Присевший на бревно у входа в трактир человек поднял голову и посмотрел на невысокого коренастого мальчишку, настороженно сверкнувшего серыми глазами из-под черной лохматой челки. На вид — обычный деревенский паренек, разве что одет почище остальных. Но в глазах его что-то было… Что-то, заставившее незнакомца ответить:
— Читаю книгу.
У него на коленях лежала старая потрепанная книжка, исписанная рунами и испещренная непонятными рисунками. Мальчишка вытянул шею:
— Ух ты! А можно посмотреть?
— Картинки?
— Нет, я хочу узнать, как вы это делаете?
— Смотри. — Незнакомец чуть подвинулся на бревне, освобождая место. Мальчик сел рядом и некоторое время напряженно наблюдал за ним, то опуская глаза на страницы, то исподтишка изучая четкий профиль неизвестного. В деревне каждый человек на виду, и то, что у трактирщика остановился чужак, мигом стало известно. В сторонке толкались остальные мальчишки — приятели этого малыша. Им было интересно, чем занимается их приятель, но ни у кого не хватило смелости сделать несколько шагов.
— Ну как? Интересно? — внезапно спросил незнакомец.
— Очень, — вздохнул мальчишка и добавил: — А вы научите меня читать?
Некоторое время мужчина и мальчик смотрели друг на друга очень внимательно.
— Сколько тебе лет, малыш? — спросил мужчина.
— Четырнадцать.
— Хорошо, — кивнул он и внезапно протянул ладонь, мозолистую, как у крестьянина или воина, но с длинными гибкими пальцами и ухоженными ногтями. — Меня зовут Мрак.
— Мы пришли!
— Магистр Оммер Нарата Полукровка! — громко провозгласил герольд, отступая в сторону и пропуская моего временного хозяина в большую залу, заполненную народом. Люди в ярких одеждах стояли группами или прохаживались туда-сюда с важным или скучающим видом. Дамы озирались по сторонам и негромко о чем-то шептались, обмахиваясь веерами.
Навстречу Оммеру устремилось сразу несколько человек. Женщины, конечно, не сделали ни одного шага, но вот их спутники налетели на мага-полукровку, как стервятники на свежую падаль.
— Магистр! Наконец-то!
Непринужденно кланяясь и отвечая кому-то на приветствия, Оммер ловко обошел нескольких устремившихся ему наперерез мужчин и присоединился к группе, окружившей немолодую уже женщину. Она единственная, насколько я мог судить, носила двухцветное платье — одна половина его была ярко-синей, а другая — кроваво-красной, так что, когда незнакомка поворачивалась то одним, то другим боком, казалось, что перед нами две разные женщины.
— Миледи. — Оммер церемонно склонился над ее рукой, — счастлив лицезреть вас.
— Магистр, вы, как всегда, очаровательно хороши, — улыбнулась та.
— О нет, миледи, по сравнению с вами я — всего лишь бледная тень, — ответил тот с улыбкой. — Да и не к лицу мужчине быть красавцем — это выглядит не слишком вежливо по отношению к окружающим его дамам.
С моей точки зрения, да и с точки зрения многих мужчин, Оммер-Полукровка был действительно хорош собой, что лишь укрепляло скандальные слухи, которые ходили про него в обществе. Мол, магистр предпочитает мальчиков. Не знаю, насколько это правда, но прикосновения его пальцев к своей щеке я так и не мог забыть.
— Дамы сегодня хороши, — произнесла тем временем женщина со странной интонацией. — Все молодые, красивые…
— Увы, у большинства из них есть один существенный недостаток, — безжалостно отрубил Оммер. — У них нет вашего опыта и очарования. Они подобны бабочкам-однодневкам — ослепляют яркими красками и тут же исчезают…
— А мухи живут дольше, — поджала губы женщина.
— Если вы и муха, миледи, то самая красивая на свете!
На меня не обращали внимания ни сама женщина, ни ее блестящая свита, да и Оммер до того погрузился в беседу, что словно забыл о моем существовании. Я осмелел, поднял голову и исподтишка осмотрелся по сторонам.
Огромный зал с двумя рядами колонн был великолепен. Он оказался даже красивее, чем изображения на старинных гравюрах, которые я любил рассматривать в книгах хозяина. Трое дверей были распахнуты настежь — через одни постоянно кто-то входил, в двух других сновали слуги, заканчивая приготовления. Четвертые двери оставались плотно закрытыми, там стояла стража.
