С чего я обратил на это внимание, я и сам не понял. Только кто-то из сотрудников после награждения пошел фотографироваться к елке с «ананасами», кто-то поставил свои подарки рядом со своим местом за столом, кто-то торопливо засовывал пухленький конверт в сумку. А Альбина собирала шуршащие пленки, целлофан и пузырьковую упаковку в большую коробку, из которой недавно достали наградной материал.

— А где твое шампанское? — зачем-то поинтересовался я у Альбины. Было странно, когда под музыку и аплодисменты подарки вручали всем, кроме нее левой, нет левая скорее я, правой руки генерального директора.

— Дома, — коротко бросила она, не глядя на меня.

— Давай помогу, — предложил я.

— Она нетяжелая, справлюсь, — буркнула Альбина, вырывая коробку у меня из рук и кое-как передвигаясь на своих каблуках она направилась к выходу из банкетного зала. «Ну что за женщина? — злился я, — неужели ей трудно просто поблагодарить за помощь, а не брыкаться каждый раз, как дикарка какая-то. Впрочем, не любоваться краем платья покачивающегося над бедрами было просто невозможно.

***

— Ох, и подарки нам в этом году подарило руководство, — со своей знаменитой язвительной интонацией произнесла Полина на курилке спустя пятнадцать минут. — Надеюсь, не обеднели.

— А что не так, — не понял я. — Подарок как подарок.

— Ты надпись на коробке видел? — спросила Шурочка со знанием дела. — Шампанское самое дешманское, да еще эти конфеты, я, например, не ем сладкое.

— Передари кому-нибудь, — посоветовала Диана.

Пока я пытался вспомнить надпись на коробке. Вроде нормальная марка, не премиум-класса, но рублей на пятьсот бутылка потянет.

— Стыдно такую дешевку дарить, я ведь не Одинцова, — пожаловалась Шурочка.

И все трое засмеялись.

— По-моему деньги на подарки выделял Баринов, — задумчиво произнес я, и девочки уставились на меня, как на приведение, очевидно не ожидая подобной реакции. Обычно я все переводил в шутку.

— Ой, Титов, наивный ты парень, — усмехнулась Полина. — Деньги известно кто выделяет, а вот куда они потом деваются после Царицы — большой вопрос.

— Вот же дурные девки, — заставил нас четверых обернуться скрипучий голос Петровича — нашего разнорабочего.

Смазать петли дверей, подбить полку, прикрутить отпавшее колесико, поменять лампочку — это все к нему. Когда конечно он появлялся в торговом зале, аниматоры в центре шутили с детьми, что идет Кощей, но Петрович не обижался. Он и выглядел как Кощей худой, сухой, жилистый, с впалыми глазами. По сути же, добрейшей души дядька.

— Вы знаете, кто, сколько и кому денег выделял, чтобы за глаза так человека грязью поливать? — продолжил ворчать он, закуривая сигарету.

Девчонки демонстративно поморщились, хотя я тоже курил сигарету и их это не смущало.

— Девочки, пошли уже, — взмолилась Диана, переминаясь с ноги на ногу, — я замерзла.

Побросав стики для айкоса в урну, все трое удалились.

— Вот сороки и ты тоже хорош, — накинулся он на меня.

— В смысле, Петрович, я слухи не распускал.

— Но и не пресек же, стоял тут уши грел. Если ты не уважаешь свою напарницу, скажи, как ее будут уважать другие?

Я задумался.

— Вот, — продолжил он. — и эти дуры тоже хороши. Лишь бы кого-то обвинить, не разобравшись в ситуации.

— Петрович, ну чего ты буянишь? — попытался беззаботно урезонить его я. — Ты же тоже не знаешь всей ситуации до конца, а девчонок за глаза обижаешь.

— Могу и в глаза, но ты же сам видел, что ускакали стрекозы, — беззлобно отреагировал Петрович. — Потому как знают, что не правы. И тебя как тупого телка за нос водят. Ей, богу, Гоша, ты как ребенок. Знаешь, откуда это шампанское у нас взялось? Я лично выгружал его из багажника Баринова две недели назад. Какой-то друг презентовал, он и решил чего добру пропадать. Аля с ним билась и так и эдак, но ты же знаешь, что Баринова не переубедить, если он себе что-то вбил в голову.

