— Отему нужно время. Ему нужно несколько лет сдерживать Тень Сезонов, пока принцесса Шази растет. Как только она научится использовать накопитель, Отем сможет сам дать отпор Спрингу. — Ноум отходит в сторону и небрежно прислоняется к статуе у входа в лабиринт. — Не в моих интересах вести полномасштабную войну против Спринга.

Мэзер делает шаг к нему.

— Почему вы считаете, что, став старше, Шази сможет сдерживать Спринг? Как бы ни был силен Отем, Спринг никогда не довольствуется своими границами. Вы видели, насколько ужасен Ангра! Он распространяет свое влияние везде, где только может…

— Мы уже обсуждали это, король Мэзер, — обрывает его Ноум, подняв руку. — Вам известна моя позиция.

— Моя мать не уступила Ангре, — рычит Мэзер. — Она не сдалась.

Ноум и бровью не ведет.

— Ангра не настолько честолюбив, чтобы пытаться распространить свое влияние на королевства Гармонии. Проблемы Сезонов так и останутся их проблемами, а моя племянница не будет такой слабой, как Ханна. И я думаю, — Ноум посылает мне улыбку, — что у Винтера есть потенциал. Что вы сможете снова открыть свои рудники и отстроить свое королевство. Так что да, Корделл поможет Винтеру. Мы будем оказывать вам поддержку и обеспечивать вашу безопасность, но только при условии, что Корделл не будет втянут в войну со Спрингом.

Я качаю головой, пытаясь уразуметь его слова. В них нет смысла. Он поможет нам и в то же время не поможет? Он считает, что Винтер будет отстроен, но ничего не сделает для его восстановления. Так что же, по его мнению, должно произойти? И тут я понимаю смысл его слов.

— Вы воспользуетесь нашими рудниками, так как теперь связаны с Винтером. Вы попробуете отыскать источник магии! — Я высвобождаю руку из пальцев Генерала и иду на Ноума. Руки так и чешутся схватить шакрам и срезать его черепушку. — И в своих поисках вы раздерете наше королевство на части!

Ноум тоже делает шаг в мою сторону.

— В политике нет места для бесплатных подарков, леди Мира. Я не могу позволить себе давать что-то другому королевству просто так. Да, за свою помощь и поддержку я ожидаю получить плату.

Меня обуревает такая ярость, что я начинаю задыхаться.

— У вас есть все. У Корделла есть все. У вас теперь даже Отем есть, но вам и этого мало? Вы хотите заполучить природные богатства и другого королевства Сезонов? Вы же понимаете, что можете ничего не найти. С чего вы возомнили, что вам повезет больше, чем тем, кто жил на этих землях тысячи лет?

Ноум опускает ладонь на свой накопитель, и пурпурный камень на рукояти светится даже сквозь его руку.

— Пора Гармонии попробовать свои силы там, где потерпели поражение Сезоны. Да, Корделл связан с Отемом, и я прочешу это королевство в поисках источника магии, но если его не окажется в той части Кларинских гор, что принадлежит Отему, что тогда? Ты еще молода и ничего не смыслишь в политике. Ты была далека от всего этого. Но вскоре ты узнаешь, как в королевстве принимаются решения. Теперь это твой новый мир.

— Нет, — поворачиваюсь я к Генералу. — Скажите ему, что мы не согласны на это. Что мы не поступим так с Винтером. Мы не позволим…

Но Генерал опускает глаза. Кажется, еще чуть-чуть, и он сам рассыплется на части, ни разу за всю свою жизнь я не видела на его лице столько эмоций.

Мы полностью зависим от воли Ноума — от того, решит ли он нам помочь, или выкинет обратно в ночь, где никто нас уже не спасет. Я всегда считала, что у Генерала есть план, с кем Винтер образует союз после того, как мы вернем себе накопитель. Если капкан, в который загнал нас Ноум, — лучший выход, то кто, находясь в своем уме, захочет нам помогать? Да другие королевства Гармонии лучше подождут, когда мы сгинем под гнетом Тени Сезонов, чтобы затем присвоить наше королевство себе и заполучить доступ к источнику магии. Королевства Сезонов, раздираемые внутренними проблемами, не настолько сильны, чтобы свергнуть Ангру.

