

— Пока до этого болвана не дойдет, что надо всегда быть начеку, — хозяин пожал плечами, — заодно остальным хвосты накручу, чтобы не расслаблялись. Если хочешь, приходи. Мы как обычно на тренировочной площадке будем.

— Приду, — тут же согласилась я.

Мне нравилось смотреть, как мужчины тренируются. Нравилось смотреть на Хельма, на то, как уверенно он двигается. На его тело, полное звериной мощи и грации. Каждая мышца — произведение искусства, каждое движение — словно завораживающий танец. Смотришь и хочется прикоснуться…

Весь день я летала по столовой, не чувствуя усталости. Что-то мыла, что-то убирала, стирала, но все было в радость, будто не на работу пришла, а на праздник.

— Кто-то подарил нашей Киаре крылья, — смеялась Альма, наблюдая за тем, как я ловко раскладывала по ящичкам столовые приборы, а через миг уже бежала за свежими полотенцами.