– И ты так спокоен?

– А что мне, об стены башкой биться? Нет, Валет, не буду я этого делать, и кричать не буду, и на судьбу жаловаться. Не дождутся! Хотят повесить, пущай вешают, тогда хоть все вместе сдохнем. Герои, черт возьми.

– Нет, – усмехнулся Валет, – герой у нас один. Ты. Мы так, свита твоя.

Я не стал отвечать. Умный какой. Сам себя в свиту будущего графа записал, да и я хорош, уже в расход нас пустил, хотя еще и дышу. Нет, так просто нас им не взять, хотят голову Медного – так пусть заплатят за нее. Своими жизнями. Я подавил зловещий смешок, рвущийся наружу.

О нас вспомнили довольно быстро, но проголодаться я успел. Обыскивать не стали, ну, сопрем мы разный мусор – что с того, им же работы меньше.

Вместо ожидаемой плахи или виселицы препроводили к князю. Регент развалился на кровати. Был он бледен, дышал тяжело и редко, но увидел нас и улыбнулся, даже попытался привстать. Это ему не удалось. Тогда он знаками приказал охране поставить для нас стулья и выматываться к чертям. Охрана быстренько все исполнила. У изголовья кровати остался только преданный Нарг. Но и ему пришлось убраться. Исполнил он это с достоинством, куда там бродячим актеришкам, вот только ругань все портила.

Оставшись с нами наедине, князь встал, потянулся и подмигнул.

– Жрать небось хотите? – спросил он, усевшись на ложе.

– А какой солдат не хочет? – засмеялся Валет. Мне стало не до смеху. Ведь князь-регент мог и на болотах притворяться, и тогда он слышал весь мой разговор с Грамалем. А коли так, топора не избежать.

– Тогда вон там, у стены, – он кивнул за кровать, – пожри, пока мы тут побеседуем.

Валет со страхом взглянул на меня, я кивнул, и он отправился набивать свое брюхо. Я же приготовился к худшему.

– Я все думал, что мне с вами делать, – улыбка не сошла с лица князя, но голос бесцветен, – наградить вас или казнить. – Он умолк и хитро глядел на меня из-под узких бровей.

– По мне так лучше наградить, – ответил я.

– Другого я и не ждал, – заметил князь.

Расстроился, поди думал, упаду я на колени и начну молить о казни пострашней.

– Ты, говорят, сам вызвался Грамаля ловить.

– Чего? – Я растерялся.

Князь продолжал молча улыбаться и ждал, когда я заговорю.

– Ну да, – осторожно ответил я, – когда узнал, что этот пакостник сбежал, да еще и вас с собой прихватил, решил, что поймать его надо. Опять!

– Опять? – нахмурившись, переспросил князь.

– Опять, – подтвердил я, – если верить нашему штатному вруну, я один его поймал. Потому и привез сюда.

– Ясно, – улыбнулся князь. – Что ж, я тебе благодарен. Ты мне жизнь спас – Голос добрый, а взгляд хитрый-хитрый. – Но зачем ты его убил?

– А что прикажете делать? Если б не я его, он бы нас с вами – и в кусты, тьфу, в камыши. Где бы его потом искать?

– Тоже верно, – отозвался князь. – Так вот, я подумал и решил. – Я напрягся, Валет перестал чавкать. – Награжу я вас. По-королевски награжу. Жизнь моя что-то да стоит. Верно? – Еще как верно, но лучше я помолчу, кивну для верности. – А раз она стоит, то держи. – Он извлек из-под ложа сундучок, отпер его и передал мне три увесистых мешочка. – Вас ведь трое было, – пояснил он, поймав мой удивленный взгляд.

– Было, – согласился я, возвращая один мешочек ему, – да только Холодку деньги теперь ни к чему. Убил Грамаль нашего лейтенанта.

– Да, – с грустью в голосе произнес князь, – жаль, мне показалось, он хороший солдат.

– Так и было, – согласился я.

– Ну так возьми, – он сунул кошель мне в руки, – разделите его меж собой и помяните вашего Снежка.

– Холодка, – поправил я.

– Ну да, Холодка, – мрачно согласился он и вдруг улыбнулся. – Но нет худа без добра. Правда, Медный? – Он и имя мое запомнил. – Я думаю, у меня есть награда и лично для тебя. Теперь в армии освободилось место лейтенанта. А раз так, то лучшего человека, чем ты, на него не найти. Поживите у меня пару дней, а я тем временем документы на тебя выправлю. Не смей отказываться! – рявкнул он, поймав мой недовольный взгляд. – Это приказ! Ты же не осмелишься ослушаться приказа? Успокойся, не маршалом же я тебя назначаю.