Мы в тупике. Я отступаю. Мэзер кладет ладонь мне на поясницу и не убирает, медленно поглаживая большим пальцем через ткань платья. Нет, нет, нет.

— Леди Мира. — Ноум простирает руку в сторону бального зала. — Этот бал устроен в вашу честь. Ваше долгое отсутствие вызовет подозрения.

Я мотаю головой, но иду вперед — ноги сами ведут меня к освещенному залу. Поравнявшись с Ноумом, я останавливаюсь и спрашиваю:

— Почему я?

Он бросает на Генерала удивленный взгляд.

— По нашему соглашению ты будешь наделена в Винтере надлежащим титулом. Во имя златой корделлианской листвы, ты что же, полагала, что канешь в Лету, как только Винтер возродится? Что не будешь нужна своему восстановленному королевству?

Я оглядываюсь на Мэзера и Генерала. Рядом с Ноумом, расслабленным и холодным, они оба выглядят побежденными и разбитыми, особенно в мерцающем свете бального зала. За последние несколько минут Ноум произнес больше важных слов, нежели Генерал за всю мою жизнь. От этого печального понимания что-то происходит в моей душе, что-то, что перекрывает ноющую в груди боль.

Я никогда не хотела кануть в Лету, но Генерал ни разу не сказал мне, что этого не случится. Он всегда говорил: когда мы освободимся от Ангры, моей обязанностью будет вести нормальную и безопасную жизнь обычной подданной королевства. И как бы пылко я ни убеждала его в том, что могу принести гораздо большую пользу Винтеру, он стоял на своем, позволяя мне думать, что обо мне забудут. И вдруг такое. Вот как я сослужу пользу Винтеру. Сыграю роль пешки в брачной сделке.

— Да, — отвечаю тихо. — Я действительно так полагала.

Я удаляюсь от Мэзера и Генерала, чувствуя себя так, словно сплю и вижу кошмарный сон. Кошмарный сон, в котором я всем сердцем желаю, чтобы Мэзер бросился за мной, оттолкнул Ноума, сказал, что никогда не сможет выдать меня замуж за кого-то другого, потому что все это время был в меня влюблен. Ноум открывает для меня дверь в бальный зал и улыбается хлынувшим на нас звукам музыки и смеха своих придворных.

— Ты теперь часть этой семьи, — говорит он, когда за нами закрывается дверь. — И ты оказала бы самой себе большую услугу, запомнив, что мой сын обладает немалыми возможностями. Весьма выгодными возможностями, которые при этом не втянут нас в войну. Мое королевство развивается, приспосабливается и изменяется, в то время как ваши люди погрязли в своей закоснелости, подобно разъеденным водой камням в ручье. Они в прямом смысле слова сидят на источнике силы и ничуть не озабочены этим. Я же делаю вам одолжение по щедрости своей души.

Я сдерживаю недовольное фырканье. Ноум останавливает меня, хватая за руку, и, когда его пальцы стискивают ее, в памяти всплывает один из уроков Генерала, на котором он давал нам королевские родословные. У Ноума была жена. Мать Терона, Мелинда Дефиоре, принцесса Вентралли. Я воображаю Ноума, приклонившего колени у ее постели. Смерть уже цепко держит ее в объятиях. Она больна, очень больна, но что не так с Ноумом? Он позволил ей умереть?

Я мотаю головой. Когда Генерал рассказывал о том, как она умерла? Я не помню этого, но перед глазами так ярко стоит эта картина, что, наверное, на одном из уроков он все же упоминал о смерти королевы Корделла.

Ноум возвращает меня из воспоминаний, крепче сжимая пальцы и беря меня под руку так же, как до этого Терон, но более грубо, будто я его собственность. Он владеет всем Корделлом и привык к тому, что каждое живое существо — человек ли, животное и даже растение — склоняется перед силой его накопителя. И хотя я не корделлианка и его накопитель никак не действует на меня, я все равно ощущаю исходящую от него власть. Теперь он владеет и мной.

Перед нами в быстром танце проносятся пары. Вокруг звенит смех, но я едва слышу его, пораженная внезапно злым взглядом Ноума, в то время как вся его фигура выражает спокойствие и любезность.

— Я нужен вам, — шепчет он. — Я нужен Винтеру. Ты пройдешь надлежащее обучение: узнаешь историю Корделла и научишься этикету. Советую тебе не перечить мне и во всем подчиняться.