- Во время переговоров большой отряд тех, кого вы называете карликами и эльфами, сосредоточился поблизости, и когда Свет Небес оказался в самом уязвимом положении, они напали.

Кевин покачал головой:

- Не могу в это поверить.

Глаза Аракаси сузились:

- Но это правда. Свет Небес остался жив только благодаря доблести его офицеров и предводителей из Пяти Семей. Двое солдат вынесли его на себе через Бездну: он был без сознания! И затем стряслась чудовищная беда. Проход через Бездну закрылся, и открыть его не смогли. Четыре тысячи солдат цурани оказались в ловушке - в мире Мидкемии.

Растерянность Мары уступила место сосредоточенному вниманию. Набрав полную грудь воздуха, она спросила:

- Минванаби?

- Мертв, - доложил Аракаси.. - Он был среди тех, кто погиб в первые минуты. Его кузен Джешурадо умер рядом с ним.

- Предводители других кланов?

- Пропали. Мертвые или живые, никто сказать не может, но магического коридора через Бездну более не существует. Все, кто прежде составлял почетный эскорт Имперского Стратега, остались в западне - в мире варваров.

Мара с трудом осознавала масштаб катастрофы.

- Ксакатекас?

- Пропал. Властителя Чипино в последний раз видели, когда он сражался со всадником Королевства.

- А... все? - прошептала Мара.

- Вернулась малая горстка, - сказал Аракаси с нескрываемой болью. - Военачальник императора убит. Властитель Кеды истекал кровью на земле, властителя Тонмаргу нигде не было видно. Ничего не известно также о Пимаке из Оаксатукана. Касами из Шиндзаваи... именно он заставил императора покинуть Мидкемию, но сам он не переходил через Бездну. - Аракаси с усилием перевел дух. - Гонец, прибывший в город, ничего больше не знает, госпожа. Даже участники событий сейчас вряд ли могут поделиться чем-либо, кроме собственных догадок насчет тех, кто остался там. Потери слишком велики, и потрясение слишком сильно. После того как император оправится и примет командование на себя, мы сможем получить более ясное представление обо всем, что случилось.

Минуту помолчав, Мара резко поднялась на ноги:

- Аракаси, ты должен снова выйти и составить точный перечень - кто жив и кто потерян. Как можно скорее.

Она была права: сведения требовались срочно.

Империя разом лишилась самых могущественных властителей и наследников многих влиятельных домов. Следовало ожидать последствий, и притом весьма ощутимых: семьи в трауре, гарнизоны обескровлены, а молодые, неподготовленные вторые сыновья и дочери брошены, как в омут, в тяготы правления. Империю еще долго будет потрясать череда бедствий, порожденных катастрофой в Мидкемии. Мара понимала, что амбиции очень скоро обратят неразбериху в кровавую, опустошительную борьбу за власть. А каково это - нежданно-негаданно получить право повелевать, а заодно и ответственность, - Маре было известно не понаслышке. Если разведать, кому выпало на долю такое испытание и в каких семьях продолжают править опытные властители, то это знание сможет оказаться важнейшим преимуществом в грядущие беспокойные дни.

Аракаси поклонился и без промедления направился к выходу.

Мара сбросила домашнюю накидку и послала за горничной, чтобы та принесла парадное одеяние. Кевин поспешил к госпоже, чтобы помочь ей раздеться, тем временем она уже давала указания Люджану:

- Люджан, готовь почетный эскорт. Мы сейчас же отправляемся в Палату Совета.

Стоя с полными руками шпилек (горничная приступила к укладыванию волос властительницы), Кевин спросил:

- И я с вами?

Мара покачала головой, после чего свела на нет все плоды трудов горничной, потянувшись вперед и подарив Кевину короткий поцелуй.

- Человеку из твоего народа сегодня не стоит рассчитывать на чье-либо дружелюбие в Совете. Ради твоей безопасности, Кевин, прошу тебя, не показывайся на виду.

