– Ну если уж на то пошло, то я спас вам жизнь. Если бы я не застрелил Перри…
– Ну здравствуйте! Почитайте газеты! Это мистер Гудвин его застрелил.
Клайверс посмотрел на меня и расхохотался.
– Ах, вот как? Гудвин? Ну что ж, поздравляю – вы меткий стрелок! Хорошо, мистер Вульф. Составьте расписку и пришлите мне в гостиницу, я выпишу вам чек. – Клайверс встал и с грустью посмотрел на продырявленную и обожженную полу пиджака. – Испортил прекрасный костюм. Придется теперь идти переодеваться. Пошли, Фрэнсис. Жаль, что не смогу больше увидеть ваши замечательные орхидеи.
Хоррокс долго что-то нашептывал Кларе Фокс, потом наконец поднялся, подошел к Вульфу и протянул ему руку.
– Мне очень понравилось, как вы ловко спрятали мисс Фокс. И как вы ее поливали. Никто даже ничего не заподозрил.
– Да-да. – Вульф не позволил ему долго трясти свою руку. – Я думаю, мы больше не увидимся – вы же в субботу уезжаете. Так что счастливого пути.
– Спасибо, но уезжаю только я, – уточнил Клайверс. – Фрэнсис потратил кучу денег на телеграммы и добился-таки перевода в наше посольство в Вашингтоне. Будет здесь делать карьеру. Что я могу только приветствовать, поскольку титул и все прочее достанется ему не раньше чем через пару десятков лет.
Я взглянул на Клару Фокс и сразу понял, что мне больше не на что рассчитывать: по ее расплывшемуся от удовольствия лицу было видно, что все ее мечты уже сбылись.
20
Без двадцати четыре дверь в кабинет скрипнула, и на пороге появился Фриц. Под мышкой он нес коробку с дротиками, в руке – мишень. Оставив коробку на столе Вульфа, он торжественным шагом подошел к противоположной стене, повесил мишень, проверил, ровно ли она висит, и с легким поклоном удалился.
Вульф допил пиво, поднялся с кресла и стал доставать из коробки желтые дротики.
– Вообще-то я рискую… – пробормотал он, глядя в мою сторону. – Еще чего доброго кровь пойдет.
– Конечно, – согласился я. – Вам нужно соблюдать постельный режим. А руку, пожалуй, придется ампутировать.
– Угу. Много ты в этом понимаешь. В тебя то, насколько я знаю, из крупнокалиберного револьвера никогда в упор не стреляли.
– О Боже! – Я всплеснул руками. – Теперь я каждый день буду слушать эту песню. И не стыдно вам похваляться какой-то пустяковой царапиной? Вот если бы Хомберт не успел пнуть ваше кресло и пуля попала чуть левее…
– Ладно, главное, что не попала. – Вульф встал напротив мишени и оглянулся. – Если хочешь сыграть со мной…
– Нет уж, увольте. Состязаться с тяжелораненым…
Он постарался смягчить тон:
– По десять центов за партию, не больше.
– Нет.
– По центу.
– Не уговаривайте. Даже на фантики не буду играть.
Вульф помолчал немного и тяжело вздохнул.
– Ладно. Я повышу тебе недельный оклад. На десять долларов.
– На пятнадцать.
– Хватит и десяти.
– На пятнадцать.
– Черт с тобой! Пятнадцать, так пятнадцать.
Я встал и пошел брать дротики. Свои любимые – красные.