Странно, никогда бы не сказал, что Баринов большой упрямец. Второй раз за вечер у меня возникло странное ощущение, что я совершенно не знаю шефа, с которым проработал столько времени.

— Так я тебе больше скажу, бутылок не хватало, ну-ка посчитай сколько может поместиться в трех ящиках шампанского и сколько всего у нас сотрудников? Так это идиот собирался просто подарить их коллективу общем количеством, а там пусть сами разбираются, кому достанется, кому нет. Ну Аля и докупила оставшиеся пять за свои деньги, плюс материалы для оформления, и сама неделю долбалась с ними, чтобы получилось более-менее сносно.

— А сама осталась без подарка… — задумчиво проговорил я.

— А на фига ей самой для себя мучится? — пожал плечами Петрович. — Я и себе просил не делать. К чему эти подачки от Барина? Но девчонка же упертая. Ох, впряглась за весь коллектив и ты ей не помогаешь. Э-эх.

Честно говоря, последние слова были обидными, а Петрович продолжал:

— Она ведь не железная. Вечно от Барина за весь коллектив выгребает, задницы ваши все прикрывает. Ты бы мог ей и помочь. Как у вас все круто сегодня получилось, и праздник такой подарили. Если вы работали сообща, горы бы свернули, ты ведь парень неглупый, талантливый. Только девчонка устала. Я не удивлюсь, если не сегодня завтра она просто положит заявление на стол.

Вы замечали, как в сказах всякие мудрые вещи обычно говорят старики-лесовики и другие древние существа. В реальной жизни было странно что-то подобное слышать от пугающего вида человека, что больше вязался с каким-нибудь алкашом, но блин его слова меня снова задели.

— Титов, подожди, — окликнула меня Маргарита Владиславовна, наш главбух, но пробежавшись глазами, по листку бумаги, что был у нее в руках, она извинилась. — Ой, прости, тебя здесь нет.

— А это что? — удивился я.

— Премиальная ведомость, — ответила она, но Виолетта Леоновна…

— Да, я знаю, меня предупредили, — откликнулся я и, протянув руку, спросил: — Можно?

Маргарита Владиславовна замялась, но кивнув, дала бумагу.

Я пробежался взглядом по списку фамилий сверху вниз и обратно.

— Это все? — уточнил я.

Главбух кивнула.

— И других никаких списков нет?

Отрицательно покачивание головой.

— Точно?

Положительный кивок.

— Спасибо, — сказала я, возвращая листок Маргарите Владиславовне. Фамилии на «О» в списке тоже не было.

Что за чудеса происходят в нашем дружном коллективе?

Мне казалось, Одинцова потому и землю носом роет, что получает какие-то дополнительные плюшки от Баринова. Девчонки, конечно, пару раз намекали о возможном романе между этими двумя. Но это вряд ли, не тот Альбина человек. Да и вообще стала бы любовница шефа так впахивать? Я, например в деньгах особо не нуждался, синдромом отличника не страдал, поэтому доказывать кому-то что-то не стремился. Ну вот и остался без премии. И не я один. Но как? Кому в здравом уме придет в голову лишать премии нашу мисс «Идеальность». Большой вопрос.

Альбина.

Я так и знала, что реакция на подарки будет именно такой. Мне в принципе все равно, что мне подарят, но учитывая наш змеиный коллектив и его верную заводилу Диану, любимицу скотины-Титова.

«Уф успокойся, Альбина, все нормально не надумывай себе лишнего, — занялась я аутотренингом. Но нужно было видеть их кислые лица, нужно было слышать эти шепотки. Отличный подарок, по крайней мере не стыдно в социальные сети выложить. Но нет, нет, нет. Это же я выбирала. Это же я вечный козел отпущения.

«Бежать отсюда нужно и как можно дальше», — возникла совершенно дикая мысль и по мере того, как я стала ее осознавать, она уже не казалась таковой.

«И права, что я себе работы другой не найду», — размышляла я уже в полюбившейся мне сегодня каморке-гардеробе, уютно устроившись под вешалками с одеждой, скинув ненавистные мне каблуки.

«И чего мне вообще приспичило выпендриться, напялить каблуки, прокраситься, — злилась я уже на себя, — уверена все вокруг уже обсудили и не раз на кого я похожа».