Кевин не стал спорить. Ему было стыдно за своих земляков. Но спустя недолгое время, когда тридцать гвардейцев Акомы четким шагом, в ногу, промаршировали по коридору до развилки и скрылись за поворотом, он с ужасом подумал, как же он сможет пережить часы ожидания. Ведь властительница Акомы отправлялась не просто на Совет - она шла туда, где ее ждал грозный, ничем не обузданный хаос, где самые сильные будут принимать самые крутые меры, чтобы захватить власть.

Смерть Десио отнюдь не означала, что у Мары стало одним врагом меньше. Скорее наоборот: у нее появился более могущественный и искушенный в политике враг. Главой дома Минванаби стал Тасайо.

Зал постепенно наполнялся. Когда Мара со своими воинами появилась в Палате Совета, оказалось, что многие властители уже опередили ее, хотя формального вызова на Совет никто так и не получил. Примерно четверть мест была занята; с каждой минутой число прибывших увеличивалось. Отсутствие гвардейцев Совета никого не отпугнуло: в эскорте каждого правителя насчитывалось от десятка до полусотни вооруженных бойцов. Никакой имперский глашатай не возвестил о Маре из Акомы, когда она вошла через широкий портал и спустилась по лестнице. Это неофициальное собрание начиналось без лишней помпезности и без церемоний; главы домов входили в том порядке, в каком прибывали. Все заботы о ранге были отброшены.

Никто не взял на себя роль доверенного оратора. Несколько властителей беседовали поблизости от возвышения, на котором обычно восседал Имперский Стратег или, в его отсутствие, назначенный Первый оратор Совета. Сейчас, после того как Альмеко покончил с собой, а все предводители кланов либо погибли, либо пропали без вести, ни одна семья не могла сослаться на явно выраженное превосходство. Но было очевидно, что рано или поздно какой-нибудь правитель попытается захватить власть или, во всяком случае, помешать возвышению соперника. Те властители, которые уже находились в Палате, образовали плотно сбитые группы, тяготея в основном к обществу своих политических единомышленников. Они встречали всех новоприбывших подозрительными взглядами и держали наготове охрану: никто не хотел оказаться первым, обнажившим меч, но каждый был не прочь стать вторым. Мара быстро огляделась в поисках знакомых геральдических цветов дружеских семей. Цвета Анасати - красный с желтым - резко выделялись среди кучки престарелых вельмож, совещавшихся в проходе между сиденьями нижнего яруса и помостом. Мара узнала своего бывшего свекра и поспешила к нему, взяв для охраны Люджана с двумя воинами.

Текума Анасати обернулся и, заметив приближающуюся Мару, слегка поклонился. Он был одет в доспехи, но волосы, спускающиеся из-под шлема, теперь были почти совсем седыми. Его лицо, и всегда бывшее худым, сейчас превратилось в пергаментную маску, на которой выделялись угрюмые темные глаза.

В знак признания его старшинства Мара низко поклонилась и обратилась к нему с традиционным вопросом:

- В добром ли ты здравии, дед моего сына?

Глядя чуть ли не сквозь нее, Текума процедил:

- Я здоров, мать моего внука. - Его губы сжались в тонкую линию, когда он окинул взглядом группки говорунов в зале. - Хотелось бы, чтобы и Империя могла похвалиться здоровьем.

- А... Император? - Мара замерла в ожидании ответа.

- Свет Небес, судя по всем донесениям, лежит и набирается сил в своем командном шатре на равнине близ ворот Бездны. - Голос Текумы зазвучал более сурово. - Когда к Ичиндару вернулось сознание и он пришел в себя, он уведомил своих офицеров, что хотел бы вернуться в Королевство Островов, чтобы предпринять новое вторжение. Однако наше стремление покарать варваров за их предательство может встретить серьезные препятствия. Всемогущие способны манипулировать Вратами, но, как видно, не всегда и не во всем. Удастся ли им восстановить проход в Мидкемию - весьма сомнительно. - Властитель Анасати снова оглядел правителей, собравшихся под куполом Палаты вопреки воле императора. Столь же жестким тоном он заключил: - А тем временем Игра продолжается.

Мара еще не получила ответов и на половину своих вопросов.