Мой взгляд привлекла группа гостей в черном, выделявшаяся среди ярко одетых придворных, как стая воронов. Присмотревшись, я узнал вампиров.
Когда-то давно, при Биркере Втором, деде Богара Справедливого, разразилась война с вампирами. Биркер Второй Завоеватель разгромил их империю, которая практически прекратила свое существование. Но тридцать лет спустя в отношениях людей и нелюдей наступило потепление — настолько существенное, что сын Биркера Второго, Биркер Третий, присутствовал при коронации нового императора вампиров и даже издал указ, согласно которому отныне наряду с Очистителем следует почитать и Мать-Природу, богиню, которой поклонялись вампиры. Еще позже потепление отношений достигло той стадии, что в Академии магов появился ученик-вампир — знаменитый Альт. Насколько я знал, он был знаком с королем Богаром с детства, ведь матерью Альта являлась человеческая женщина.
Теперь, почти сто пятьдесят лет спустя, империя вампиров снова утвердилась на карте мира, а в Сидонии благодаря ей объявилось новое божество, что закономерно повлекло за собой реанимацию некоторых старых богов и богинь, забытых с появлением Очистителя. К нам вернулись Отец-Небо, Мать-Земля и их брат и сестра, Огонь и Вода. Посольство вампиров в столице имелось еще со времен Богара Справедливого, и с тех пор представители этой расы присутствовали почти на всех официальных мероприятиях. Что до меня, то вампиры заинтересовали мою персону по одной простой причине — как уже упоминалось, знаменитый Альт-Вампир тоже был учеником Мио Мирона.
Громкие звуки труб заставили умолкнуть все разговоры. Люди сразу подтянулись и развернулись навстречу плотно закрытым дверям. Вперед выступил церемониймейстер, важно пристукнув тростью по полу:
— Его величество король Биркер Пятый Майнинг с супругой, дочерью и племянницей, ее наследным высочеством леди Имирес Борской!
Невидимые музыканты грянули приветственную мелодию, когда обе створки двери распахнулись и в залу вступил король. Слева от него вышагивала супруга, возле которой шла ее старшая дочь, девочка лет двенадцати. А справа важно плыла, гордо вскинув голову…
Хм. Никогда не думал, что одежда может настолько изменить человека. Хотя, как там говорил мой знакомый портной Мотек: «Главное, чтобы костюмчик сидел!» Леди Имирес невольно притягивала все взгляды не просто потому, что была хороша собой и это ради нее и ее помолвки устраивался бал. Девушка оделась в черное глухое платье с длинными обтягивающими рукавами и высоким воротом, не оставлявшим никакой надежды на декольте. Юбка тоже была довольно узкой и при движении невольно обтягивала ножки. Единственными украшениями были длинный широкий пояс, который спускался с талии до самого подола, и жемчужное ожерелье — подарок жениха. Свободно распущенные волосы серебристо-белой волной падали до бедер. Само платье было довольно облегающим и вполне позволяло оценить и высоту и размеры груди принцессы, ее талию, бедра…
Чтобы как-то отвлечься от не совсем приличных мыслей, я был вынужден себя ущипнуть, причем дважды — сперва одной рукой, а потом другой.
Король и его спутницы остановились. Музыка смолкла.
— Лорды и леди, — промолвил его величество, — мы рады представить вам нашу племянницу, наследную принцессу герцогства Бор, леди Имирес Борскую. Здесь и сейчас мы празднуем помолвку нашей племянницы с ее нареченным женихом — принцем Гавейном Робурским!
Опять грянула музыка, но уже какая-то веселая и даже немного легкомысленная, когда вперед выступил принц в сопровождении своей немногочисленной свиты. Я невольно окинул его оценивающим взглядом. М-да, первое слово, которое приходило на ум при взгляде на него, было «порода». Даже так: «Порода крупного рогатого скота». Не знаю, все ли у них в семействе Робурском такие, или принц Гавейн эдакий уникум, но он производил впечатление быка-производителя, победителя всевозможных выставок и признанного улучшителя породы. Не хватало только кольца в носу и массивных рогов. Единственным недостатком его высочества можно было назвать легкую хромоту, которая только добавляла монументальному облику тяжести и основательности. Но, когда принц встал рядом с принцессой, я неожиданно уловил на ее лице легкую гримаску и подумал, что долго «неукрашенным» ему ходить не придется. Однако внешне все выглядело благопристойно — Гавейн и Имирес встали друг напротив друга, протянули друг другу руки, и король Биркер торжественно соединил их ладони.