– И то хорошо, – согласился я, – вот только, боюсь, убьют меня в темном переулке за такую карьеру. Пару месяцев назад я был лишь капралом.

– Значит, заслужил повышение. Просто так звания не раздают.

– Заслужил, точно, – усмехнулся я, – поймал Грамаля в первый раз и – сержант, убил его и – лейтенант. Жаль, больше нет его, а то так и до маршала недалеко.

– Ну вот видишь. – Он замолчал, его и без того хитрый взгляд стал еще хитрее. – А если хочешь, оставайся у меня. Да, переходи ко мне на службу! Жалованье поболе, тепло, уют. Не надо будет морозить в окопах жопу. Давай, а? Будешь вместе с Наргом меня охранять.

Не нравится мне это предложение. Неужто проклятый колдун успел все разболтать? Точно, успел, иначе с чего бы князю делать мне воистину роскошное предложение? Да еще такими словами. «Жопа» – от дворянина! Такого я еще не слышал.

– Я бы с радостью, – соврал я, – да сыро тут у вас, а я сырости страсть как боюсь. Размокаю я в ней. Да и Наргу я не нравлюсь, боюсь, придушит он меня.

– Ну как хочешь, – раздраженно бросил князь, – как хочешь. Через три дня твои документы будут готовы, и тогда убирайтесь ко всем чертям.

Какие переменчивые эти аристократы: то готовы тебя золотом с ног до головы осыпать, а скажешь слово против – и ты в немилости.

– Ты чего не согласился? – довольно ковыряясь в зубах, спросил Валет, когда мы покинули покои князя.

Гад, он-то наелся, а я голоден, как стая волков. Черт побери, да я лошадь съем и кости разжую.

– А ты бы с радостью, – огрызнулся я. – И бегал бы потом за князем как собачонка.

– А что тут такого? – не понял Валет. – Ну побегал бы малость, не убыло б с тебя. Зато не зашлют черт-те куда и голову подставлять не заставят. И зад морозить не надо, а это немало.

– Вот и оставайся, а мне, может, нравится, когда меня посылают.

– Тогда – пошел ты, Медный! – весело послал меня Валет и ускорил шаг.

Три дня спустя, как и обещал князь, я примерил «роскошный» лейтенантский мундир. Портного не оказалось под рукой, и они, недолго мучаясь, оторвали от моего мундира сержантские лычки и пришпилили на их место лейтенантские. Оставалось только надеяться, что он не расползется по дороге.

Но щедрый князь снабдил меня дополнительной суммой на покупку нового одеяния. От его щедрот нам также перепала повозка, такая же драная, как и мой костюмчик. На ней было страшно сидеть, не то что ехать куда-то, но выбор был невелик, лошаденку одну дали, да и та сдохнет по дороге. Наших лошадей кто-то излишне предприимчивый успел продать. Князь обещал лично разобраться с этим, но, я думаю, он даже не почешется.

На прощание князь еще раз предложил мне остаться, и я снова отказался.

Дороги подмерзли и ехать стало намного легче и приятней. Приятней оттого, что с каждым скрипом колес Лесфад оставался все дальше. А скрипели колеса нещадно, и нам приходилось кричать, чтоб услышать друг друга.

– Слышь, Медный, – крикнул Валет, поднимаясь на дорогу и на ходу завязывая штаны, – ты же теперь лейтенант. – Он уселся возле меня и принял поводья. Моя очередь бежать до кустов. – Тебе же люди понадобятся, – кричал он мне в спину, – слышь, возьми меня к себе.

– Чего? – Я остановился и, если б не резь в животе, так и остался бы стоять.

– Ну а чего? – надулся Валет. – Люди тебе, говорю, нужны. А мой лейтенант убит. Ты получил за него звание, так что теперь тебе заменять Холодка во всем.

– Подумаю, – бросил я.

Заменить Холодка во всем не получится, не буду же я всякий раз присаживаться, чтоб отлить, хотя сейчас, чую, придется. Все же в чем-то Валет прав, и солдат он хороший, надо будет договориться с начальством о его переводе. Но сперва надо еще домой вернуться.